Августина лучше всех (СИ) - Васильева Юлия

— Лу…

Маленькая гесса выпрямилась и преподала мне один из самых болезненных уроков в жизни.

— В любом случае это выбор Терри, и я буду его уважать. Было бы недостойно с моей стороны начать относиться к тебе иначе… Просто дай мне время, Мая…

Вымышленное имя царапнуло ухо, но я решила, что сейчас не лучший момент для новых откровений. Как Лунара отнесется к моему намеренному обману? Вряд ли с такой же выдержкой…

О чем я только думала, притворяясь другим человеком?

— Ты пыталась поговорить с братом о Флоре? — задала я не менее щекотливый вопрос.

Лу кивнула.

— Он сказал, что он не желает обсуждать свой поступок с кем бы то ни было.

— Надо убедить его забрать предложение назад.

— Ты что! — вскричала Лунара. — Как?! Он сделал его посреди бала. Какое бесчестие будет для него и для Флоры!

— Ты считаешь, у них есть альтернатива лучше?

— Да, — кивнула Лу. — Понять, откуда взялось проклятие, и покончить с ним.

— Тогда помолвка может затянуться. — Я откинулась на мягком сиденье и посмотрела вверх.

— Не подумай, что я оправдываю его поступок… — Лу невидящим взглядом следила за мелькающими по краям дороги деревьями. — Но ему всю жизнь говорили, что он должен это сделать. Убеждали, что это единственный выход, ведь на нем лежит ответственность за целый род. Помню, когда мне было лет десять, он неделю прятался от отца в сторожке лесника, а я тайком носила ему еду…

— Почему?! — не выдержав, воскликнула я.

— Ролан пожаловался, что отец нашел какую-то страшную больную женщину и заставляет его жениться на ней…

Я не поверила своим ушам. Сколько ему было? Восемнадцать? Как сейчас Лу.

— Моя вина тут тоже есть, — прошептала Лунара. — Вчера днем я забылась и сказала при нем, как здорово было бы, если бы ты стала моей сестрой…

Первой моей реакцией стало удивление, а затем пришла неожиданная злость. Значит, Флора приговорена к смерти, я чувствую свою вину за неосмотрительное поведение, и даже Лу — за случайно вырвавшиеся слова, а Ролан бедный и несчастный, жертва обстоятельств!

— Я еду с тобой в замок! Хочу сама с ним поговорить. Если ему что-то не понравится, пусть выставит меня за порог, как это сделали О’Бозы. Мне не привыкать.

***

В сам замок ехать не понадобилось. Когда коляска миновала главные ворота, я заметила Ролана в парке и порадовалась тому, что не придется иметь дело с дворецким Северинов — мало ли какие распоряжения ему отдал глава дома.

Попросив кучера остановиться, мы вежливо, но все еще холодно попрощались с Лунарой. Она пересела обратно в свой экипаж к гувернантке, а я поспешила догонять гесса Северина.

Наверное, мой торопливый шаг был хорошо слышен, потому что Ролан обернулся довольно скоро и остановился, поджидая, пока я его нагоню.

Прошедшая ночь нисколько не изменила его резких манер. Я не дождалась даже самого формального приветствия.

— Если вы пришли очистить свою совесть, то можете не переживать: я сделал то, что сделал, не из-за влюбленности в вас. — Ролан выглядел спокойным, но все же в его фигуре чувствовалось напряжение.

Такой прямоты я от него не ожидала и поэтому, сбившись с мысли, сказала совсем не то, что собиралась.

— Я сожалею о тех неосторожных словах… Я была расстроена.

— Я уже сказал, что вы тут ни при чем. Откуда у такой девушки, как вы, вообще эта убежденность, что все на свете вертится вокруг вас, ваших поступков и решений?

Упрек был справедлив, но я не собиралась отступать. В конце концов, то же самое можно было сказать и о гессе Северине.

— Значит, вы все это спланировали заранее? Поэтому вернули мне расписку?

— Спланировал? За кого вы меня принимаете? — Замечание о расписке он намеренно проигнорировал.

— За человека, который собирается погубить жизнь ни в чем не повинной девушки!

