Модная любовь - Паула Литтл

— Ты так прекрасна, дорогая. Я ужасно скучал по тебе.

Затем за шамбертэном высшего качества и особым говяжьим филе, один соус Берне в котором был сам по себе маленьким чудом, Бен оживленно говорил о планах журнала. Он собирался взять гранки октябрьского номера и послать Мэвис на Западное побережье во время ее отпуска, который начнется через день после Дня труда. Ее не будет две недели. Когда она вернется, Хелен сможет написать еще одну статью, для декабрьского номера, и это будет очерк о интересном новом направлении в бижутерии, выпускаемой лос-анджелесским бизнесменом Лу Розноффом. Он был хорошим другом Стэна Вильямсона, и сотрудничество «Мод» и Вильямсона вымостило путь для этого нового и потенциально прибыльного дела. Также предполагается еще один крупный рекламный контракт, который придет по почте после возвращения Мэвис. И в декабрьском номере Бен собирался поместить имя Хелен, в качестве ответственного редактора, как поощрение за ее прекрасную работу.

Хелен слушала как зачарованная, не отрывая глаз от красивого лица Бена, и нежная улыбка на губах красноречиво свидетельствовала о ее любви.

Вечер в среду, проведенный с Роем, Джимом и Глорией, был легким и веселым и заставил их забыть на какое-то время работу и повседневные хлопоты. После кино они вернулись домой, и, несмотря на поздний час, Джим, заядлый шахматист, настоял на матч-реванше с Роем. Он, правда, ничего не достиг: Рой выиграл две партии прежде, чем Джим со стоном вспомнил, что завтра — рабочий день. Глория и Хелен вмешались и заявили, что веселья уже достаточно. Рой больше не намекал Хелен на свои чувства, за исключением одного раза, когда пожелал ей спокойной ночи. Он сказал: «Это был замечательный вечер, Хелен. Так бывает всегда, когда я с тобой. До встречи в редакции в следующий вторник».

Этот вечер действительно успокаивающе подействовал на Хелен и она не была в таком напряжении до телефонного звонка Бена в пятницу. А теперь, конечно, все было просто превосходно. Представить только — стать ответственным редактором и писать по очерку в месяц под своим собственным именем! И Бен собирался добиться хорошей прибавки к ее жалованью. Сообщив об этом, он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, от которой сердце Хелен каждый раз подпрыгивало в груди, и добавил:

— Может быть, это не такая уж хорошая идея, дорогая, потому что ты можешь влюбиться в свою карьеру больше, чем в меня. Надо пожениться раньше, чем это произойдет.

— Когда, дорогой?

— Почему ты не ешь свой вишневый десерт? Лучше нигде не найдешь, — нежно упрекнул ее Бен. — Нам придется еще немного подождать, Хелен. Но будь терпелива и доверься мне, дорогая.

— Ты знаешь, что я доверяю тебе, Бен. — Она покорно окунула ложку в роскошный десерт. — Боже, какая прелесть! Но мне лучше не думать о том количестве алкоголя, которое официант смешал с вишнями и мороженым, а то я не съем ни кусочка.

— Да! Думай только о том времени, когда мы сможем объявить о нашей свадьбе.

— О, Бен, я только об этом и думаю! «Миссис Харви» — это звучит так чудесно!

— То, как ты это говоришь, и то, как ты выглядишь, когда говоришь это, действительно чудесно. — Бен потянулся за ее рукой и сжал ее, и Хелен вытянула губы, как в поцелуе, глядя на него. Затем она спросила:

— Ты уже уладил все с фирмой Тиндэлла, Бен?

Он нахмурился, поднял чашку кофе и, сделав глоток, поставил ее на стол:

— Пока нет, но я думаю, что дело почти верное.

— Агентство Джима Мэринга прорабатывает этот вариант, как сказал мне Джим, так что, возможно они дадут тебе каталог.

Бен нахмурился еще больше:

— Как ты это узнала, Хелен?

— Джим приходил в среду обедать с Глорией, и он просто упомянул это.

— Значит, ты сказала ему о том, что я встречался с менеджером по сбыту «Тиндэлл аксессориз»?

— Ну да, сказала, но…

— Лучше бы ты этого не делала, Хелен. — Голос Бена Харви теперь напрягся от раздражения. — Я не работаю с клиентом через голову агентства, но, если я это делаю, то делаю достаточно осторожно, чтобы агентство никогда ничего не обнаружило. Рассказав Мэрингу, ты практически дала им информацию, что я пытаюсь в обход их вести дела с их клиентом.

— Бен, не сердись на меня! Я не хотела причинить никакого вреда, и, кроме того, Джим уже давно говорил мне, что его агентство заинтересовалось «Мод».

— Извини, дорогая. — Бен вынул портсигар, зажег одну сигарету, все еще хмурясь. — Такие дела обычно делаются скрытно, и тут много аспектов, больше, чем полагается знать агентству. Вот почему я хотел, чтобы ты не проговорилась Мэрингу. — В его голосе по-прежнему звучало раздражение.

Хелен, чувствительная к каждому нюансу, покраснела и опустила глаза, чувствуя себя непослушным ребенком, которому только что сделали выговор. И тут она вспомнила, что говорил Джим о менеджере по сбыту — как там его звали?

— Бен, ты в среду вечером встречался с Эдом Мак-Гафферти? — спросила она.

— Кто это такой? — рявкнул Бен.

— Джим сказал, что он менеджер по сбыту в «Тиндэлл». А ты говорил мне, что собираешься встретиться с ним в среду вечером, чтобы получить кое-какие материалы.

— Послушай, Хелен, я не понимаю, к чему все эти вопросы! Это важное дело, и оно ни в коей мере тебя не касается. К тому же я не знаю никакого Эда Мак-Гафферти. Я встречался с совсем другим человеком.

— Бен…

— Что еще?

— Тебе не надо заговаривать мне зубы, дорогой. — Нижняя губа Хелен задрожала. — Джим видел, как ты садился в такси с Мэвис.

— Да, видел. Мы оба должны были встретиться с этим парнем. Я говорил тебе раньше, что это часть моей работы и что ты должна доверять мне, Хелен. Однако сегодня ты ведешь себя, словно подозрительная жена. А это не может принести ничего хорошего.

— О, дорогой! — Хелен задохнулась, и ее глаза наполнились слезами.

И сразу Бен стал внимательным и нежным.

— Хелен, мне чертовски жаль. Я не хотел так говорить с тобой, дорогая. Я… ну… я был в сильном напряжении последние несколько недель. Работы все больше, и нам приходится искать больше рекламы, и я провел множество вечеров, общаясь с напыщенными людьми только потому, что они нужны «Мод». Только потерпи меня еще немного, и все будет кончено. У нас все пойдет легко, ничего больше не случится. Я люблю тебя, Хелен, я действительно тебя люблю.

Быстро, украдкой Хелен смахнула слезы салфеткой и выдавила дрожащую улыбку:

— Я так хочу верить в это, дорогой. Больше ничего между нами не имеет значения.

— Ну вот и умница. Теперь допьем кофе и пойдем в театр, или мы опоздаем. Я ненавижу приходить после начала спектакля, а ты?