Дороги в неизвестность (сборник) - Марик Лернер

Я сидел, закрыв глаза, посредине комнаты по-турецки, как сидят оборотни, в состоянии транса, затопленный полной пустотой. Это первое, чему меня стал учить Старик. Проще говоря – самовнушение. Таким образом, даже нормальный человек может сильно повысить физические и психические возможности тела. Чтобы что-то себе внушить, совсем не нужно принимать труднейшие позы и не надо годами глядеть на собственный пупок. Достаточно однажды понять, как это делается, и затем выполнять.

Обычное самовнушение служит для успокоения психики, если честно, не особо я и нуждался в нем, но отрицательные эмоции необходимо сбросить. Оборотни замечательно чувствуют такие вещи и при их стайном поведении начинают нервничать. Так что надо.

Они сами выбрали – жить им или умереть, когда сделали то, что они сделали. Волчица, вмешавшаяся в поединок, была женой Стрелка, и поведение ее было если и неправильным, то вполне объяснимым. Одна проблема – победитель получал право на имущество побежденного, а кроме разного добра, нуждающегося в сортировке и проверке на полезность и ценность, и дома-дерева, который мне совершенно не нужен, я получил в придачу еще трех волчат. Мальчиков одиннадцати и девяти лет и девочку семи. Я уже достаточно знал законы, по которым живут оборотни, чтобы понимать, что дети не станут ночью резать мне глотку, признают своим отцом и будут слушаться, хотя их уважение еще надо заслужить, но что мне делать с ними дальше – я не представлял совершенно.

Срок ученичества еще не прошел, и что взбредет Старику в голову в дальнейшем, я не знал. Во всяком случае, он теперь точно не успокоится, пока остальные волчьи рощи не объедет. Таскать за собой детей еще та морока. Бросить никак нельзя. Попытаться всучить кому-нибудь – дикое нарушение традиций. Короче, надо посоветоваться хотя бы с Койот, хотя это дело второстепенное. Чем хороши традиции оборотней, так это тем, что там уже все предусмотрено. Сейчас меня не особо волновали убитые оборотни и их дети. Это прошло и это не цепляет, упражнения я проделал на чистом автомате по вбитой в голову Стариком привычке. Гораздо интереснее, кем я стал. С этим необходимо что-то сделать.

Съев кусок Стрелка, я получил гораздо больше, чем мог сказать словами. Желудок еще толком не переварил мясо, а на уровне подсознания, в котором я пытался сейчас разобраться, я уже знал тысячи подробностей о структуре и внутреннем состоянии оборотня-волка, причинах непроизвольных реакций, вызванных работой различных органов и химических соединений. Я теперь знал, как изменять свое тело, намного лучше, чем давали все лекции, книги и даже практические занятия. До меня дошло, что до сих пор я просто имитировал внешний вид, на более низком уровне оставаясь человеком. Вовсе не надо было в дальнейшем напрягаться, чтобы точно соответствовать задуманному. Теперь вполне достаточно отдать себе мысленно команду, и организм сделает все сам.

Отныне я мог стать абсолютно идентичной копией кого угодно, включая паука с его способностями. Надо только попробовать его на вкус, и никакая проверка бы подмены не выявила. Вот памяти это не давало, но, похоже, в дальнейшем для познания вовсе не было необходимости жрать противника целиком. Вполне хватило бы небольшого куска или даже просто крови. Это нуждалось в экспериментальной проверке, и пока не понятно было, стоит ли об этом вообще кому-то говорить. Интересно, как отреагирует Старик, если его попросить поделиться небольшой частью тела.

Это здорово било по мозгам, потому что, с одной стороны, это путь к очень большим перспективам. Достаточно сожрать кого-нибудь, и можно сесть на его место. Без памяти покойника сложно, но, имея собственную абсолютную и время понаблюдать за поведением жертвы, можно стать кем угодно. А перевертыш мог жить если не вечно, то очень долго, меняя личности. С другой стороны, меня совершенно не тянуло жить чужой жизнью, даже если это жизнь миллионера. Я уже не человек, но психология и воспитание пока что человеческие, и это вариант на крайний случай, когда терять нечего.

Вообще сама необходимость жрать человека или даже оборотня изрядно напрягала. Это даже не отвратительно, а что-то сильно извращенное. За такое на костер вполне нормально, и сам бы еще вчера проголосовал «за», если бы каннибал попался на дороге. Так что стоит все-таки провести проверку на размер необходимого куска и на кровь. А кстати, это ведь элементарно можно узнать на очередном спарринге. Только не на волке – хватит и одного Стрелка. Точная копия мне не нужна, а общие принципы уже известны.

