Считалочка для бомбы - Владислав Выставной

Заместитель рассмеялся, обнажая страшноватую пустоту в глубине ротового отверстия:

– Не-ет, в Игрока вкладывать нет смысла. В нем и так все гипертрофировано – и совесть, и Алчность. Слишком рискованные вливания. Но мы видим, что у вас достаточно развитая природная Алчность. И именно на это делается ставка…

– Господа, кофе? – вкрадчивым голосом спросила девушка-референт из полузабытых ночных снов.

– Да, Ника, – машинально ответил Семен. – Что? Я назвал тебя Ника? Хорошо – с этого момента будешь Никой!

– С удовольствием, босс, – сладко улыбнувшись, ответила Ника.

–7-

Университетские ворота загрохотали под мощными ударами. Кто-то явно напрашивался в гости.

– Эй, кого опять принесла нелегкая? – крикнул Крюгер. – Неприятностей на одно место ищите?

– Мы бы советовали вам открыть! – донеслось из-за ворот. – У нас на руках исполнительный лист. Так что вам следует немедленно покинуть здание. По решению суда оно наше!

Крюгер развернулся к толпе хмурых разбойников, что теснились здесь в холле центрального входа. Разбойники были вооружены до зубов и настроены весьма решительно.

– Не нравятся мне слова про исполнительный лист, – сказал Веник. – На нем наверняка Большая Хозяйская Печать…

– К черту! – сплюнул Крюгер и обратился к разбойникам. – Мы сейчас откроем, раз они так этого хотят. И они пожалеют об этом своем желании…

– Да! Точно!

– Врежем!

– Зубы пересчитаем!

– Научим их уму-разуму!

– Достали уже!

– Головы поотрываем!

Разбойники галдели, взвинчивая себя перед дракой. В том, что драки не избежать никто уже не сомневался.

Ворота со скрипом разъехались. И разбойникам предстало довольно впечатляющее зрелище.

Насколько хватало глаз, окружающее пространство было плотно уставлено одинаковыми, словно штампованными фигурами. Надо полагать, они и являлись таковыми – это были манекены. В синей форме, в нахлобученных на головы касках, они стояли совершенно неподвижно.

Разбойники, выскочив наружу, замерли в нерешительности, ярость уступала место недоумению. Нападать на сотни и сотни неподвижных пластиковых болванов – все равно, что избивать дубинками сосновую рощу.

Впереди, прямо перед оторопевшими разбойниками стояли два пустых костюма, отличавшихся друг от друга только галстуками. Перед лицом Крюгера возник листок тусклого цвета бумаги с метким текстом под гербовой «шапкой».

– Рад, что здравый смысл восторжествовал, и вы решили добровольно оставить нашу собственность, – насмешливо сказал один из костюмов. – можете ознакомиться к текстом исполнительного листа, где все черным по белому…

Крюгер зарычал и, схватив листок, порвал его в клочья.

– Спасибо, что помогли сделать копии! – саркастически произнес второй костюм.

Крюгер швырнул ворох рваной бумаги туда, где у костюма должно было бы находиться лицо. Вместо мелких клочков в воздух взвились десятки совершенно новеньких и одинаковых исполнительных листов.

– Да я тебя, сволочь… – с ненавистью сказал Крюгер и, схватив костюм за воротник, хорошенько встряхнул его.

Тот немедленно обмяк и обвис, брюки из-под пиджака уныло упали на ботинки, туда же провалился галстук. Второй костюм не стал дожидаться подобной участи и бросился наутек, размахивая рукавами и голося, что было сил:

– Неисполнение решения суда! Самозахват! Нападение на представителя! На штурм!

И тут по всей площади перед зданием прокатился раскатистый звук – словно одновременно упали тысячи сбитых кеглей. Это пришли в движение манекены.

Разбойники кинулись было на манекенов, но удары бейсбольными битами и замотанными изолентой велосипедными цепями были для них, как мертвому припарка.

– Отступаем! – заорал Крюгер, швыряя на землю пиджак. – Отходим в крепость!

Долго уговаривать разбойников не пришлось. Они бросились наутек, и через несколько секунд ворота с грохотом закрылись.

– Приготовиться к осаде! – заорал Крюгер. – Всем держать оборону!

– Ну, вот, опять, – недовольно проворчал Веник. – Только как на них подействует кипящая смола? Может, расплавит?..

На шум в холл выбежали любители. Все трое – и Эрик, лицо которого по-прежнему не было видать, сквозь длинные волосы, и Криста, старающаяся не коснуться ничего только что накрашенными ногтями, и всклокоченный Богдан, со следами пены для бритья на щеках.

– Что, опять началось? – быстро спросил Богдан.