— Я связал ее и принуждаю к браку? А может быть, ей неизвестны последствия такого союза? Тогда что вы с моей сестрой сегодня делали у О’Бозов, приносили искренние поздравления по поводу помолвки? Флора хочет получить все привилегии хозяйки этого замка и теперь прекрасно знает цену! Более того, она их непременно получит, я не собираюсь отступать от своего слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Господи, черствый вы человек. Она любит вас! — В порыве возмущения я подошла ближе и с трудом удержалась от желания схватить его за рукав.

— Любит? — Ролан посмотрел на меня скептически. — Может быть, вы удивитесь, мисса Лакшин, но я испытал любовь. И ее чувства что угодно — страсть, наваждение, одержимость, но только не любовь. Что она видит во мне, кроме приятной внешности и внушительного состояния? Чем это влечение отличается от желания обладать понравившейся вещью?

У меня не было ответа, но в памяти еще остались свежи слова, которые я написала Норе, отправляя посылку.

«Я полюбила Виктора с первого взгляда, с первого слова и первого танца…»

И это тоже не любовь, а желание поставить себе на полку с безделушками понравившуюся вещь?

— Всего хорошего, мисса Лакшин. — Ролан повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.

Еще пару дней назад я бы отступила, но не теперь.

— Скажите мне, что не сожалеете о своем поступке, и я никогда не заговорю с вами об этом снова.

Гесс Северин обернулся, чего явно не собирался делать, потому что на его лице я прочитала вовсе не то равнодушно-надменное выражение, которое оно хранило еще секунду назад.

— Какой смысл в сожалениях, если ничего уже нельзя изменить?

— Вы даже не пытаетесь!

— Многие поколения моих предков пытались. Чем я лучше них? Ни родовой силы, ни какой-либо другой…

— Забавно, — сказала я, хотя было нисколько не забавно, — сегодня утром гесс Ярин убеждал меня практически в том же, отговаривая проводить целительский осмотр его глаз. «Я был на приеме у самых именитых целителей, неужели ты думаешь, что разбираешься лучше них?»

Я попыталась подражать низкому голосу Терри, но то ли пародия не удалась, то ли Ролан имел что-то против пародируемого.

— Но ваша гордость, конечно же, не позволила с ним согласиться?

— Моя гордость сказала, что не пострадает в случае неудачи, — не без удовольствия ответила я.

— И что же, вы смогли ему помочь?

— Не совсем, но я смогла сказать, кто точно поможет.

— Рад за него. Передавайте мои пожелания скорейшего выздоровления. И желательно отправляйтесь вместе с этими пожеланиями в Белый Яр прямо сейчас.

Ролан все же повернулся ко мне спиной и направился к замку.

Несколько минут я смотрела ему вслед, раздумывая, надо ли расценивать последнюю фразу как приказ и стоит ли обижаться. Решив, что обида в моей ситуации дело неплодотворное (как я тогда попаду в замок, если мне понадобится?), я медленно двинулась по боковой тропинке в надежде выйти прямо к своей оставленной коляске.

Через пару шагов стало понятно, что я не только иду в неправильном направлении, но еще и выбрела на семейное кладбище. Другой на моем месте подумал бы, что это дурное предзнаменование, но я восприняла его как знак свыше.

Возможно, пора было отбросить предубеждение к некромагии и сделать то, что давно следовало, — вызвать призрак Ральфа Северина. Чем я рискую?

Лично — ничем. Никаких материальных останков, которые можно было бы поднять, уже давно нет. А призрак… призрак станет проблемой Северинов на пару дней, не более. Вряд ли найдется еще один такой безумец, как Терри, чтобы его прикармливать.

Я свернула с тропинки и направилась к кладбищу. Конечно, формально для того, чтобы вызвать призрака, нужно разрешение его потомков… Но какова вероятность, что Ролан подаст на меня в суд за самоуправство? Даже если не рассчитывать на его снисхождение — в суде нужны доказательства и свидетели.

По сравнению с замком семейное кладбище выглядело очень даже дружелюбно, если так можно сказать. Полевые цветы, разросшиеся пушистым ковром, создавали едва ли не пасторальную картину. Я обходила наиболее старые надгробные камни в поисках нужного имени, пока не наткнулась на слегка покосившийся обелиск, покрытый буроватым мхом, словно ржавчиной. На не закрытой растительностью части со многими завитушками было написано «Раль…». Очистив последнюю букву, я поняла, что нашла искомое.