Дороги в неизвестность (сборник) - Марик Лернер

– Мы – Народ, и если считаем решение несправедливым, имеем право на Суд чести. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы.

Стрелок заржал.

– Ты вызываешь меня на бой? Ну, что ж, тогда я решаю, что он будет до смерти. Я вырву тебе глотку за подобную наглость. И обращаясь к Старику, он заявил:

– Только из уважения к тебе.

Почему-то в последней его фразе уважения не было совершенно, а только явная насмешка.

Он отошел в сторону и стал раздеваться. Оборотни раздвинулись в стороны, оставляя пространство для драки. Толпа росла все больше. Похоже, уже все жители рощи собрались вокруг и смотрели на происходящее горящими глазами. Я тоже скинул с себя все, и мы оба застыли друг напротив друга голыми. Тело Стрелка до совершенства натренировано, и мускулы рельефно вырисовывались под кожей, как у атлета.

Койот из-за моей спины тихо сказала, так чтобы слышал только я:

– Даже если он тебя убьет, он уже признал тебя одним из Народа. С чужаками на Суде Чести не бьются. Темный Стрелок опытный воин, но он дурак и не умеет играть в эти игры.

– Это сильно меня утешает, – так же тихо ответил я.

Одновременно мы начали перекидываться. Тут зависимость простая – чем ты сильнее, тем скорее сможешь это проделать. Вот только никто не делает этого быстро, кроме как для публики. Потом ужасно хочется жрать. Нормальный волк весит максимум килограммов семьдесят и в холке сантиметров девяносто, хотя обычно они меньше. Стрелок был совсем не нормальный. И вес, и рост у него были раза в полтора больше. Зубки тоже. Несколько шрамов на теле зверя и разорванное ухо ясно говорили и о большом опыте, и о немалом умении. Военным вождем стать далеко не просто. Шрамы у оборотней не заживали при перекидывании и оставались навсегда, причем в каком облике получил – в том и останется. В человеческом виде ухо у него было целое, зато шрам на морде отсутствовал у волка.

Из меня вышел тоже не маленький волчонок, но до параметров противника мне далеко. Ничего удивительного, только в сказках можно получить ниоткуда пару сотен лишних килограммов и дополнительный метр роста. В жизни что есть, то есть – закон сохранения материи, или как он там может научно называться.

Сверкнув белыми клыками, Стрелок прыгнул и располосовал мне шею, тут же отскочив назад. Я зарычал, вздернув верхнюю губу и оскалив зубы. Мы, заложив назад уши, с рычанием начали кружить друг около друга, выжидая удобного момента для нападения. Несмотря на свое преимущество в массе и пренебрежительное отношение на словах, Стрелок был действительно опытный бойцом, и ярость его слепила не настолько, чтобы кидаться в драку, не думая.

Тщетно я пытался достать его и вонзить зубы в шею этого громадного волка. В каждой попытке добраться до тела меня встречали клыки, и каждый раз Стрелок, укусив, быстро отскакивал. Ни одной серьезной раны у меня еще не имелось, но из множества мелких порезов текла кровь, и долго так продолжаться не могло. Я достаточно знал о волках, чтобы понимать, что рано или поздно противник кинется на меня, рассчитывая ударить в плечо и опрокинуть навзничь. При его более высоком весе шансов у меня выстоять под таким ударом крайне мало, и я стремился уворачиваться и ускользать от Стрелка, пытаясь в то же время успеть рвануть его клыками.

Стрелок неожиданно бросился вперед, как будто намереваясь нанести давно ожидаемый удар плечом, но в последний момент припал к земле и вцепился в переднюю ногу. Громко треснула сломанная кость, и я оказался уже только на трех ногах. Стрелок отскочил назад и, задрав голову вверх, торжествующе завыл. Из толпы вокруг ему ответили таким же воем. Мимика даже у нормальных волков достаточно выразительная, но у оборотня на морде легко было прочитать удовлетворение и предвкушение победы.

«Сделал меня, сука! – мелькнуло в голове у меня. – Теперь еще один удар, и всё. Любому волку конец после этого. Только я не волк! Я человек!»

Оборотень прыгнул, и я упал на спину, пропуская его над собой и ударяя задними лапами в белое брюхо. Ни одно нормальное животное так бы не поступило. Подставить живот под клыки соперника, значит признать его превосходство и отдаться на милость сильного. Только я не был зверем и не собирался сдаваться. У обычного волка, да и оборотня тоже, когти на ногах тупые и не приспособлены для драки. Это вам не кошка. Оборотень намного сильнее, и сейчас от удара в брюхо, пробившего живот, так что кишки Темного Стрелка вывалились наружу, он завалился на бок с диким визгом.