– Это не «опять», – глубокомысленно сказал Веник. – Это, собственно говоря, и началось…

– Они же вроде искусственные? – задумчиво проговорил Эрик. – А ну, давайте, по моей команде откроете ворота. Но только, чтобы напротив никто не стоял!

– Ты что собрался делать, маг-любитель? – озабоченно поинтересовался Богдан. – Надеюсь, не то, что я думаю?

– По-моему, именно это, – произнесла Криста, глядя, как у присутствующих встают дыбом наэлекризованные волосы.

– Прячься! – заорал Богдан.

– Ворота! – гаркнул Эрик, держа над головой руки, между которыми плясали огоньки синего пламени.

Однако к воротам никто не успел. И, видимо, к лучшему, так как раздался грохот и жуткий вой. Сверкнуло продолжительная вспышка – и в глубине холла что-то с грохотом рухнуло на пол.

В то же время с противоположной стороны огненный вихрь могучим ударом снес ворота и помчался дальше – сквозь тесный строй наступающих манекенов.

Впечатляющий удар Эрика тем, не менее, не остановил движение манекенов. Оно лишь изменило свой характер: в проем уничтоженных ворот втекла густая зловонная масса расплавленного пластика, из которой торчали руки, ноги, головы. Манекены продолжали свое тупое движение вперед, ступая по вязкой расплавленной пластмассе, залезая в нее по пояс и прекращая движение по мерее ее затвердевания.

В результате на месте крепких деревянных ворот образовалась не менее крепкая пластиковая пробка, обильно украшенная обрывками тряпок и дергающимися в конвульсиях конечностями.

Разбойники и любители зачарованно смотрели на происходящее. Некоторое время просто не находилось слов.

– Да, – сказал, наконец, Богдан. – На этот раз ты превзошел сам себя. Такого членовредительства я еще не видел. Прими мои поздравления.

– Слушай, Эрик, – сказал Крюгер. – Может, ты сразу пойдешь на ту сторону? Все равно при такой активной обороне скоро от нашей крепости ничего не останется.

– И ни к чему было так глупо расходовать энергию Духа, – сварливо добавила Криста.

– Ну, вот, набросились… – проворчал Эрик. – Я же хотел как лучше…

– И вообразил себя настоящим магом? – пожала плечами Криста. – Ты же знаешь, что с Аннигиляцией шутки плохи…

– Зато… – попытался возразить Эрик, но был прерван Богданом.

– Знаем, – сказал он. – Зато она лучше всего у тебя получается. Но это не повод, чтобы крушить и ломать все подряд…

– Я вам не помешаю, господа спорщики? – вмешался мрачный Крюгер. – Нас теснят со всех сторон, а вы лясы точите. Не время ли вам заняться своим прямым делом?

– Правильно, – вставил Веник. – Мы же договорились, что вы пойдете и разыщите Игроков. И попытаетесь пробиться в Думу…

– Ладно, если для обороны не нужна наша помощь… – протянул Эрик.

– Нет! – не сговариваясь, хором воскликнули разбойники.

– Тогда мы пойдем искать Игроков?.. – неуверенно произнес Богдан.

– Идите… – нестройно пробубнили разбойники.

– И пойдем. Прямо сейчас, – вздохнула Криста.

Любители стояли во внутреннем дворе осажденного Университета. Вокруг, как угорелые носились разбойники: осада шла полным ходом.

Криста. Эрик и Богдан смотрели в овальную дыру в самом центре двора. Когда-то ее из-под земли пробил горнопроходческий щит гномовского Бригадира. Обычно дыра была закрыта массивной железной крышкой, в целях предотвратить внезапное нападение из земных глубин. Любителей это подземелье несколько пугало: это был единственный выход из осажденной крепости, но лезть в этот жуткий провал не было никакого желания.

– Что-то я не уверен, что там есть дно, – сказал Богдан, осторожно заглядывая через край в черноту провала. – А вдруг там кто-то живет?

– Давай, полезай! – подтолкнул приятеля Эрик. – Чего там такого страшного может быть?

– Сам полезай, – поежился Богдан. – Не нравится мне что-то эта червоточина…

– Не трусь, – усмехнулась Криста. – Ну, хочешь, отпугивающее заклинание прочту?

– Хочу! – быстро сказал Богдан.

Криста снисходительно улыбнулась и, склонившись над дырой, забормотала на непонятном языке. Когда она произнесла последнюю формулу, из глубины донесся приглушенный рев, и земля под ногами отчетливо завибрировала. А из дыры с отвратительным ультразвуковым писком вырвалась целая туча гигантских летучих мышей, некоторые из которых были размером с человека. Отовсюду послышались вопли разбойников: «Кыш, сволочь! Ого, тварь! Бей ее! А-а, уберите ее от меня!». Когда последняя мышь исчезла из виду, Богдан заявил дрожащим голосом: