Охотники - Томас Грессмен

– Курс проложен и введен.

– К-Ф двигатели заряжены и работают, сэр.

Наконец главный офицер Истины отвернулся от его контрольной панели, повернулся к Бересику и отсалютовал

– Сэр, все системы работают. Корабль готов к прыжку.

– Включить сирену.

В ответ на приказ Командора грубый звон пронесся через Корабль Войны. Еще дважды клаксон терзал уши пассажиров и команды корабля.

В миниатюрном мире голотанка пятно огня вспыхнуло и исчезло меньше чем за секунду, заставляя глаз видеть эту картину еще несколько мгновений. Еще больше точек засияли на карте, по мере того, как могущественные компьютеры Невидимой Истины переводили электромагнитные импульсы отправляющихся Прыжковых Кораблей в видимый свет на дисплее.

– Маршал, мы готовы к прыжку, – сказал Бересик.

Морган опять кивнул и с дрожью в голосе, появившейся впервые со времени прибытия на Невидимую Истину, произнес единственное слово. – Прыжок.

– Да, сэр. Прыжок, – повторил Бересик. Поворачиваясь к главному инженеру, он приказал. – Мистер Нг, активируете активатор поля. Прыжок.

– Активатор активен, Капитан. – Маленький человек с приятными азиатскими чертами послал свои пальцы в пляс над контрольной панелью. – Прыжок через пять... четыре... три... два... один... Прыжок!

Последний возглас Нг смазался, как будто произнесенный магнитофоном, внезапно лишенным энергии. Активатор поля, массивная система электроники и сложной механики, спрятанная в корпусе Истины, оттянула энергию от двигателей корабля и сфокусировала её через двигатель Керни-Фушидо, превратила её в расширяющееся поле энергии, которое вскоре поглотило корабль. В поле электромагнитной и тахионной радиации ворота закрылись, когда Корабль Войны материализовался в надирной прыжковой точке системы назначения примерно в тридцати световых годах оттуда.

Чувства Моргана быстро пришли в себя, отбрасывая дезориентирующий эффект от проноса через пустоту между звездами. Голотанк все еще мигал, яркими красными вспышками, объявляя прибытие остальной части экспедиционного войска.

ЕГО экспедиционное войско. Впервые со времени, когда саммит выбрал его для этой опасной миссии, громадность этой работы обрушилась на него. Пятьдесят пять тысяч мужчин и женщин, больше тысячи роботов, аэрокосмических истребителей и бронированных машин, тридцать четыре Шаттла и тридцать звездных кораблей под его командой. Но не размер войска потрясал его, а миссия, которую они взяли на себя. Он вел одну из самых больших военных операций со времен падения Звездной Лиги, чтобы запустить атаку на мир врага, который перевернул половину Синдиката Дракона, так же легко, как человек переворачивает ковер.

Здесь, среди самых дальних звезд Периферии, когда-либо нанесенных на карту, они будут одни, отрезаны от дома, поддержки и пополнений. Удача или падение, ответственность будет только его.

В нескольких километрах от этого места на борту Прыжкового Корабля класса Захватчик Церка Полковник Сандра Барклай не имела нужды в увертках. Она находилась на одной из гравитационных палуб корабля Церка на встрече с командным составом полка, когда прозвучал предупреждающий клаксон. Она была чувствительна к болезненным ощущениям от прыжка с первого раза, как попала в космос, и никогда не преодолевала свою чувствительность к этой экстрафизической аномалии.

Многие доктора верили, что Дезориентационный Синдром Перемещения, обычно просто называемый прыжковым синдромом, был неким сортом психоматической реакции на прерывистый и полностью ненатуральный процесс мгновенного перемещения на тридцать световых лет. Большинство людей чувствовали моментальный дискомфорт, как пребывание на экскаваторе, сделавшем неожиданную и быструю остановку. Даже обычно здоровые люди, которые никогда не страдали от болезней при движении, могли неожиданно оказаться больными, когда корабли, на борту которых они находились, проносились через гиперкосмос

Немногие, Сандра Барклай среди них, были подвержены болезненной и часто ослабляющим спазмам в животе, ослепляющим головным болям и глубоко сидящей, раскаленной боли в суставах в течение тридцати минут после прыжка. Обычно эти симптомы могли контролироваться или, по крайней мере, облегчены медикаментами. Хирург полка прописал синтетический аналог меклизина, который снижал эффект прыжкового синдрома Барклай к уровню, испытываемому большинством других людей, которые страдали от этого состояния. Будучи благодарной облегчению симптомов, она в то же время ненавидела сухость во рту и сонливость, что сопровождала облегчение.

