Универсальное средство (сборник) - Сергей Трищенко

Люк – или как его назвать? – распахнулся, и оттуда вылез парень в рубашке с короткими рукавами и в шортах. Он огляделся – меня будто и не заметил, – свистнул одобрительно и полез обратно. Но не совсем. Не полностью.

Я подошёл поближе – за свой внешний вид я уже не опасался, считая его вполне в норме, – посмотрел на туго натянутые шорты и с трудом удержался, чтобы не сделать ему "иголочки": вытянуть со всего размаху кончиками ногтей. Вот взвился бы! Я даже попятился назад, опасаясь воплотить своё желание. Ничего себе была бы встреча!..

Вылез он с чемоданчиком в руках, который и поставил тут же на траву.

– Здравствуй, Брат по Разуму – высокопарно произнёс я, простирая к нему руку и стараясь, чтобы голос звучал как можно более приветливо и взволнованно (я хотел компенсировать неудавшуюся выходку), хотя никаких чувств я в данный момент не испытывал: таких ребят на улицах полно. Да и для истории – а я надеялся, что встреча попадёт в историю, всё-таки первый контакт – было бы полезней, чтобы я думал что-нибудь такое. Всё равно потом придумают. Вроде как Юлий Цезарь: "Рубикон перейдён!" или "И ты, Брут!" Было у него время что-нибудь говорить!

– Отойди, не мешай, – буркнул парень, раскрывая чемоданчик.

"И ты, Брут!.." – хотел сказать я, но вовремя сдержался. Да если и сказал бы, что бы это изменило? Он всё равно не знает, кто такой Брут.

Парень решительно не хотел вступать ни в какие контакты – ни в первые, ни во вторые. Сидел себе на корточках, сопел и копался в чемоданчике. В руках у него появилась пара наушников, которые он надел на голову, а сам продолжал собирать из блестящих стержней различной длины какую-то сложную конструкцию. Я присел рядом и потрогал один стержень – совершенно легкий, почти невесомый. Металлизированная пластмасса?

– Положи на место! – рявкнул парень. – Испортишь ещё…

Я отошёл в сторонку и сел на пенёк, сбросив одежду на траву. Прямо передо мной торчал зеркальный бок тарелочки, в котором криво отражался я сам. "А может, так оно и нужно? – думал я. – Что мы знаем о пришельцах? Никто ведь их не видел и не знает, какие у них цели и какие привычки. А они, может, такие, что нет в них, в этих целях, нам, землянам, никакого места. Вон он сидит и занимается своим делом, будто меня вовсе и нет. Ну ладно бы там черепаха какая или осьминог – не так обидно было бы. А то человек с виду, царь природы – и игнорирует себе подобного. Не думал я, что пришельцы такими окажутся..

Тут я хотел обидеться, подойти к пришельцу, схватить его, подлого, за грудки и заставить зауважать Землю, а заодно и её обитателей, но… Будет ли он уважать после этого? Да и неизвестно ещё, кто кого за грудки возьмёт – парень с виду крепкий и его, наверное, перед вылетом всяким приёмам обучали, вроде нашего каратэ. На случай подобных случаев… Лучше уж не надо. Посмотрю ещё.

Сидел я так, смотрел на него и вокруг, и так скучно мне стало!.. Уж очень обыденно всё происходило – и сама посадка, и его кряхтение над чемоданчиком (чудак, ей-богу, право слово: разве бы я ему не помог? В радиотехнике как будто разбираюсь. Ну, мучайся, мучайся).

Вообще жизнь скучнее кино. В кино когда летающую тарелку показывают, так та всегда с таким воем садится – впору самому выть. Такая космическая неземная музыка полёт сопровождает, что в душе что-то холодеет и замирает. А тут так тихо опустилась, что даже стрекотание кузнечиков в траве и голоса коров с того берега не заглушила. И сейчас не заглушает – ишь, как расстрекотались да размычались; не доенные, что ли? А ветерок такой тёплый, и солнышко так ласково светит (наше солнышко, не чужое), что меня в сон потянуло, и я вроде зевнул.

А как зевнул, сразу с меня сон слетел. А что, – думаю, – если тарелка специально вокруг себя сонные лучи распускает? Говорят ведь, что когда встречались такие тарелки где-нибудь над шоссе, так машины глохли, искра в баллон уходила. И продолжалось это до тех пор, пока тарелочка из поля зрения не исчезнет. И всякие приборы электронные тоже разлаживались.

Посмотрел я на часы – идут. Двенадцать ноль одна. Да нет, думаю, сон – это от солнышка. Пригревает тепло, ветерок ласковый, травка шелестит, колышется, кузнечики стрекочут, речка блики в глаза бросает – вот и разморило.

