Фея - Джон Варли

Габи нравился и Крис, но, в отличие от побуждения защитить Робин от самой себя, ей хотелось защитить Криса от безумного внешнего мира. Для него в этом было мало смысла, и все же он продолжал стойко бороться. Порой его мир сильно искажался то ли самой жизнью, то ли компанией злых духов, что говорили его голосом, видели его глазами, а порой и били его руками. Он больше не мог терпеть такого эмоционального вмешательства, ибо одно из его «вторых я» неизбежно должно было вскоре его предать. Кто станет ему доверять, когда он уже раскрыл свои малые и большие любовные тайны?

Крис поймал взгляд Габи и улыбнулся. Прямые каштановые волосы парня упорно падали ему на левый глаз, отчего он то и дело вскидывал голову. Крис был высок — метр восемьдесят пять или даже метр девяносто, среднего телосложения, с несколько угловатым лицом, которое могло нести на себе черты жестокости, если бы не морщинки боли вокруг глаз. Первое впечатление жесткого характера создавали слегка сплющенный нос и тяжеловатый лоб.

Тело его тоже могло бы выглядеть мощным, но Крис казался таким уязвимым в своей траурной мрачности. Вот он сидит там в своих убогих шортах, а кожа у него смертельно бледная — такая бледная, что трудно увидеть в нем какую-то угрозу. Руки и ноги сильные, плечи очень даже приличные — но явно многовато жирка на поясе. Крис не был очень волосат, что также нравилось Габи.

Если соединить все это, то становилось понятным, почему Валья от Криса в таком восторге. И Габи задумалась, понимает ли это сам Крис.

Сирокко ворвалась внутрь, сопровождаемая парой отборных титанид. Она огляделась, вытирая лицо влажным полотенцем, и направилась в угол палатки.

— А где Валья? — поинтересовалась она. — И разве Робин не полагается титаниды? — Содрав с себя серапе, она ступила за тканевую ширму. Из душа мигом забрызгала вода. Фея подставила под нее лицо и замотала головой. — Извините, ребята, я тут на минутку. Чертовски жарко.

— Валья все еще с ее группой, — отважился Крис. — Ты же не сказала, чтобы я привел ее с собой.

— Ты что-то с места в карьер, Рокки, — запротестовала Габи. — Почему бы не начать с начала?

— Извини, — сказала Сирокко. — ты права. Робин, мы еще с тобой не познакомились. Крис, я с тобой знакома, но ты этого не помнишь. Штука вот в чем. Габи мне сказала, что вы оба уже на пути вниз.

— На пути вниз? — возопила Робин. — Да она меня просто скинула!

— Знаю, знаю, — стала утешать Сирокко. — Это отвратительно. И я уже протестовала как могла — но что толку? Не забывай, ведь это я на нее работаю, а не наоборот. — Она без выражения взглянула на Габи, ненадолго задержала взгляд. Затем продолжила намыливаться.

— В любом случае мы знали, что вы оба в пути, и знали, что вы, скорее всего, доберетесь целыми и невредимыми. Как ни странно, большинству пилигримов это удается. Единственное, отчего можно погибнуть во время Большого Пролета, — это удариться в панику. Некоторые…

— Еще можно утонуть, — вставила Робин.

— Ну что мне еще сказать? — спросила Сирокко. — Конечно, это опасно и отвратительно. Только, может быть, мне уже хватит извиняться за то, чего я не делала? — Она взглянула на Робин. Та ничего не сказала — только покачала головой.

— Как я говорила, некоторые начинают бороться с ангелами, которые пытаются им помочь, и ангелам ничего толком сделать не удается. Так что целью Геи — как она мне ее изложила (поймите правильно и не думайте, что я намерена ее оправдывать) — является научить вас адекватно реагировать на критическую ситуацию. Если запаникуешь, тебе никогда героем не стать. Или по крайней мере Гея так считает.

Криса это все больше и больше заинтересовывало.

— Если предполагается, что это имеет отношение и ко мне, то боюсь, я пропустил самую важную часть.

— Большой Пролет, — объяснила Габи. — Наверняка ты и этого не помнишь. После беседы Гея сбрасывает пилигримов через фальшивый лифт. Они падают до самого обода.

— Так ты что же, ничего не припоминаешь? — спросила Сирокко.

Поток воды из душа прекратился, и одна из титанид передала ей полотенце.

— Ничего. С того времени, когда я оттуда ушел и до совсем недавнего, — полный пробел.

— Вполне понятно — даже если и не учитывать твоего состояния, — сказала Сирокко. — Но я пообщалась с одним из ангелов. — Она взглянула на Робин. — С Жирным Фредом.

Габи рассмеялась.

— Так он все еще там околачивается? — Тут она увидела лицо Робин и быстро попыталась избавиться от улыбки, но безуспешно.

— Да, он все еще там — по-прежнему охотится за человеческими хвостами. Рассказал мне, что встретил двух каких-то психов. Одна, в конце концов, согласилась сотрудничать, и он вывалил ее в Офион. А другой оказался просто бешеным. Он не мог к нему приблизиться, но следовал за ним, думая, что, когда земля станет поближе, парень все-таки придет в чувство. Представьте себе его удивление, когда этот парень рухнул в самую середку на спине пузыря.

— А кто это был? — спросила Габи. — Пузырь, естественно.

— Фред сказал, что это был Дредноут. Габи сильно удивилась.

— Наверное, это случилось сразу после того, как он и двое других помогли мне прочистить Аглаю.

— Как пить дать. — Сирокко перестала вытираться, чтобы внимательно взглянуть на Криса. Тот поспешно отвернулся. Тогда она вышла из душа и влезла в белый халат, поданный одной из титанид. Хорошенько в него завернувшись, она села, скрестив ноги, на пол перед тремя землянами и титанидой. Слуга опустился рядом и принялся вытирать ее влажные волосы.

— Я тут думала об удаче, — сказала она. — Гея, разумеется, поведала мне про твое состояние — и упомянула об удаче. Если честно, не хочется верить, что кто-нибудь может быть так удачлив. Это вступает в противоречие со всеми моими знаниями. Хотя, конечно, я уже отстала лет на семьдесят.

— Моя удачливость достоверно доказана, — сказал Крис. — Но, насколько мне известно, большинство людей считают, что ни на что пси-энергия особого влияния все равно не оказывает. Есть уравнения, описывающие все происходящее, и я не стану притворяться, что я эти уравнения понимаю. Теория частиц свободной воли, уровень реальности… я как-то читал статью про всю эту муть.

— Мы тут тоже много журналов получаем, — сказала Сирокко, мрачно разглядывая свои ладони. — Терпеть их не могу. И всегда не терпела.

— Эйнштейн терпеть не мог квантовую механику, — заметила Габи.

— Ты права, — вздохнула Сирокко. — Но меня всегда поражало, как все обернулось. В мое время все были уверены, что с года на год расщелкают генетический код. Мы собирались стереть все физические недуги и генетические несуразицы. И никто не думал, что очень скоро нам придется решать еще и психологические проблемы. Так что вышло наоборот. Пару вещей оказалось решить тяжелее, чем всем казалось, а взамен получились прорывы в тех областях, где их никто не ожидал. Кто мог это просчитать? Впрочем, я ушла от темы. Мы толковали об удачливых.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});