Комедии - Дмитрий Борисович Угрюмов

выношу скандалов. Давайте сядем и тихо подумаем, что нам делать. Чем помочь?..

Пауза.

Все было так хорошо. Я думала, Юрка женится, и тогда мы всей группой поедем в Новореченск. И Лариса с нами… У нас будет свой театр… Я и название придумала: «Народный театр имени Белинского»… (Мечтательно.) Господи боже мой! Свой театр, где все молодые, еще не заслуженные, — как это хорошо! Театр, где мы играем, а не подыгрываем, где можно прийти к режиссеру и сказать: «Знаешь, Юра, я хотела бы сыграть Чайку».

Е р о х и н. Ого, неплохо.

Т е р е х о в а. И он ответит: «Терехова, друг мой, ты больше комедийная, сыграй-ка лучше Трактирщицу». И вот я — Мирандолина. В пестрой кофте с закатанными рукавами, с корзиной в руках, я ускользаю от кавалера Рипафратта. Я осыпаю его градом колких шуток, я обольщаю и издеваюсь над ним, над чванством, над тупостью высокородного кавалера, я смеюсь над ним, и вместе со мной смеется публика. А что такое публика, мальчики? Гюго сказал: «Публика — это народ!» А в нашем театре народ будет…

Резкий звонок. Все вздрогнули.

Кто это?

Л а р и с а (вскакивает со стула, испуганно). Это за мной… Да-да, я знаю, меня ищут. Это они. Они догадались, что я у Вики. Пойдем, Юра…

О с к о л к и н а. Надо их спрятать. Вика, где ванная комната?

Е р о х и н. Лучше в шкаф.

З и м и н а. Что ты? Они задохнутся.

Ю р и й. Ну, чего ты испугалась, Лариса? Это, наверно, старик сосед с пятого этажа. Я дал ему адрес Вики, он обещал зайти.

Л а р и с а. Нет-нет, это они. Мама и тетя Сима… Где наши чемоданы?

Ю р и й. Там, в передней… (Делает движение к выходу, но Квашин преграждает ему дорогу.)

К в а ш и н. Обратно! Никто отсюда не уйдет. Без паники!

Е р о х и н. Ребята, слушать команду. По одному к дверям. В квадрате ноль шесть появились родители. Снайперы, за мной! О-гонь!

В и к а. Тихо!.. Ну что вы, ей-богу, как дети. Сейчас узнаем, кто это пришел. (Кричит в дверь.) Поля! Поля, кто там пришел?

Все застыли в напряженном молчании. Пауза.

Г о л о с  П е р с о н а ж а. Инспектор Мосгаза, счетчик принес…

Общий вздох облегчения.

В и к а. Слыхали, пуганые вороны? И чего ты всполошилась, Лариса? Ну, пришли бы они, и что с того? Что они могут сделать?

Л а р и с а. Они пойдут на квартиру к Юрке, будут говорить о нем гадости, угрожать… Его родители и так против меня… Ой, как это стыдно, как мерзко, девочки…

Ю р и й. Да они нас не найдут. Они же не знают, где я живу.

Л а р и с а. Ты не знаешь тетю Симу, она под землей найдет.

Е р о х и н. Ну и что? Юркиных стариков я знаю. Они хоть и ворчат, но с ними поладить можно. Если им сказать, что Лариса кроме французского знает еще, как печь пирог с брусникой, и вышивает русалок на подушках, — они дрогнут, честное слово. Но вот Муштаковы — эт-то вредная гидра. Им подавай в зятья не Юрку Куницына, а какого-нибудь дяденьку в целлофане. Чтоб солидный, чтоб деловой и, если можно, чтоб по-русски знал только «спа-сыпо»…

З и м и н а. Этого так оставлять нельзя! С этим надо бороться. Давайте все вместе пойдем в редакцию, расскажем, пусть разберутся и напишут фельетон.

О с к о л к и н а. Вот еще выдумала. Начинать семейную жизнь с фельетона. Очень интересно…

Е р о х и н. А что, если так — Лариса остается пока у Вики, а Юрка будет у меня. Через недельку поведем их к алтарю типа загс, благословим на правах папы и мамы, а дальше — адье, дорогие родители, пишите: Новореченск, Народный театр, Ку-ни-цы-ным. Ну, как? Неплохо, а?

