Нотариус его высочества - Сорокина Дарья

– Сладкая выпечка? – с сомнением спросила я принца, но тут же поймала свое отражение в стекле, встретилась с печальным взглядом Алессандро и уже не смогла отвести глаз – мое сердце сжалось от какой-то болезненной безысходности.

– Если бы я только был им на самом деле. Как все было бы просто для нас с тобой, Юри.

– А? Кем? Немо?..

– Не берите в голову, сеньорита нотариус. Вы, должно быть, голодны? Весьма невежливо с моей стороны водить вас по городу и не предложить отобедать.

Не дожидаясь ответа, он подтолкнул меня к двери кафе, открыл ее, и над нашими головами зазвенел колокольчик.

В контору я вернулась с огромным бумажным пакетом с булочками. Одна я этого не осилю, и если Септимус не поможет, то придется угощать Флавио. Призраки же любят сладкое… Для Луиджи я вот захватила бутыль свежего молока.

Я отнесла документы по переписке в архив и еще раз заглянула в темное нутро своей вотчины. Вытянула руку, но не почувствовала ничего, кроме могильного холода. А что если искать нужно вовсе не здесь? Тепло я чувствовала дважды, когда коснулась Немо и Алессандро. Все меньше мое глупое предположение о родстве маэстро с королем кажется мне лишь предположением.

Я села на пол и принялась рассуждать вслух.

– У этой тайны было три хранителя. Нотариус Торрагросса, – ткнула я в вершину. – Теперь его заменила я. Новый угол треугольника. Это два. Но где-то должна быть мать ребенка. Но о ней мне тоже ничего не известно.

Я сжала виски кулаками. А еще Немо мог мне просто внушить эту теорию, чтобы сбить со следа. А ищет он совершенно другое. Я же реагирую на маэстро и принца так остро, потому что они нравятся мне.

– Нравились, – поправила я саму себя. – Грядущий поход в театр с Алессандро ничего не значит. И булочки не значат, и взгляд его грустный тоже ничего не значит!

Я поднялась на ноги и отряхнулась.

Вернувшись в кабинет, я застала Септимуса поедающего булки прямо из пакета. Я запустила и свою руку за пончиком, щедро посыпанным сахарной пудрой.

А если все это действительно вертится вокруг происхождения Немо, то Торрагросса должен был быть не чужим человеком для одного из его родителей. А у любой связи обязательно есть следы.

– Что Горацио любил при жизни, Септимус?

Осьминог даже перестал жевать и принял задумчивое выражение, словно реально что-то там соображал над моим вопросом.

– Это должно быть что-то не бросающееся в глаза, но памятное. Что-то, что постоянно напоминало бы нотариусу о важности этой тайны. Что-то ценное, ведь Горацио явно дорожил этой дружбой. Как считаешь? Он не мог просто так взять чужого ребенка на воспитание.

Септимус полностью выбрался из аквариума и запустил в пакет уже все свои щупальца, на которые тут же налип сахар. Мой питомец начал брезгливо ими дергать, пытаясь стряхнуть пудру. У него ничего не вышло, и он не придумал ничего лучше, чем засунуть перепачканную конечность в старую кружку нотариуса. Ту самую с отбитой ручкой. В ней до сих пор остался недопитый кофе, который Септимусу понравился не меньше пудры.

– То есть в своем аквариуме ты мыться не захотел?

Я подошла к питомцу, чтобы отобрать у него кружку и вылить в окно несвежий напиток.

В этот раз ожог был слишком неожиданным. Я ойкнула и выронила на пол сокровище Торрагроссы. К счастью, оно не разбилось, а лишь откатилось под стол. Зато треугольник на моей ладони подсветило синим.

– Септимус, ты гений! Зачем еще хранить кружку со сколом?

Я поставила находку на стол, потирая руки. Применив поисковое заклинание, можно будет проследить, откуда она появилась. Возможно, меня это ни к чему не приведет, но уже появилась хоть какая-то ниточка.

Я перебирала в голове подходящие чары. Их огромное множество. Для поиска людей, животных, книг, документов, ключей. Кого же нужно найти мне? Дарителя или изготовителя? Для начала нужен учебник по поиску, а он остался в общежитии.

