Решальщики. Раскрутка - Андрей Константинов

Новгородская область, придорожный мотель на трассе Пестово — Хвойная, 2 июля 2011 года, сб., 22:36

Бережно прижимая к груди пузатый пакет, ручки у которого оборвались буквально на третий от ларька шаг, Купцов своим ключом открыл дверь и, контрольно осмотревшись, просочился внутрь.

Доставшийся им номер представлял собой невеликую, не более десяти квадратов, комнату, две трети которой занимала огромная двуспальная кровать. По причине отсутствия не то что кондиционера, но хотя бы вентилятора, в воздухе висел неприятный аромат застарелого табачного дыма, к которому примешивался запах крепкого дешевого парфюма. Всё это, вкупе с богато развешенными по стенам картинками «полуеротического» содержания, недвусмысленно говорило о том, что номер сей активно использовался в качестве места проведения кратковременного досуга проезжих дальнобойщиков с местными трассовыми девочками.

Верхний свет не работал, посему Леонид на ощупь дернул цепочку ночника, осторожно сгрузил пакет на кровать и, перекрикивая доносящийся из душевой шум воды, доложился:

— Яна Викторовна! Мы прибыли!

— Кто это мы?

— Я и ужин!

— А, поняла! Я сейчас! Буквально одну минутку!

— Да хоть полторы! — великодушно разрешил Купцов и принялся выкладывать содержимое пакета на прикроватную тумбочку. Содержимое оказалось достаточно эклектичным, как то: пакет чипсов, большая шоколадка, две булочки для гамбургеров, банка зеленого горошка, бутылка «пепси» и прочая подобная ерунда, входящая в обязательный набор коммерческого ларька.

Шум воды прекратился, и пару секунд спустя из душевой выпорхнула заметно посвежевшая и расслабленная Яна Викторовна с полотенцем, завязанным чалмой на голове. Однако совсем не «чалма» буквально приковала взгляд Купцова: из иных, помимо полотенца, предметов одежды на Асеевой сейчас наличествовали лишь короткие, до колен бриджики и давешняя легкомысленная маечка. Которая, будучи натянута на еще влажное тело, обтягивала высокую грудь, дерзко просвечивая виноградины сосков.

— Уффф! Хорошо-то как! — благостно выдохнула юрисконсультша и, посмотрев на ассортимент добытых Купцовым товаров, насмешливо прищурилась: — Знаете, Леонид Николаевич, если бы я отправила сына в магазин и попросила его купить продукты на свой вкус, думаю, он принес бы точно такой же набор.

— Ну, извините. Это практически всё, чем оказался богат единственный в округе работающий ларек. Кстати! — Купцов взял интригующую паузу, после которой рванул молнию и извлек из своей сумки початую бутылку вискаря. — Но вот такую вещь ваш сын точно не догадался бы купить! Да и ему все равно бы не продали.

— И — слава богу!.. А-а, знакомая бутылочка! Только мне кажется, что вчера вечером она была немножечко полнее? Нет?

— Думате? Хм… Наверное, вылилось. От тряски… Ну что, Яна Викторовна, вы как? По глоточку?

— Послушайте, Леонид Николаевич, а может, нам уже пора перейти на «ты»?

— Лично я только за. Ну так как?.. Яна?

— А давай! — задорно тряхнула чалмой Асеева. — Наливай, Лёня!

Купцов плеснул огненной воды в предусмотрительно купленные пластиковые стаканчики. Рука у него при этом заметно дрожала.

— Устал? — посочувствовала Яна.

— Что?

— Руки дрожат. И то сказать — больше пяти часов за рулем.

— А! Да нет, думаю, не в руле дело.

— А в чем?

— Веришь — нет, но за всю свою былую следацко-милицейскую карьеру я ни разу не участвовал в подобных переделках.

— Что? Неужели и в лоб никому ни разу не заслал?

— Не-а.

— Надо же! А мне показалось, ты этому Игорю очень даже профессионально врезал, — расчетливо польстила мужскому самолюбию Асеева.

— Зов предков, — отшутился Купцов, неприятно отметив, что разбитые о скулу «тарасовского» бойца костяшки пальцев болят до сих пор. — На самом деле, по-настоящему экстремальный поступок на службе я совершил лишь однажды, когда отдал приказ физзащите выломать дверь районного судьи.

— А в чем экстремальность?

— В том, что именно за это меня и попросили из органов.

— Да ты что? Правда?

— Ага… Ладно, не будем о грустном, — Леонид развернул фольгу шоколадки, попутно бросив взгляд на часы. — Что-то Петрухин на связь не выходит. Похоже, «стрела» непростая, раз уж настолько затянулась.

— А что там вообще происходит? Ты ведь мне так ничего толком и не рассказал?

— Сейчас. Только давай сперва накатим. Ну, за что пьем?

