Как управлять сверхдержавой - Леонид Ильич Брежнев

этот вопрос был задан, ты обратился к Чернику. Черник тебе сказал, что уже этот вопрос решен, что уже подготовлена кандидатура на второй пост и что в течение пяти дней они передадут это дело Смрковскому. Тогда ты обратился к Смрковскому, а он сказал: «Как только пришлет Черник этот документ, наш совет решит его в течение пяти дней».

Дубчек. Да, тогда в Чиерне так говорили, но сейчас очень сильно изменилась ситуация. У нас сейчас происходит процесс федерирования. Будет федерация Словакии, федерация Чехии. И этот вопрос нельзя решить теперь директивным порядком, в масштабе страны, до тех пор, пока Словакия и Чехия отдельно, нераздельно не примут соответствующего решения. Поэтому мы сегодня на Президиуме можем решить этот вопрос как только поручение правительству и министру подготовить соответствующие соображения для окончательного решения несколько позже.

Брежнев. Когда?

Дубчек. В октябре месяце, в конце октября.

Брежнев. Но что тебе сказать на это, Саша, разве это не проявление нового обмана? Вот тебе еще один факт того, что вы нас обманываете, иначе я это констатировать не могу и буду с тобой окончательно откровенным. Если этот вопрос вы не в состоянии решить, то, мне кажется, ваш Президиум вообще потерял всякую власть.

Дубчек. Я не вижу здесь обмана, потому что мы стараемся выполнить принятые обязательства. Но выполнить это так, как это можно в существующей сложившейся обстановке.

Брежнев. Но ты пойми, что такое положение, такое отношение к выполнению обязательств, принятых в Чиерне-над-Тисой, создает совершенно новую ситуацию, с которой мы тоже не можем считаться, и, очевидно, она вынуждает нас по-новому оценивать обстановку и принимать новые самостоятельные меры.

Дубчек. Тов. Брежнев, принимайте все меры, которые ваше Политбюро ЦК считает правильными. ‹…›

Брежнев. Нельзя говорить, Саша, так раздраженно, как ты сейчас это делаешь. Мы говорим с тобой об очень важных, об очень больших вопросах, вопросах, которые решают судьбы не только компартии Чехословакии, но судьбы всего социалистического лагеря. Я ничего не требую нового, я ни одного нового вопроса перед тобой не ставлю. Я только хочу услышать от тебя твердое слово, когда думаешь ты выполнить обязательства, о которых мы договорились на совещании в Чиерне-над-Тисой. Ты пойми, что нельзя так, когда встречаются две братские партии, принимают решение, а через десять дней уже звучат новые нотки.

Дубчек. Это не новые нотки, а сложная ситуация, которая требует продолжительного времени для осуществления принятой договоренности.

Брежнев. Ну хорошо, Саша, тогда разреши тебе откровенно и прямо задать еще один вопрос. Лично ты стоишь на позициях выполнения обязательств, которые вы взяли в Чиерне-над-Тисой, или нет?

Дубчек. Будет пленум, Леонид Ильич, пленум все решит. ‹…›

Брежнев. Саша, так если я тебя правильно понял, то сегодня на Президиуме ты не будешь рассматривать ни один из вопросов, о которых мы договорились в Чиерне-над-Тисой.

Дубчек. Вот только по МВД.

Брежнев. Как я тебя понял, этот вопрос вы решаете не так, совершенно не так, как мы договорились в Чиерне-над-Тисой.

Дубчек. Очень раздраженно повторяет все, что он говорил раньше о трудностях, с которыми сопряжено решение этих вопросов.

Брежнев. Александр Степанович, я сожалею, что ты так раздраженно со мной говоришь. В больших делах эмоции не могут спасти положение. Здесь нужен здравый смысл, рассудок, воля, а эмоции здесь не помогут. ‹…›

Я не знаю, откуда ты со мной говоришь, может быть, тебе неудобно со мной говорить более откровенно, может быть, тебя кто-нибудь сковывает, тогда давай договоримся, что после Президиума к тебе подойдет т. Червоненко [Степан Червоненко – посол СССР в Чехословакии в 1965–1973 годах. – прим. ред.] и ты ему более подробно расскажешь, когда и как ты думаешь решить вопросы, о которых мы договорились на совещании.

Дубчек. Я больше сказать ничего не могу. Я сказал все, тов. Брежнев, и т. Червоненко я сказать больше ничего не могу. ‹…›

Я пошел бы куда угодно работать. Я этой должностью не дорожу. Пускай кто угодно этим занимается, пускай кто угодно будет первым секретарем ЦК КПЧ, я не могу работать больше без отсутствия поддержки, в обстановке постоянных нападок.

Брежнев. Я понимаю, Саша, и трудности, и нервы. Я хочу, чтобы ты понял, что в пределах того, о чем мы договорились в Чиерне-над-Тисой, нужно принять меры и выполнить эти обязательства.

Дубчек. Чтобы эти вопросы были положительно решены, у нас желание не меньшее, тов. Брежнев, чем у вас.

Брежнев. Я это, Саша, твое заявление принимаю к сведению, и весь смысл нашего разговора заключается в том, чтобы помочь тебе выполнить эти обязательства. ‹…› Я хочу, чтобы ты понял, что хорошие отношения между нашими партиями можно сохранить только при условии взаимного честного выполнения обязательств двух сторон.

1969 год

Из речи на торжественном митинге в Кремлевском дворце съездов, посвященном встрече с экипажами космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5»

Радостное событие привело нас всех сегодня в этот зал: с чувством гордости советский народ славит своих мужественных сынов, только что возвратившихся из замечательного космического рейса, – коммунистов, патриотов летчиков-космонавтов Владимира Александровича Шаталова, Бориса Валентиновича Волынова, Алексея Станиславовича Елисеева и Евгения Васильевича Хрунова.

14 января мощная ракета-носитель вывела на расчетную орбиту в космосе корабль «Союз-4». Вслед за этим через сутки в космос был направлен второй космический корабль – «Союз-5» с экипажем из трех космонавтов. Когда стало известно о полете этих двух кораблей, люди затаили дыхание. Все понимали, что предстоит новый серьезный этап в завоевании космоса, новый выдающийся подвиг, и с нетерпением ожидали сообщений о нем. Ожидания эти были полностью оправданы.

16 января по всему миру разнеслась волнующая весть: после многократного маневрирования на орбитах, после