Я тебе (не) подхожу (СИ) - Белозубова Ольга

На мне мой лучший, впрочем, и единственный, темно-синий костюм: пиджак и юбка-карандаш до колена. Под пиджаком — белая рубашка, застегнутая на все пуговицы. Образ довершат строгие туфли-лодочки. Я мысленно вздыхаю — скоро придется с ними попрощаться, по крайней мере на какое-то время. Вряд ли смогу их носить, когда вырастет живот.

— Ну? — с нетерпением повторяю вопрос.

Почему тетя молчит? Неужели что-то не так?

А она вдруг шмыгает носом, и ее глаза становятся подозрительно влажными.

— Теть, ты чего? — недоумеваю я.

— Ай, — машет та рукой, — не обращай внимания. Ты у меня такая красивая, Лисеныш, и такая… взрослая. Ума не приложу, когда успела вырасти? Вот вроде только что жаловалась на задиру-одноклассника.

Она встает из кресла и поднимает большие пальцы обеих рук.

— Супер! Все получится, я в тебя верю. Давай, с богом.

Через пять минут я уже иду на остановку и жду нужную маршрутку.

Жаль, во мне нет и сотой доли уверенности тети, мне до жути страшно. Что, если не выгорит? Что, если Олег Данилович не станет даже слушать?

Я ведь не договаривалась о встрече, решила сразу ехать и решать вопрос на месте — с глазу на глаз, так сказать.

Переминаюсь с ноги на ногу, разглядывая разношерстную толпу на остановке. Может, все-таки стоило сначала позвонить?

А вдруг пошлет, скажет, какая такая Алиса, не помню. С другой стороны, стал бы он оставлять щедрые чаевые, был бы так вежлив и обходителен?

Пока чаша весов колеблется туда-сюда, подъезжает маршрутка.

Ай, была не была. Я решительно расправляю плечи и втискиваюсь внутрь.

Спустя час с небольшим стою у офиса «Империус-Юг». Чес слово, умела бы свистеть, присвистнула бы от масштаба. Шестиэтажное здание с зелеными стеклянными стенами-окнами переливается в свете солнца, как самый настоящий изумруд.

Офигеть, какая махина! Интересно, сколько человек тут работает? Наверняка найдется и ма-а-аленькое теплое местечко для скромной меня.

«Пусть найдется», — молюсь про себя.

Затем прокашливаюсь, одергиваю юбку, надеваю на лицо дежурную улыбку и вплываю внутрь.

Строгий хмурый охранник-бородач в форме тут как тут, просвечивает меня словно рентгеном.

Хотя я бы все равно не прошла дальше него — здесь пропускная система, а пропуска у меня естественно нет.

— Здравствуйте, я к Олегу Даниловичу.

На всякий случай уточняю:

— Миронову. Заместителю генерального директора.

Бородач одаривает меня взглядом из разряда «я в курсе, как зовут высшее руководство», однако вслух лишь бесстрастно вопрошает:

— Вы по какому делу?

— По личному.

— Вам назначено?

— Нет. Но у меня есть основания полагать, что он примет меня и так.

— Девушка, у нас тут таких, как вы, каждый день с десяток. Запишитесь на прием через секретаря, — снисходительно вещает охранник.

— Простите, но не могли бы вы все-таки связаться с его секретарем и доложить, что с ним хочет поговорить Алиса Снегирева из «Астории»? Пожалуйста.

Я скрещиваю пальцы на удачу, а бородач молча прищуривается. Мне начинает казаться, что он вот-вот вежливо — или не очень — отправит меня восвояси, но нет. Он хмыкает и идет к стойке, за которой сидит еще один мужчина в такой же форме.

Охранники переговариваются, и второй снимает трубку.

И тут, как назло, мне загораживают обзор снующие туда-сюда сотрудники, и я не вижу, как там дела у моих переговорщиков.

Через несколько минут, которые кажутся мне годом, слышу приглушенные смешки. Ехидные какие-то, неприятные.

Первый охранник разворачивается, и я замечаю, что они оба как-то странно пялятся на меня. Бородач кивает на турникет, который загорается зеленым. Мол, иди.

— Пятый этаж, направо, пройдете в приемную, там вас встретит секретарь.

— Спасибо, — решаю не обращать внимания на их взгляды.

Что вообще за реакция? Неужели оттого, что я «по блату»?

