Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он успел ощутить, как кто-то ещё полез под одеяло, задел его босой пяткой и царапнул по лицу ароматными длинными волосами, догадался, что это Юкио влез между двух братьев, где теплее всего ― а уже потом провалился в угольную яму тяжёлого, изнурительного сна без малейшего проблеска сновидений.
***
Кто-то толкал – сначала в правый бок, потом в левый.
― Юкио-кун, если хочешь лечь, забирайся к стенке и спи нормально!― скомандовал Кимитакэ. И не стал даже открывать глаза.
― Вставай, онее-сан! Утро уже!
Кимитакэ разлепил веки. За наглухо закрытым окном чирикало летнее утро. Всё хорошо, только вместо головы ― тяжёлый гулкий бидон, с какими ходят за керосином.
На футоном навис младший брат ― и беспощадно расталкивал.
― А где Юкио-кун?
― Внизу. Он толковый, такие раньше всех просыпаются. Давай, вставай, дохлятина!
― Братик такой вежливый!
В прохладной гостиной доедали остатки вчерашнего пиршества. Кот посмотрел на Кими осуждающе. Пришлось взять его на руки и хорошенько погладить.
― В наши дни проявлять слабость – это пятно на всю жизнь,― отец, по своему обыкновению, разглагольствовал,― Я слышал, одного парня отчислили после сложнейшей учёбы на боевого пилота за то, что он в последнюю ночь перед выпуском сбежал в город и напился хуже корейца. Конечно, обидно потерять хорошего пилота. Но если бы его простили, то был бы потерян весь выпуск. Каждый из них бы решил, что теперь, после экзаменов, им разрешается всё.
Отец был невыносим в своей неизменности. Сколько Кимитакэ его помнил, он оставался одинаковым ― понурым, тощим, с брезгливо изогнутыми губами и в очках с оправой из тонкой проволоки. Не похожий ни на дедушку, ни на бабушку, он вместо этого был похож на всех мелких чиновников одновременно.
Сейчас отец читал серую утреннюю газету, вцепившись в неё по-птичьи тонкими пальцами.
― Кстати, Кими-кун, тут есть и литературные новости. Так вот,― отец склонился к газете и принялся зачитывать, чтобы не допустить ни малейшего искажения смысла:― “китайский поэт-модернист Гу Фу подтвердил слухи о своей смерти”.
― Отец, скажи, а ты случайно не помнишь, кто такие “три героя”,― неожиданно сам для себя спросил Китикакэ,― Про них могли говорить лет шесть назад, когда ещё в столице были беспорядки.
Отец нахмурился ― как он хмурился на подчинённых, которым что-то от него было надо. Зарылся в газету, отхлебнул чая. И только потом ответил, всё тем же грустным голосом:
― Ты немножко путаешь. Это было не шесть, а одиннадцать лет назад. Когда была Шанхайская операция, три солдата инженерных войск обвязали себя взрывпакетами и бросились на колючую проволоку, чтобы расчистить путь для наступления. Их и называли тремя героями. Но недолго.
― Но почему?
― В них уже не нуждались. То, что случилось в Шанхае, было слишком неудобным событием я чтобы про это оказалось уместным писать в газетах. Ведь Шанхайская операция ― была не войной, а эпизодом, всего лишь высадкой. Вот они и подзабылись. Вам про них, наверное, даже и не рассказывали.
― Не рассказывали,― согласился Кимитакэ,― у нас теперь новая война и новые герои.
― Трудно соперничать с достоинствами умерших,― отозвался отец,― Живого человека тяжело прославлять ― он слишком живой, на него глянец не наведёшь. Это всё равно, что человека заживо бальзамировать. Красота посмертная ― она только так и устроена. Живой человек такой славы не вынесет. Не мечтай, пожалуйста, сынок, что ты когда-нибудь так прославишься. Настоящие подвиги самопожертвования ― для здоровых, выносливых, малоразговорчивых и послушных. Почти все новые герои ― крестьянские ребята с юго-востока, где Кюсю и окрестности. Там живёт настоящая порода. А здесь, в больших городах, люди совсем другие. Культура тут упадническая, искушений много, люди становятся слабыми, эгоистичными, изнеженными. С детства склонные к онанизму, они не годятся для подлинных испытаний. Такие люди не способны стать великими героями. Это и медицинская комиссия подтверждает…
Отец продолжал говорить и говорить, а Кимитакэ вдруг вспомнилось, как в младших классах читали рассказ, где молодой самурай получает письмо от матери. В этом письме мать сожалеет, что сын был занят вопросами снабжения и не смог принять участия в недавнем кровопролитном сражении ― ведь могут подумать, что он малодушен и не готов покрыть себя славой. “Сынок!”― писала мать,― “Не пей сырой воды и содержи своё тело в здоровье ― чтобы умереть не от болезни, а от меча!” И самурай был настолько впечатлён письмом матери, что тоже расплакался.
Учитель потом рассказывал, что школьницы специально готовят и посылают незнакомым солдатам на фронт красивые открытки с каллиграфическим пожеланием: “Я желаю Вам славной смерти”.
А вот с тремя героями всё равно не было никакой ясности. Может быть, тот депутат и правда был настолько взволнован, что принялся зачем-то вспоминать героев Шанхайской операции. А может быть, во время подавления мятежа выдвинулись какие-то три героя, про которых просто потом постарались забыть, как забыли и про сам мятеж.
А может, депутат оговорился и имел в виду Три Драгоценности, на которых стоит государство? Или другие три драгоценности, которые из буддизма? Или ещё что-нибудь в трёх экземплярах?
Мало ли в мире вещей, которые собраны в тройки?..
Копаясь в собственной памяти, Кимитакэ был вынужден признать ― он был тогда ещё слишком маленьким, чтобы что-то понять. Это дедушка был на подъёме и наверняка побежал бы разнюхивать… если бы не бабушка, которая всегда на стороже.
- ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн - Альтернативная история
- Унесённые не тем ветром - Вера Александрова - Любовно-фантастические романы / Попаданцы / Периодические издания
- Тайны полуночного особняка - Генрих Гесс - Детектив / Периодические издания
- «Гроза» в зените - Антон Первушин - Альтернативная история
- «Гроза» в зените - Антон Первушин - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Серебряный Разум - Алексей Николаевич Сысоев - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Легенда о витязе Актеоне и волшебном Змее - Александр Елизарэ - Альтернативная история / Героическая фантастика / Короткие любовные романы
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин - Исторические приключения / Исторический детектив / Периодические издания