Я метнулся на упавшего и вцепился ему в горло. Вдруг сверху на меня неожиданно упало чье-то тело, и острые зубы полоснули шею. Я невольно сжался и дернул головой, оторвав изрядный кусок мяса у Стрелка. Кровь залила мне морду, и я невольно судорожно сглотнул, проталкивая мясо в желудок. Сидевший у меня на спине вцепился в шею так, что я взвыл от боли, слыша краем сознания вопли окружающей толпы. Кто бы это ни был, он нарушил любые традиции и все возможные законы. Вмешательство в Суд чести не допускалось ни под каким предлогом.

Я торопливо начал изменения. Давно готовился, на крайний случай, тренируясь превращать собственную кровь и плоть в сильнейший яд, и не собирался посвящать в эти свои изыскания даже Старика. Собственно, никто такого бы не перенес и тоже сдох бы очень быстро, а для меня это последний шанс. Корректировка внутреннего состояния происходила одновременно с моими действиями в считанные мгновения – хорошо иметь компьютер вместо мозгов. Надо только успеть запустить правильную программу.

Напавший неожиданно отстал и, извернувшись всем телом, я вскочил на ноги. Здоровенная волчица, размером и весом не меньше меня, стояла в шаге на дрожащих лапах. Из пасти у нее шла пена, голова тряслась, и она явно не видела ничего вокруг.

Чтобы выжить, вылечиться и быстро измениться, надо было поддерживать в себе силы, и я оторвал от Стрелка еще кусок и, не разжевывая, проглотил. Потом поднял голову и уставился на окружающих. Горло оборотня в боевой трансформации не приспособлено для речи, но сейчас я возвращался в нормальный облик зверя, залечивая раны, прокушенную кость и нейтрализуя яд в собственной крови. Маленькое дополнительное усилие уже не играло роли, а умение говорить в облике зверя было первое, что я освоил сознательно и по собственному желанию. Старик до этого не додумался. При всем его уме и способностях ему просто не пришло в голову, что такое возможно.

– У волков есть традиция вмешиваться в Суд чести? – прохрипел я. – «Один на один. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы» – процитировал я формулу. С каждым словом изменения закреплялись, и речь звучала все более разборчиво. – Я бился по правилам, и никто меня не может обвинить в их нарушении. Кто-то смеет сомневаться в моей победе? Она нарушила закон, что говорит Народ об этом?

Передние в толпе подались назад, если и бывают испуганные оборотни, то я такое видел впервые. Кто-то из задних рядов внятно сказал:

– Смерть.

– Смерть… – прозвучало еще и еще. Я повернулся к волчице и одним движением пасти вырвал ей горло, так что кровь забрызгала все вокруг. Это скорее милосердие, чем казнь, она все равно уже даже стоять не могла и лежала на боку, хрипя. Такой набор ядов, который я ей подарил, убивал зайца за секунды. Я специально проверял, отлавливая живых, потихоньку от Старика и Койот.

– Кто-то считает, что вот эта падаль, – я слегка забылся и, не по-волчьи стоя на трех лапах, ткнул передней в сторону тела Стрелка, – не моя добыча, и я убил его не в честном бою?

Я опять обвел взглядом оборотней. Никто не возразил. В первом ряду стоял Старик и с ласковой улыбкой доброго дедушки поощряюще мне кивал. Мне очень захотелось его укусить, но не место было и не время.

– Кто-то еще хочет бросить мне вызов? – Голос поднялся почти до рычания. – Нет? – переспросил я на всеобщее молчание. – Я оборотень, один из Народа, живу по его законам и имею право идти, куда хочу, в том числе, и в рощу, где вы живете. Кто встанет на моем пути – умрет.

Я оскалился, продемонстрировав зубы, и, отвернувшись от молчащих зрителей, подошел к Стрелку. Демонстративно жрать не стоило, отмороженность тоже хороша до определенного предела. Вот только я не кто-нибудь, а перевертыш. Нога ставится на грудь поверженного, и я замираю в гордой позе, обводя пристальным взглядом зрителей. Можно ведь прекрасно получать питательные вещества, не только пережевывая пищу.

Ничего особо оригинального, читайте Лукьяненко и получите готовый рецепт. Больше я терпеть не мог, организм настойчиво требовал пищи для восстановления, яд продолжал расползаться по телу, и без большого количества еды я бы быстро отправился за своими врагами в Места Счастливой Охоты. Впрочем, каннибализмом это назвать трудно, не человек все-таки. Тело и после смерти сохранило облик, в котором было до гибели. Это только в фильмах показывают, что оно изменяется.