А парень уже по меловой осыпи бродит, сандалии испачкал. И в руках что-то вроде параболического локатора, и он им лоцирует обрыв меловой. А тарелка настежь открытая, люк распахнут, болтается – разве что петли не скрипят – и мне отсюда вся её внутренность видна: кресло, пульт управления как панель нашей ЭВМ, и огоньки красненькие и зелёненькие по пульту бегают. Эх, забраться бы сейчас туда, пока он на осыпи меня игнорирует – и по газам!

"По каким газам?" – спросил я сам себя и внутренне нахмурился. – Что это тебе – "жигули"? Да и "жигули" я водить не умею. А если и умел бы, всё равно такого бы себе не позволил.

Ну, представь, – сказал я себе, – прилетаешь ты на какую-то планету для выполнения очень важного задания (на просто важное я бы не согласился). И пока ты его выполняешь, какой-то абориген (я поморщился от этого слова, но заменить ничем не смог. Туземец? Ещё хуже) забирается в твою тарелочку и дает дёру в необъятные просторы космоса. И ты вынужден оставаться до конца дней на этой постылой планете, даже названия которой ты не знаешь, потому что залетел сюда на пару минут, по пути в другое созвездие. И – мало того. За тобой ещё, может, и помощь придёт – у тебя ведь аварийный маяк в кармане (или в каблук вмонтирован), а вот несчастный абориген наверняка погибнет, потому что обращаться с тарелочкой не умеет, и не знает, что при выходе на субсветовую надо подать правый рычаг от себя и нажать синюю кнопку, а левая педаль западает, и… И будешь до конца дней своих переживать за несчастного аборигена. А всего-то и нужно было – захлопнуть покрепче дверь…

Надоело мне сидеть и думать неизвестно о чём – я вспомнил, что от моего бездействия срывается важное межзвёздное мероприятие галактических масштабов, первый контакт. Встал я и пошёл к парню. Пусть попробует проигнорировать ещё раз, пусть только скажет что-нибудь вроде "пошёл отсюда", я его так двину… может, хоть так знакомство сведём.

Подошёл я поближе и стал рядом. Покосился он на меня, но ничего не сказал. Перемещается вдоль обрыва да локатором покачивает – вверх-вниз. И вид у него серьёзный-серьёзный и сосредоточенный.

Отошёл я от него. Понял: человек делом занят, мне бы тоже не понравилось, если б кто-то у меня за спиной стоял, пока я блоки прозваниваю.

Вернулся я обратно на свой пенёк, похлопал по нему ладонью – а он тёплый, нагрелся на солнышке – и опять на этого чудика смотрю. И опять мысли в голове побежали одна за другой. "Вот так пришелец!" – первая. "А что, чем он хуже других?" – это вторая. – Может, они такие и должны быть, много ли я их видел?" – третья.

Но какая нам от него практическая польза, если он походит-походит, а потом сядет в тарелку и улетит? И сколько вообще таких встреч произошло, когда свидетелей не осталось – не по причине злокозненности пришельцев, а просто не оказалось никого рядом? Прилетели пришельцы, сели на такую же поляночку, или в глухом лесу, чтоб никого кругом, посидели, отдохнули, рыбку половили, уху сварили, собрали гербарий, грибы пособирали, цветов нарвали – просто приехали воздухом подышать на свежую планету, бо у них на своей, по причине загрязнения окружающей среды ничего не осталось – и улетели. И никаких следов. Ну, может, трава примята, одна-две бумажки от конфет да банка консервная – есть же у них консервы? Или вообще никаких следов, кроме бумажек. И никто о них ничего не знает, только лесники возмущаются: "Что, мол, за люди такие!" А это и не люди вовсе, это – инопланетяне.

Читал я где-то, что пришельцы, если когда к нам прилетали, Баальбекскую террасу построили, Стоунхендж и египетские пирамиды. И ещё что-то в южной Америке. Не в пустыне Наска, а южнее. Однако не ясно: это всё одни пришельцы построили или разные? А ещё где-то читал, что ничего этого они не делали, а сделали всего лишь так, чтобы мы Луну и Солнце под одним углом видели – чтобы одного диаметра они казались. И так Луну закрутили, что периодичность затмений должна указывать на их место жительства. Вот когда мы дойдем до того, что сможем расшифровать их послание, тогда и узнаем, где они во Вселенной находятся. А с Луной фокус провернули потому, что она постоянно перед глазами и всё время о себе напоминает.

Подумал я, подумал – и бросил эти мысли. Шуточки всё. Домыслы. Зачем им этим заниматься? Делать нечего, что ли? Это наши гипотезы. А пришелец живой – вот, рядом, обрыв лоцирует. Да нет, уже не лоцирует, перестал лоцировать, снял наушники, бросил так на траву, локатор рядом опустил и на стену полез. Невысоко, метра на полтора. Ступеньки выбил, теперь нору копает – только комья в стороны летят. Роет, словно крот. Нашёл, что ли? Может, помочь? Рыть-то трудно, неужели и тут откажется?