— За Шекспира, — предложила Асеева.

— Это как?

— За его крылатое: «Все хорошо, что хорошо кончается».

— Ну тогда уж лучше за мою бабушку, — предложил альтернативу Купцов.

— В каком смысле?

— За ее крылатое: «Ничего, что дом сгорел, но зато клопы подохли».

Москва, 2 июля 2011 года, сб., 22:54

Как известно, каждое преступление имеет мотив. Кроме, разве что, хулиганки. Хотя и у той своя вшивенькая, незатейливая, на три блатных аккорда, мелодийка тоже присутствует: покуражиться над людьми, удаль и дурь молодецкую показать. В остальных случаях мотив обязательно есть. Мотив с большой, навроде той, что символизирует вход в метрополитен буквы «М». Особенно велик он в случаях с так называемой «заказухой». А в деле с убийством Владислава Червеня как раз налицо имелись все признаки классического «заказного убоя».

Кстати сказать, это расхожее понятие трактуется весьма широко. Если следовать формальному подходу, то под ЗАКАЗНОЙ УБОЙ можно подвести массу легальных действий: от хлопотного труда государственного палача до работы хирурга в абортарии. И даже солдат-контрактник в «горячей точке» может быть назван киллером — ведь не исключено, что ему придется убивать, а он получит за это деньги. Словом, нюансов довольно много. Но что касается заказухи криминальной, главные отличительные черты ее просты до отвращения. Криминальная заказуха, во-первых, — нелегальна. Во-вторых, для исполнителя, в отличие от заказчика, нет никаких иных мотивов, кроме корыстных.

Собственно, немудреная эта присказка поведана нами к тому, что сотрудники следственной бригады СКП, расследующие убийство Червеня, по счастью, принадлежали к той тончайшей профессиональной прослойке, которая, что называется, «не первый год замужем». Потому в процессе отработки многочисленных версий они довольно быстро узнали о существовании любовного треугольника «Червень-Свешникова-Тигунов». Исходя из постулата «убивают, как правило, чужие, но заказывают свои», казалось бы, именно в эту сторону и следовало копнуть поглубже. Вот только оперативников резонно смутило одно немаловажное обстоятельство. А именно: классический убой хотя и многолик, но имеет множество общих черт. И одна из них — корысть. Редко, очень редко в современной России заказывают убийство из мести. Нет, оно конечно: отомстить, находясь в состоянии сиюминутного душевного порыва, алкогольного вдохновения или аффекта, — это да, это по-нашенски. Но вот так, чтобы расчетливо, хладнокровно, да за немалые деньги, — не те времена на дворе. Как говорил персонаж Вицина в гайдаевской комедии: «Грубый век, грубые нравы. РомантизЬму нет».

В общем, с корыстными преступлениями в части мотива в принципе всё просто и понятно. А вот с делами на почве ревности или мести — сложнее. Трудно было представить, что подернутый благородной сединой, солидный, состоятельный, занимающий высокий пост господин Тигунов оказался способен настолько осерчать на бывшую любовницу, что подослал к ее новому хахелю наемного убийцу. Да ну — бред! Детский сад! Мыльная опера! Опять же, установка «ничего личного — просто бизнес» — универсальна не только в голливудских колоссах за мафию.

В результате оперативники сосредоточили усилия на поиске пресловутого «корыстного интереса», а любовную версию отложили до лучших времен. Ограничившись взятием показаний у безутешной в своем горе полусветской львицы. Та, к слову, подтвердила, что ребенок у нее от Тигунова. К коему лично она ничего, окромя благодарности, не испытывает, и вообще — характеризует исключительно с положительной стороны. Ну да и в самом деле: мало ли кто, у кого и от кого? Инда до сей поры не оскудела земля русская не богатырями, но бастардами!.. Короче, логики в возможной причастности министерского чиновника к убийству Червеня не прослеживалось никакой. Другое дело, что искать логику в человеческих поступках — занятие, в принципе, неблагодарное. Не знаем, что на этот счет говорит теория, а практика давно и многократно подтвердила: в поступках огромного количества людей логики либо вовсе нет, либо очень мало.

И всё же этой ночью парням из Следственного комитета пришлось-таки доставать из архивных загашников записи беседы с госпожой Свешниковой и прочие материалы, косвенно свидетельствующие в пользу «любовной версии». Поспешная реанимация коей началась в 22 часа 54 минуты по московскому времени. Причем началась с казалось бы не имеющего отношения к делу стандартного телефонного звонка от стандартного «шизика». Правда, «стандартные», они, как правило, по «02» звонят. А этот, сукин кот, оказался товарищем продвинутым и набрал семизначный номер дежурной части СКП. То бишь Интернетом, как минимум, пользоваться умел. А как еще иначе можно было узнать прямой номер дежурки не самого популярного в народе силового ведомства?