Обман сердца - Кристен Граната

колотится так сильно, что я слышу пульс в ушах. Это оглушительный ритм, бьющийся настолько сильно лишь тогда, когда нахожусь рядом с ним.

Чувствует ли он то же самое?

Трентон бросается вперед, хватая меня за горло и заставляя задыхаться. Прижимает спиной к двери, закрывая ее, и заключает в клетку, завладевая моим ртом. Его язык раздвигает губы и проникает внутрь, обвиваясь вокруг моего в голодном поцелуе. Теплая струйка возбуждения стекает по бедру с внутренней стороны от ощущения массивной руки Трентона на шее. Его свободная рука рывком открывает халат и скидывает его с плеч, прежде чем сжать грудь. Он отрывает рот от моего, прокладывая дорожку вниз по шеи и спускаясь к груди, втягивая мой сосок в рот. Язык кружит вокруг затвердевшего бутона, прежде чем переключиться на другой, и я выгибаю спину, прижимаясь грудью к его лицу.

Пальцы скользят по моему клитору, отчего мы оба издаем громкий стон.

— Черт, Кэссиди. Ты вся мокрая.

Он собирает это пальцами, а затем подносит ко рту, глаза прикованы к моим, когда обхватывает их языком, одобрительно мурлыча.

— Открой ротик.

Губы приоткрываются, и когда я высовываю язык, Трентон засовывает внутрь два пальца.

— Теперь соси.

Другой рукой он все еще сжимает горло, пока я облизываю пальцы, работая языком так, словно это его член.

— Держу пари, киска пульсирует, жаждет, чтобы я наполнил тебя, — рука на горле сжимается сильнее, когда он приближает свое лицо к моему. — Готова к тому, чтобы я тебя трахнул?

Все, что я могу делать, это кивать и напевать, держа пальцы во рту.

Боже, да, готова.

Он отпускает меня и лезет в карман, вытаскивая бумажник. Роется внутри в поисках презерватива и отбрасывает его на пол позади себя. Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их ровно настолько, чтобы освободить член от боксеров, в то время как он разрывает обертку и натягивает презерватив по всей длине.

Он хватает меня за бедра и приподнимает, прижимая к двери. Я обхватываю его руками и ногами, прижимая головку к входу. Мы оба затаили дыхание, дыша в губы друг другу.

Он смотрит мне в глаза и замирает, колеблясь. Я вижу вопрос, отражающийся во взгляде, и хочу стереть его, пока не останется ни крупицы сомнения.

— Трахни меня, Трент. Ты нужен мне.

Затем он погружается в меня.

Я вскрикиваю, когда он наполняет киску, растягивая сильнее, чем когда-либо раньше.

— О боже, — он прижимается лбом к моему и замирает. — Черт, детка.

Я обхватываю его лицо ладонями и крепко целую, нуждаясь в том, чтобы излить все эмоции.

Он почти полностью выходит из меня, прежде чем снова грубо войти и делает это снова и снова в изматывающем ритме. Плечи ударяются о дверь с каждым толчком, а его пальцы сжимают задницу так сильно, что кажется, оставят синяки на коже.

— Ты моя, Кэссиди, — он стонет, трахая меня глубокими, долгими движениями. — Моя. Понимаешь?

— Твоя. Я твоя, — глаза закатываются от экстаза.

Он переводит томный взгляд вниз, наблюдая за тем, как таранит киску своим членом.

— Взгляни, как хорошо принимаешь его, словно эта киска была создана для меня. Подпрыгиваешь на члене, как будто он принадлежит тебе.

Я опускаю руку и потираю клитор, нуждаясь в том, чтобы прогнать волну нарастающего возбуждения.

Трентон раскрывается по мере приближения, слова становятся все более собственническими.

— Хочу быть внутри тебя каждую ночь, — шепчет он на уровне моего виска. — Вечно трахать.

Я вскрикиваю, когда он задевает внутри меня ту самую точку.

— Никто другой не сможет заставить тебя кончить так, как я.

И это правда.

— Теперь ты принадлежишь мне.

Я хочу этого — всего, что он говорит, всего, что обещает. Знаю, что не должна доверять сказанному в разгар страстного секса, но глупое сердце, преисполненное надеждой, цепляется за слова.

Я кончаю резко, тело содрогается в твёрдых, тёплых руках, когда я выкрикиваю его имя. Трентон еще одним толчком входит в меня, а потом кончает, зарычав словно дикий зверь.

Дыхание прерывистое, когда он целует меня в лоб, затем в кончик носа, в каждое веко и щеку, прежде чем мягкие губы встречаются с моими.

— Ты губишь меня, Кэссиди Куинн.

Я улыбаюсь.

— Это хорошо.

Потому что ты уже разрушил меня.

ГЛАВА 17

Трентон

Солнечные лучи пробиваются сквозь занавески на окнах Кэссиди.

На часах 6:23 утра.

Еще рано для пробуждения, особенно после прошедшей ночи, но я слишком взвинчен, чтобы спать.

Я отнес Кэссиди в постель после того, как трахнул у двери, как дикое животное и она заснула всего через несколько секунд после того, как голова коснулась подушки. Но я? У меня голова шла кругом.

Я влюблен в нее.

Не знаю, когда это началось и как произошло, но я уже некоторое время влюбляюсь. Прошлая ночь только укрепила это.

Только вот не знаю, чего хочет она.

Если скажу о своих чувствах, то рискую все испортить. Мне наплевать на имидж и на тот цирк, который состряпала Селеста. Но Кэссиди нужно закончить книгу, над которой она работает, а я не хочу отнимать это, если расскажу о своих чувствах. Вдруг она не чувствует того же?

Я должен переждать до лучших времён.

Кэссиди переворачивается и прячет лицо у меня на груди.

— Почему здесь так чертовски светло?

Я хихикаю.

— Потому что мы вырубились, не задернув шторы.

Она вздыхает, прижимаясь ко мне, когда я провожу пальцами по ее обнаженной спине.

— Пока не хочу просыпаться.

— И не надо, — я запечатлеваю поцелуй на ее макушке. — Мы можем остаться здесь на весь день.

Ее голова приподнимается, и она открывает один глаз.

— В самом деле? У тебя сегодня нет никаких дел?

— Нет. Сезон начинается в понедельник, так что я смогу немного отдохнуть, прежде чем начнется безумие.

— Тогда почему ты не спишь?

— Не мог уснуть. Думал о прошлой ночи.

Ее тело извивается подо мной, когда та напевает.

— Прошлая ночь была очень хорошей.

— Да, — я не могу сдержаться и провожу ладонью по изгибу ее попки. — Ты невероятно сексуальна.

Она просовывает руку между нами и обхватывает мой уже вставший член.

— Хочешь воссоздать другое видео, соседушка?

— К черту видео, Кэсс. Просто трахни меня.

Я переворачиваюсь на спину и увлекаю ее за собой, располагая ноги по обе стороны от талии так, чтобы она оседлала меня. Солнечные лучи бьют по ней, как прожектор, освещая растрепанные волосы и полные сиськи, ее обнаженное тело похоже на произведение искусства, на которое хочется смотреть часами.

Она прижимается ко