Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И только длинная прядь волос над ухом покачивалась в такт движению трамвая.
***
Чем был полезен братик ― он умел исчезать. Как только доехали до школы ― сразу куда-то делся, и Юкио вместе с собой прихватил. Так что на какое-то время Кимитакэ даже показалось, что длинноволосый новичок ему просто приснился.
А ещё братик никогда не настаивал, чтобы они возвращались домой вместе. Ведь у каждого есть свои кружки и свои увлечения. И можно было совершать вылазки вроде вчерашней. Поэтому могло быть и так, что увидит он братика только дома, вечером. И уже отходя ко сну, сможет спросить (если не забудет), что он успел увидеть.
Хотя скорее всего, братик ничего не увидел. А просто сидел, как и положено, в трамвая и дожидался, как всё решиться само собой.
***
Оказавшись наедине с одноклассниками, Кимитакэ вдруг вспомнил свои первые занятия в классе каллиграфии. Он и не подозревал тогда, во что это вырастет.
(Да и сейчас не особенно представлял, до чего это всё доведёт)
В тот вечер сыпало мелким холодным дождиком, так что в классе зажгли две лампы. Старый Каллиграф дожидался их за учительским столом. Когда школьники стали заполнять класс, он даже не обернулся.
Двенадцатилетнему Кими казалось, что Каллиграф уже достиг того возраста, когда взрослеть человеку больше некуда. Изрядно тронутые сединой волосы вокруг лица с огромной родинкой около носа, светлый европейский костюм с зелёным галстуком. А см почти всегда неподвижный, словно огромный усталый айсберг.
На первое занятие собрались человек восемь и никого из дворян. Видимо, надеялись, что им и так будут ставить лучшие оценки ― как это бывало на обычных уроках. А может быть, они где-то успели прознать, что изысканная подпись на работах Старого Каллиграфа, по которой его называл директор школы ― не больше, чем псевдоним. Настоящая его фамилия была какая-то совсем обычная и крестьянская ― кажется, Ямада, а может быть и Ямамото.
Но сейчас, когда они все оказались наедине с искусством, любое происхождение не имело значения. У богатых и родовитых, особенно если они происходят из нормальных семей, а не из таких, как у Кимитакэ, просто больше времени на свои увлечения. Но каллиграфией они увлекаются редко ― в наши дни это слишком не модно.
― Вы принесли свои прежние работы?― спросил Старый Каллиграф,― Очень хорошо, доставайте и положите на край. Садитесь просторно, один человек, один стол!
Зашуршала бумага. Наставник, не поднимаясь, обвёл класс ледяным взглядом.
― Всё, что вы принесли ― чудовищно. Такой работой невозможно восхищаться, а человека со вкусом она может убить. Я буду вас учить всему и заново. Что до ваших каракулей ― прямо сейчас порвите их пополам. А потом ещё пополам. Вернётесь домой – можете сжечь.
Пауза. А потом, удивительно звонко, всхлипнул первый гибнущий лист...
Расправа произошла удивительно быстро. Словно морской вал, невидимый и рокочущий, прокатился через класс – и когда он опал, на столах остались только обрывки с чёрными кусочками букв.
― Вопрос: почему вот тот молодой человек ничего не порвал?
“Вот тем молодым человеком” и был Хитаки. С собой он принёс только чистую бумагу (даже не рисовую!) и ту самую шкатулочку с Вэнем.
― А мне нечего рвать, господин Каллиграф. Я даже тушь растирать не умею.
― Вот как. И зачем ты тогда сюда пришёл?
― Чтобы научиться!
Надо сказать, что растирать тушь классическим способом ― то ещё дело, оно даже влюблённого в каллиграфию Кимитакэ было способно вывести из терпения. Нужна всего лишь одна капля воды ― и очень много терпения, чтобы тереть, тереть и тереть чёрный брусок по этой капле, пока не покажется, что ты надавил достаточно чёрной жижи. Но сколько её ни дави, хоть до краёв чернильницу наполни ― она всё равно ухитрится закончиться где-то за два иероглифа до конца композиции. И приходится опять растирать, уже с другой каплей воды, пусть это и не по канону…
А ведь заклинание, чьи символы написаны на разных каплях, скорее всего не сработает. Не в этом ли причина упадка магии в наше время? Неспроста ученические чернильницы делают такими маленькими.
― Молодец, что признался в своей никчёмности,― говорил тем временем Старый Каллиграф,― А вот тот молодой человек почему бережёт свои каракули?
Кими был мальчик прилежный и, как говорят, способный. Поэтому ответить ему было непросто.
― Я... лучше пойду,― он поднялся над партой, чувствуя, как побагровели уи и кровью налилась голова,― Но... не буду рвать то, что рисовал. Мне оно самому нравится, понимаете? Ошибок ещё много, да, знаю. Но мне нравится, я хочу сохранить. Я пришёл, чтобы научиться лучше. Если моя манера не подходит...
― Подходит.
― Я...
― Подходит. Сядь.
Старый каллиграф не глядя взял кисточку и направил её в сторону класса – ни на кого конкретно и на всех сразу.
― Слушайте сюда, рылиндроны!― заговорил он всё тем же голосом, спокойным и высокомерным,― Ваше мастерство настолько ничтожно, что вы готовы сами уничтожать свои работы. Ведь они отвратительны вам самим! Вы готовы их терпеть, только пока их кто-нибудь хвалит. Такое отношение несовместимо с искусством каллиграфии. Есть разные школы, манеры, традиции. Но любой каллиграф к какой-нибудь, но принадлежит. Он знает, какая для него каллиграфия хорошая, какая плохая и делает только хорошую. Вы же настолько бездарны, что делаете дрянную работу, а потом оправдываетесь, будто вам неизвестно, что хорошо, а что плохо! Учить таких бездарностей дальше я
- ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн - Альтернативная история
- Унесённые не тем ветром - Вера Александрова - Любовно-фантастические романы / Попаданцы / Периодические издания
- Тайны полуночного особняка - Генрих Гесс - Детектив / Периодические издания
- «Гроза» в зените - Антон Первушин - Альтернативная история
- «Гроза» в зените - Антон Первушин - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Серебряный Разум - Алексей Николаевич Сысоев - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Легенда о витязе Актеоне и волшебном Змее - Александр Елизарэ - Альтернативная история / Героическая фантастика / Короткие любовные романы
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин - Исторические приключения / Исторический детектив / Периодические издания