Я даже застонала от досады. Туда я не хочу ходить сразу по многим причинам. Домина, Немо и та отравительница. Но мне непременно нужна именно моя книга с закладками и пометками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я массировала пальцами виски. Готова ли я совершить еще одну тайную вылазку в университет и имею ли право, раз меня временно отстранили? У меня еще есть время подумать об этом до вечера. Я посмотрела на часы. Замерщики задерживаются, а мне все равно еще их ждать.

Я выглянула на улицу в надежде увидеть там очередь из клиентов или новых напуганных мальчишек с камнями. Звенящая тишина. Выходка его высочества распугала вообще всех. Теперь даже если они не будут бояться некроманта, то точно не захотят навлечь на себя гнев наследника.

Пришлось вернуться в контору. Во сколько мне обойдется замена окон? Вытащила прейскурант из мастерской. Терпимо. Того, что я успела заработать должно хватить, но вот на ремонт пола и новый стол точно не хватит. Я натянула на дырку от яблока старый коврик. Если ко мне вновь начнут ходить люди, обязательно отложу деньги на переустройство и мебель. Еще когда я проходила здесь практику, многие шкафы опасно покачивались, но теперь без мужской руки, все грозит сломаться в одночасье.

Промаялась я целую вечность от безделья и, услышав стук в дверь, аж подпрыгнула на месте. Пришлось осадить себя и не бежать со всех ног открывать.

– О? Ами, что ты тут делаешь?

– А вы кого-то другого ждали, королевский нотариус Ритци? – рассмеялась моя недавняя знакомая. – Кого-то с короной или кипой бумаг под мышкой?

– Я не…

И тут я покраснела, как самая обыкновенная девушка. Хотя чего это я? Я и есть самая обыкновенная девушка. По крайней мере, была такой несколько дней назад.

– Ладно-ладно, не заморачивайся, сеньорита Ритци. Я не собираюсь говорить о парнях, только если сама не захочешь.

– А зачем ты тогда пришла? – спросила я, и Ами снова рассмеялась.

– А что девушка к девушке заходит в гости только с одной целью, обсуждать всяких напыщенных маэстро?

– Извини, я не это имела в виду. Просто от меня все шараются с утра, а еще газеты эти… – замямлила я, чувствуя, как к глазам, наконец, подступают слезы.

Это из-за Ами мне вдруг захотелось разреветься?

– Ага, видела. Пришла поддержать тебя. Только-только сбежала с одной подработки на другую. Одной грустной сеньорите надо замерить оконные рамы перед заменой.

– Когда ты все только успеваешь? – шмыгнула я носом.

– А я и не успеваю. Сейчас быстро все запишу, а потом мы с тобой попьем чаю, и ты расскажешь мне все, что не запрещает тебе твоя профессия. Идет?

Я кивнула, вытерла влажный нос и быстро поплелась в закуток, который Торрагросса и Немо использовали как кухню. Небольшая горелка, старый чайник со следами ладоней по бокам. Мой мастер грел здесь воду для меня и нотариуса.

Я приложила и свои руки, воображая, что смогу так же легко вскипятить воды на две чашки, улыбнулась своим воспоминаниям, еще не омраченным последними событиями, а затем просто повернула вентиль горелки. Нет во мне такой сильной магии.

С чашками у Горацио была такая же беда, как и с мебелью, все старое и от разных комплектов. Блюдца не подходили к набору, а среди ложек не было ни одной одинаковой. Странно, что у этого скрупулезного нотариуса был идеально разложенный архив, но в личной жизни царил полнейший хаос, словно вот тут среди этого дешевого фаянса притаилась настоящая душа Горацио Торрагроссы. Выбрав самые приличные чашки, я отодвинула подальше ту, из которой пил мой мастер. Смешная с нарисованными морскими волнами и торчащими из воды щупальцами. Мы смеялись над этим странным совпадением и нашей общей страстью к осьминогам. Слишком громко захлопнула буфет, что аж посуда зазвенела за стеклом.

Пока грелась вода, я вернулась в приемную, чтобы отвлечься от накативших воспоминаний.

Ами порхала с подоконника на подоконник и прикладывала рулетку к рамам. За девушкой следом летал лист бумаги и карандаш, который шустро записывал замеры под ее диктовку.

– Вот и все… – Моя новая подруга спрыгнула на пол. – Думаю, в течение нескольких дней к тебе придут мастера. Расскажешь, как это вышло? Газетам я не верю.