Ой, ну их. Главное ведь не то, как я сюда попаду, а как себя проявлю, разве нет? Но самое важное — то, что Олег Данилович вообще меня вспомнил.

Вместительный лифт везет меня на нужный этаж, и я иду куда сказано, через минуту оказываясь в приемной Миронова. Дизайн весьма минималистичный, зато очень много света. Стены кабинета Олега Даниловича тоже стеклянные, но закрыты жалюзи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А что, мне нравится — просторно и по-своему уютно.

Я иду к стеклянному столу, за которым сидит девушка-блондинка, и невольно приоткрываю рот. Ого, да ей впору в топ-модели! Точеные черты лица, полные губы, темные брови с красивым изгибом и полная грудь — это то, что мне удается рассмотреть. И ноги стройные. Она, конечно, сидит, но наверняка высокая.

Секретарь поднимает на меня взгляд, и я пораженно застываю. Глаза синие-синие. Линзы, что ли?

— Здравствуйте, я к Олегу Даниловичу.

— Вы Алиса Снегирева?

— Да.

— Присаживайтесь, — кивает она на кожаный диван глубокого изумрудного оттенка. — Олег Данилович вышел на несколько минут, попросил подождать. Чай, кофе?

— Нет, благодарю.

Я сажусь на самый край дивана и кладу руки на коленях.

Секунда, и пальцы секретаря снова порхают над клавиатурой с завидной скоростью, причем на нее она даже не смотрит, — явно в совершенстве владеет слепым методом печати. Ее однозначно наняли не только за дивную красоту.

От нечего делать, я беру в руки один из журналов, что лежат на стеклянном столике у дивана.

Пытаюсь сосредоточиться на чтении, однако настолько сильно волнуюсь, что буквы расплываются перед глазами.

Бросаю эту гиблую затею, просто притворяюсь, что читаю. Мне почему-то страшно неловко в присутствии этой Мисс Мира, хотя она ни словом, ни взглядом не дала понять, что я как-то ей мешаю.

Наверное, это мое личное: это я всегда чувствую себя неуютно, если кто-то стоит рядом или, того хуже, за спиной и наблюдает за моей работой. Как будто не доверяют. Я в такие моменты сразу теряюсь и начинаю тупить.

Достаю телефон из сумки и смотрю на часы. Ого, «несколько минут» давно прошли, потом и вовсе превратились в полчаса. А затем — в сорок минут.

Меня терзают сомнения — неужели Олег Данилович попросту обо мне забыл?

Секретарь все так же работает: звонит сама, принимает звонки, перебирает какие-то бумаги, а я чувствую, что отсидела пятую точку.

Когда наконец решаюсь напомнить о себе, дверь в приемную открывается, и Миронов заходит внутрь, разводит руками и восклицает:

— Алиса, добрый день! Рад вас видеть. Прошу прощения за задержку, дела. Пройдемте.

Он открывает мне дверь, и я захожу внутрь, перед этим успев поймать на себе короткий, но какой-то загадочный взгляд секретаря.

Кабинет Миронова внутри выглядит практически так, как я его себе и представляла: много света, простора и стекла. Даже полки на стенах, уставленные дипломами и статуэтками, и те стеклянные. Только диван и кресла здесь не зеленые, как в приемной, а темно-синие, совсем как мой пиджак.

Олег Данилович кивает на одно из кресел, что стоят у его рабочего места:

— Присаживайтесь.

И пока я осторожно занимаю указанное мне место, он сам устраивается за своим большим столом, кладет на него руки, сцепляя пальцы в замок, и устремляет на меня внимательный взгляд.

— Что привело вас ко мне, Алиса?

О как, сразу к делу. Впрочем, оно и к лучшему, мы ведь не друзья-приятели, чтобы трепаться о том, как у кого дела и что у нас нового, — мы и про старое не знаем.

В этот момент внутренний телефон звонит, и он снимает трубку. Ему что-то говорят, он злится и цедит:

— Мне все равно, Евгений Павлович, где вы достанете эти данные. Либо к вечеру отчет будет у меня на столе, либо можете собираться с вещами на выход. Работайте!

Мне становится очевиднее некуда: эта должность досталась ему совсем не за блестящую, словно отполированную лысину и обаяние. Олег Данилович выглядит безукоризненно, он предельно собран и сконцентрирован.

После того, как он кладет трубку, ему хватает буквально нескольких секунд, чтобы осмотреть меня с макушки до пят цепким, как лапы паука, взглядом.