Корабль мечты - Бренда Хайатт

Разве? Кого она хочет обмануть – его или себя? Он машинально кивнул:

– Да, конечно. Но что нам делать с этим дурацким «met»? Сойтись с разных сторон салона и пожать друг другу руку, чтобы получилось «meet» – встреча?

– Не вяжу другой возможности. А как насчет всего слова целиком? По-моему, это самое трудное. – Теперь, когда самый сложный момент они обсудили, Делия почувствовала себя более уверенно. – Судьба. Как же мы это обыграем?

– Надеюсь, это не понадобится. Если мы достаточно убедительно подадим оба слога, все и так догадаются, о каком слове идет речь.

Взгляды их встретились, и Делия отвела глаза.

– Тогда хватит разговоров, давай скорее с этим покончим! – отрезала она, не стараясь смягчить тон.

Вернувшись к остальным, они заняли свои места. Когда наступил их черед, Кент жестами показал, что они собираются обыграть первый слог двухсложного слова. Делия собралась с силами и приказала себе ни в коем случае не краснеть.

А потом на глазах у десятков людей Кент обнял ее и привлек к себе. Делия заставила себя полностью расслабиться, боясь, что сопротивление с ее стороны заставит всех думать, что они обыгрывают «протест» или «насилие». Она запрокинула голову.

Кент склонился к ее губам. На лице его была написана решимость изобразить самый нейтральный и бесстрастный из поцелуев.

Как и следовало ожидать, все вышло иначе. Объятие волновало уже само по себе, но когда губы их соприкоснулись, Делия ощутила такой мощный эмоциональный всплеск, что у нее подкосились ноги и она непроизвольно прильнула к Кенту всем телом. Вне всякого сомнения, с ним произошло то же самое. Так или иначе, руки его тесно сомкнулись, он чуть приподнял ее… и трудно сказать, как это случилось, но губы слились с губами гораздо самозабвеннее, чем было задумано. Как чудесно, как неописуемо сладостно было ощущать руки, губы, всего Кента! Рот ее сам собой приоткрылся, позволив поцелую длиться.

Одобрительные возгласы заставили ее вернуться с небес на землю. Стоило Делии напрячься, Кент выпустил ее из объятий. Когда они оторвались друг от друга, его глаза спросили, а ее – ответили утвердительно. Улыбка, обещавшая все блаженство рая, коснулась его губ.

Когда они повернулись к аудитории, лицо ее пылало как никогда ярко. Кент поклонился, она сделала реверанс, что означало конец первого акта их маленького спектакля. Само собой разумеется, что разгадка не заставила себя ждать. Истоны тотчас заявили, что ответом на шараду является «kiss» – поцелуй. Вторую сценку Делия разыгрывала словно во сне. Они с Кентом приблизились друг к другу и пожали руки, как было задумано. Только он сделал едва уловимое движение, будто хотел схватить ее в объятия, и удержался лишь в самый последний момент. И правильно сделал, что удержался, потому что она бы не протестовала!

По поводу второго слога Истоны немного посовещались, но в конце концов Адди назвала слово «meet» и объявила, что обыгрывать слово целиком нет необходимости. И так совершенно ясно, что это «kismet».

Наступила очередь Паттерсонов, которым досталось слово «maritime» – приморский. Отгадывать на сей раз должны были Берчи. Делия не могла себя заставить смотреть на пантомиму Мэри и Роберта, в первой части которой они венчались, а во второй – осведомлялись, который час. Поцелуй потряс ее до глубины души, пробудил все ее чувства, а последующий обмен взглядами расставил точки над i, и теперь она не могла думать ни о чем другом, кроме той минуты, когда дверь каюты закроется за ней и Кентом. Даже если бы у Делии еще оставались какие-то сомнения, их развеяло бы поведение Кента в оставшуюся часть вечера. Он не отходил от нее ни на шаг, то и дело обнимая за плечи или за талию. Это был небрежный, «супружеский» жест, однако прежде он не позволял себе ничего подобного. Тепло его ладони проникало сквозь ткань платья, оно обжигало и заставляло думать о том, что очень скоро она почувствует эта руки на своей обнаженной коже. Она не отваживалась вообразить себе большее.

Когда настал черед Истонов, ей пришлось вернуться к действительности, чтобы отгадывать слоги. Это оказалось нелегко (возможно, потому, что оба были слишком рассеянны), так что Адди и Энзелу пришлось обыгрывать для них слово целиком. Но даже и тогда лишь чудом удалось угадать «millstone» – жернов. Берчи были последними со своей пантомимой, и Билли, конечно, всех насмешил, когда разыгрывал из себя «horse» – лошадь. Это был первый слог слова «horseshoe» – подкова.

Когда игра закончилась, оказалось, что уже довольно поздно. Вместо того чтобы по своему обыкновению задержаться в салоне, Кент направился в каюту вместе с Делией. Ей и в голову не пришло возражать. В душе прочно угнездилось чувство неизбежности, как если бы, коснувшись губами губ, они сделали выбор. Будто дороги назад не было.

Оказавшись в каюте, они снова обменялись взглядами. Делия постаралась вложить в свой всю решимость – отдать себя Кенту на такой срок, какой отпустит им судьба, даже если это будет всего одна ночь.

Они шагнули друг к другу одновременно. Движением естественным, как дыхание, Делия положила руки на его плечи и чуть откинула голову в безмолвном приглашении к поцелую. Казалось, она готова к предстоящему, но она ошибалась. На этот раз зрителей не было, никто не мог им помешать, и, может быть, поэтому потрясение оказалось даже более сильным. Их губы и тела прижались друг к другу. Они как будто стали единым целым, это было как клятва если не любви, то страсти.

Но этого уже было недостаточно.

Каким бы жадным, долгим и всепоглощающим ни был поцелуй, он был лишь началом, и даже в своей невинности Делия сознавала это, хотя и не знала, что должно за ним последовать. Но вот рука Кента скользнула на грудь и накрыла ее, согрев на одно короткое мгновение. Когда он начал расстегивать рубашку, Делия отстранилась и взялась за одну из пуговок на своем корсаже. Он заглянул ей в глаза:

– Ты уверена, что…

Делия молча прижала палец к его губам. Слова сейчас были не только лишними, но и опасными. Она была уверена, что поступает правильно, но если бы прозвучал вопрос, она могла бы задуматься, заколебаться, вспомнить о последствиях – и передумать. А ей этого совсем не хотелось.

К счастью, Кент правильно ее понял и промолчал. Вместо этого он подключился к ее борьбе с пуговками, которым, казалось, не будет конца. А когда с ними все же было покончено, обнаружилась сорочка, стянутая корсетом. Проклиная все эти дамские штучки, Делия рванула шнуровку.

Кент попытался помочь, но не знал как. Это тронуло Делию и подтвердило то, что она заподозрила уже некоторое время назад: он отнюдь не был профессиональным обольстителем. Конечно, в отличие от нее какой-то опыт у него был, но и прелесть новизны еще ощущалась.