Несмотря на медикаменты, в момент, когда Церка появилась на Уелдоне, волна слабости ударила Барклай, её обычно красивый цвет лица стал серым, когда кровь отхлынула от головы. Странная икота перехватила её дыхание, заставляя ей прерваться на середине предложения.

– Полковник? – Темно-коричневые глаза Капитана Даниеля Умсонта были полны беспокойства.

– Я в порядке, Ден. – Барклай сделала несколько глубоких вдохов, её правая рука сжалась напротив живота. – Давайте сделаем перерыв, О`кей?

Не дожидаясь ответа, Барклай отставила стул и быстро покинула комнату. На не держащих ногах она прошла по прямой к ближайшему выходу.

Брови Умсонта сошлись вместе, а его лицо выражало озабоченность, когда он наблюдал, как его товарищ удаляется.

– Она будет в порядке, Ден. – Капитан Бриан Форнал, главный хирург полка, положил ладонь на руку Умсонта. – Дезориентационный Синдром Перемещения.

Умсонт немного расслабился. Он был с Легкой Кавалерией уже восемь лет, последние три года, как адъютант Полковника Барклай. Но, все это время он никогда не был рядом с ней во время гиперпрыжка. В целях военной вежливости она всегда тщательно хранила подчиненных от беспокойства о дезориентации.

Через несколько секунд Барклай вернулась к встрече. Её походка выправилась, и даже немного краски вернулось к её лицу, но все еще была видна усталость вокруг её голубых глаз.

– Простите, парни. – Её голос был крепок и чист, но слышалась в нем нотка смущения. – Мне кажется, что такое может случиться и с лучшими из нас.

– Оу, забудьте, полковник. – Катя Луккен, командир Одиннадцатого Батальона, отбросила в сторону извинения Барклай. – Следующий раз держитесь в стороне от тяжелых вещей. Похмелье и гиперкосмос это плохая комбинация.

Барклай тонко улыбнулась на попытку Луккен смягчить обстановку, принимая её попытки отвлечь внимание от её состояния.

– Правильно, Босс, – вмешался Даллас Белл, добавляя свою собственную часть юмора висельников к общей смеси. – Слушайте Майора Луккен, она знает, о чем говорит.

Луккен скривилась и кинула пустой пластиковый стаканчик из-под кофе в офицера бронированной пехоты, который легко уклонился от безвредной ракеты.

– Все в порядке. – Барклай подавила желание рассмеяться от шалостей её подчиненных, зная, что каждый из них вел себя, как кадет первогодка, чтобы отвлечь её от её собственного дискомфорта. – Ну, наконец, можем мы вернуться к делам?

До того, как встреча могла продолжиться, гулкий гудок пронесся по гравитационной палубе. Секундой позже Капрал Уфко, её техник по связи, протянул Барклай коммуникационную трубку.

– Это Генерал Винстон.

– Генерал? Барклай.

– Как держитесь, Полковник? – Металлический отзвук в наушниках придавал деловому тону Винстон пугающее, чужое звучание.

– Нормально, Генерал. – Барклай снова начинала чувствовать себя, как обычно. – Что-то не так?

– Нет, полковник, все в порядке. Я желаю, чтобы вы собрали информацию по своему полку, показывающую, кто из них подвержен прыжковой болезни. – Винстон сделала паузу, что создало у Барклай впечатление, что она просматривает какие-то данные. Я знаю, что это только первый прыжок из многих, но я бы хотела отследить, как много из ваших людей выбывают из строя, как только мы прыгаем. Это не влияет сейчас, но я уверена, что повлияет в будущем. Я бы предпочла не ждать до тех пор, пока мы впрыгнем в центр боевой флотилии Клана, чтобы выяснить, что половина пилотов истребителей недееспособны.

– Хорошо, Генерал. Я направлю моих подчиненных на это дело. – Живот Барклай сделал медленный прыжок в ответ на напоминание о прыжковом синдроме.

– Хорошо. – Генерал Винстон помедлила секунду. – И как ТВОИ дела, Санди?

– Не столь плохо, мэм. Я слегка поборолась с зеленой тошнотой, но прихожу в себя.

– Хорошо, – повторила Винстон. – Ты одна из офицеров, которых я боюсь потерять, когда события начнут разогреваться. Приготовьте рапорт как можно скорее, полковник. Винстон связь закончила.

Коммуникационная линия отключилась.

Барклай вздохнула, передавая трубку назад своему технику. Возвращаясь за стол она тяжело упала на свой стул и начала объяснять запрос Генерала своему персоналу.

Приказ приготовить список персонала подверженного прыжковому синдрому пришел на самом деле не от Арианы Винстон. Он был подписан Морганом Хасек-Дэвионом. Когда он получил конечный рапорт четырьмя часами позже, он узнал, что меньше чем два процента солдат под его командованием были подвержены побочным явлениям от прыжка.