В комнату вошла и села напротив невысокая симпатичная девушка. Хотя какая она девушка. Тут может находиться только волчица, и то непонятно, как мимо Старика прошла. Никакой опасности не чувствовалось. Живозапах давал ощущение любопытства и надежды. А еще изрядно несло чувством превосходства и неопределенным ощущением вроде запаха озона. Я уже знал, что чем сильнее этот запах, тем сильнее паук. Собственно, каждый второй оборотень что-то мог, недаром среди своих в драке подобные вещи категорически запрещались, но обычно запах озона появлялся, только если способности серьезные.

Я выбросил девушку из головы и, вернувшись в состояние пустоты, попытался просканировать окрестности, как учил Старик. На этот раз все было гораздо легче, то ли новые возможности помогли, то ли реакция на стресс дала возможность прорыва. Я впервые почувствовал дерево-дом полностью: уходящие на глубину двухсот метров могучие корни, тянущие необходимые вещества из почвы, более мелкие, расползшиеся на десятки метров в стороны, и его удовольствие от получения изрядной порции удобрения – прямо сейчас один из охраны Старика справлял нужду в специально отведенном месте, делясь с деревом.

Умом я всегда знал, что это не простое дерево, что над ним изрядно поработали еще много столетий назад, приспосабливая под нужды жильцов путем вмешательства в зародыш на ранней стадии. Но только теперь я понял, что дерево не просто симбиоз двух видов, один из которых предоставляет возможность жить, а другой обеспечивает дополнительные условия для питания и выживания.

Личинки, освещающие дом ночью и пожирающие насекомых, птица вроде дятла, питающаяся вредителями, постоянная подкормка и уход за деревом со стороны оборотней. Мозга у него не было, но какая-то странная личность была. При желании, что случалось не особенно часто, оно могло даже пойти на контакт с жильцами и потребовать обеспечить ему соответствующие условия – добавить удобрений, ловить вредителей, портящих кору или корни, удовлетворять еще какие нужды. Оно вообще любило, когда жильцы гладили ствол, говорили ласковые слова в его адрес. Каким образом все это воспринимало, не очень понимали даже оборотни. Первые семена достались им от тех странных экспериментаторов, живших еще до Войны.

В свою очередь, жильцы могли попросить об улучшении планировки комнат и прочих вещах. Дерево-дом проводило в каждую комнату воду, поднятую с изрядной глубины, выращивало ниши для вещей, шкафчики и кровати без проблем. Просьбу следовало сопроводить соответствующим ритуалом, потому что дерево-дом реагировало только на просьбы постоянных жильцов.

А еще оно общалось с другими сородичами и могло по собственной инициативе предупредить о серьезных проблемах вроде пожара или чужаков. Кстати, огонь оно, что вполне естественно для дерева, не любило, и разжигать его даже для приготовления пищи можно только снаружи в специально приспособленном месте. Впрочем, внутри дома-дерева при закрытом входе постоянно сохранялась температура около восемнадцати градусов, и холодно не было даже зимой.

Я почувствовал, как дом обратил на меня ответное внимание. Это было похоже на то, будто тебя внимательно обнюхивает домашний пес. Страшно спокойный и флегматичный, но неожиданно заинтересовавшийся. Удивительно, но дерево тоже имело свою собственную силу, и я ее ощутил в виде зеленого прозрачного человека. Тот несколько раз обошел меня вокруг, иногда прикасаясь, причем рука была теплой, как будто это не дух, а материальный человек. Как при общении с домовым, я четко понял, что дух доволен осмотром. Темный Стрелок вызывал у него полное равнодушие, а вот новый хозяин чем-то заинтересовал. Потом он требовательно протянул руку и застыл.

Я, недолго думая, достал нож и резко полоснул по собственной руке. Я знал – это правильно. Из широкого пореза закапала кровь, и я повернул ладонь вниз, так что капли упали на ладонь духа и, пролетев сквозь нее на пол комнаты, они мгновенно всосались, не оставляя ни малейшего следа, а зеленый человек шагнул к стене и, прислонившись к ней, растворился в дереве. Теперь договор между новым жильцом и деревом был заключен. Достаточно мысленно позвать, и оно откликнется.

Тут меня неожиданно выбило из транса, и я зашипел от боли. Слишком сильно порезал руку – в пустоте боли практически нет. Тут же начал залечивать рану и моментально вспомнил про свою непонятную гостью. Она сидела все с тем же невозмутимым видом, но я почувствовал ее растерянность и, что было очень странно, уверенность в правильности ее желания.