К в а ш и н. Плохо.

Е р о х и н. Почему?

К в а ш и н. Ты предлагаешь бежать, скрыться. А это глупо, трусливо, по-ребячески.

Е р о х и н. А что ж делать? Светильник разума, скажи!

К в а ш и н. Скажу. (Замятину.) Ты, кажется, говорил, Олег, что живешь один в пустой квартире? Старики на даче, а?

З а м я т и н. Да… А что?

К в а ш и н (Куницыну). У тебя в доме, Юрка, Муштаковы не бывали? Ни твоих родителей, ни адреса твоего не знают?

Ю р и й. Нет…

К в а ш и н. Вот и прекрасно! Надо их направить… на квартиру к Замятину!

З а м я т и н. Зачем? Это еще что за ребус?

Е р о х и н. Стойте, я разгадал! Вася хочет сыграть Ивана Сусанина. Направить врага по ложному пути, а там… «Ты взойдешь, моя-а за-ря!..».

З а м я т и н. Вздор! И что им делать в пустой квартире? Кто с ними станет объясняться, я, что ли?

К в а ш и н. Все! Все будут объясняться и все будут… играть! (Ларисе.) Скажи, Муштакова, твоя мама знает языки?

Л а р и с а. Нет. По-французски несколько фраз, а английский учит по телевизору.

К в а ш и н. Ве-ли-колепно! Завтра же Вика направит в мое распоряжение четырех подружек с английского факультета. У тебя, Ероха, на радио есть, кажется, дружок, не то репортер, не то фотограф…

Е р о х и н. Есть! Завтра явится перед тобой как штык. Дальше?

К в а ш и н. Помнится мне, что у Зины Тереховой есть тетя в театре?

Т е р е х о в а. Да… Заведует костюмерной… А зачем?

К в а ш и н. Пригодится.

Е р о х и н. Вася, я не знаю, что ты придумал, но это… колоссально!

К в а ш и н (торжественно). Так вот, Замятин, можешь не беспокоиться. К приходу Муштаковых твоя квартира уже не будет пустой. Она заполнится гостями и знатными родственниками профессора Куницына.

Ю р и й. Какого профессора?

З а м я т и н. Где ты возьмешь эту «знатную» родню?

К в а ш и н (показывая на присутствующих). А вот она… сидит здесь. Не узнаешь? Впрочем, к визиту Муштаковых ты сам себя не узнаешь. Все преобразится в бывшем доме Замятиных…

З а м я т и н. Почему в «бывшем»?

К в а ш и н. Потому что это будет уже… дом профессора Куницына. И какой дом! По мягким коврам гостиной, как по глади озера, будут медленно плыть дамы-лебеди и гуси-джентльмены в крахмальных воротничках. Лакеи и камердинеры, горничные и всякие там «скрипс герлс», как бабочки, будут порхать по квартире. И ты сам, Олег, будешь уже не Замятин, а… Гарри Кервуд, делец из Флориды, приехавший в «Совьетский Союз»…

З а м я т и н. Что за бред, Квашин?

В и к а. Каким образом?..

Е р о х и н. Ти-хо! Братцы, это… гигантская затея!

К в а ш и н. Витька Ерохин — пустозвон и балагур? Нет! Он… Витторио Иерохини — смуглый, пылкий итальянец из Неаполя, крупнейший музыкант нашего века, полугений, полубезумец…

Е р о х и н. Роль по мне, Вася! Распределяй дальше.

К в а ш и н. Жаклин Тере — эксцентричная, златокудрая Жаклин, героиня фильма «Разбуди меня в девять», жена фабриканта клипсов и пуговиц, — Зинка Терехова.

Т е р е х о в а (исступленно). Умираю, хочу сыграть!

К в а ш и н. Спо-койно… Отец Куницына — профессор, серебряный старик, почетный член Амстердамской академии и вице-президент… чего-то на Ямайке… (Оглядев сидящих.) Ну, это мы подберем… Мисс Спэнчер — шеф и генеральный директор отеля «Глория» — Зимина и, наконец, две изящные, хорошенькие переводчицы-стенографистки с блокнотами в руках — Вика и Лека…

О с к о л к и н а. Ой, мы тоже?

К в а ш и н (увлеченно). Звонки телефонов, бой старинных часов, тихая мелодия джаза плавно