Подарок мертвеца - Шарлин Харрис

— По крайней мере, я туда не упала, — ухитрилась произнести я. Мой голос прозвучал для меня самой хрипло и странно.

— Он тебя остановил, — заметил Толливер.

— Ты видел его? Ясно?

— Только силуэт.

Даже голос брата был напряженным и задыхающимся.

— Невысокий человек с бородой.

Такое с нами случалось впервые. Это было все равно что прослужить бухгалтером пять лет, а потом внезапно получить ряд незнакомых цифр, которые требуется просчитать за пять минут.

Толливер нетвердым шагом обошел вокруг могилы, чтобы опуститься на колени рядом со мной. Он обхватил меня руками, и мы неистово вцепились друг в друга. Мы дрожали, сильно дрожали — не от холода, а от близости к неведомому.

Я издала тихий звук, ужасно похожий на скулеж.

— Не бойся, — успокоил меня Толливер, и я слегка повернула голову, чтобы сказать, что боюсь не больше, чем он, — значит, ужасно боюсь.

Он поцеловал меня, и меня утешило его тепло.

— Это тонкое место, — сказала я.

— Что-что?

— Место, где иной мир очень близок к нашему, отделен от него только тонкой мембраной.

— Ты снова читала Стивена Кинга.

— Я чувствовала себя странно с того момента, как мы сегодня попали сюда.

— Не так, как тогда, когда мы были тут в первый раз? Вчера?

— Давние трупы всегда ощущаются слегка по-другому в отличие от недавних. Может, я видела смерть более ясно, более подробно.

Я крепче вцепилась в брата. Теперь, справившись с испугом после появления призрака, я боялась множества других вещей. Ну и в историю мы попали!

— Что будем делать с телом, Толливер? Мы ведь не станем звонить в полицию? Мы уже под подозрением.

Я питала по отношению к закону в лучшем случае двоякие чувства. Я не могла обвинять полицейское управление Тексарканы за то, что те не знали, что творится у нас дома, когда я была подростком. В конце концов, мы всеми силами старались это скрыть. Я едва ли могла обвинять их в том, что они не нашли Камерон, ведь я лучше остальных знала, как трудно найти труп. Но теперь, когда я стала взрослой, больше всего на свете я ценила возможность строить свою жизнь так, как я хочу. Закон мог в мгновение ока отобрать это у меня.

— Никто не знает, что мы сюда поехали, — произнес Толливер, словно размышляя вслух, — Никто не вышел отсюда с тех пор, как мы сюда явились. Держу пари, мы можем уйти и не попасться. Но кто- то должен вытащить тело из могилы. Мы не можем просто оставить его здесь.

Я начала успокаиваться.

— Кто это? — спросила я более твердым голосом.

В конце концов, мертвые — мое поле деятельности. Я вовсе не беспокоилась из-за того, что рядом находился труп. Я беспокоилась о другом: вдруг полиция заподозрит, что этот труп — моих рук дело.

— Я не уверен.

Толливер говорил слегка удивленно, как будто с первого беглого взгляда должен был понять, кто лежит в могиле.

— Давай глянем еще раз, — здраво предложила я.

Теперь я почти пришла в себя.

Мы отодвинулись друг от друга и включили фонарики.

Если бы мое сердце могло провалиться еще ниже, оно бы это сделало. Так как труп лежал на животе, я не могла разглядеть лица, но одежда была знакомой. Дерьмо!

— Это доктор Нанли, — сказала я. — Он до сих пор одет так, как тогда, когда схватил меня в отеле.

Я нажала кнопку на часах, чтобы подсветить циферблат. На мое запястье как будто опустился эльф.

— Прошло три часа с того инцидента. Всего три часа. Служащим в вестибюле пришлось поговорить с доктором Нанли, чтобы заставить его уйти, поэтому они вспомнят тот случай. Хуже не придумаешь.

— Во всяком случае, не для него, — сухо произнес брат.

Но он слегка улыбался. В отраженном свете я видела слегка приподнятые уголки его губ. Мне захотелось стукнуть его, но я не была уверена, что сейчас достаточно хорошо владею руками.

— И для нас это тоже плохо, ты права, — признал Толливер.

— Мы оставили отпечатки ног? С тех пор как мы побывали тут вчера, шел дождь?

— Нет, но земля вокруг могилы была перелопачена, и я уверен, что мы повсюду оставили следы. С другой стороны, с тех пор, как ты нашла Табиту, через кладбище прошло столько народу… И мы оба в той же обуви, что и вчера.

— Но тогда тут не было этой перелопаченной земли. Я не знаю, как мы будем объяснять свой визит сюда этой ночью. Ох, мне так жаль, что я тебя в это втянула.

— Ерунда, — быстро сказал Толливер. — Мы сделали свое дело. Мы хотели увидеть, не сможешь ли ты извлечь какую-нибудь информацию из могилы. Что ж, мы выяснили больше, чем хотели. Но это не твоя вина. — Он поколебался. — Ты хочешь попытаться поговорить с ним? С… призраком? А как насчет того, чтобы «прочитать» тело?

Предложение Толливера было столь же отрезвляющим, как быстрая пощечина, которую детективы дают впавшим в истерику женщинам в старых фильмах.

— Да, — сказала я. — Конечно.

Конечно, я должна это сделать. Но сперва надо успокоиться. А это было нелегко, так как в голове у меня жужжало вовсю из-за того, что я находилась близко к телу.

Ближе всего я могла оказаться к телу Клайда Нанли, не спускаясь в могилу — что могло бы уничтожить улики, — только нависнув над краем и протянув к трупу руку. Я легла на землю и, ерзая, стала продвигаться вперед. Толливер держал меня за ноги. Яма была не очень глубокая, и я сумела коснуться рубашки на спине доктора Нанли.

Он умер так недавно, что в моей голове раздавался непрерывный гул, почти заглушивший голос разума. Мне пришлось подождать, пока гудение утихнет, прежде чем я поняла, отчего он умер.

— Удар по голове, — пробормотала я, уловив безмерное изумление, которое он почувствовал перед смертью. — По затылку. Он так удивился.

Шум случившегося все еще витал вокруг него. Он совершенно не ожидал нападения.

— Его ударили на этом самом месте?

— Да, — сказала я, начиная извлекать картину конца его жизни.

Он так недавно превратился в кусок плоти, который не мог ни действовать, ни рассуждать. Я увидела окружающую его темноту, могильные камни — все было как и сейчас: холод, неровная земля, разворошенная почва.

«Ох, больно! Ох, больно! Голова!»

И яма ринулась ко мне, и нельзя было выбросить вперед руки, чтобы смягчить падение… Все меркнет… Темнота.

Я была близка к тому, чтобы тоже погрузиться в эту тьму, когда Толливер потащил меня вверх и прислонил к себе.

— Ну-ка открой рот, — велел он и повторил: — Открой!

Я разлепила губы, и он впихнул мне в рот кусок мятной пастилки.

— Давай, ты должна съесть немного сахара, — сказал он резким, командным тоном.

Он был прав. Мы выяснили это путем проб и ошибок. Я заставила себя пососать конфету, и через несколько минут мне стало легче. За мятной пастилкой последовала ириска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});