Плетущая - Лия Арден

что… там его… братья?

– Нет. И лучше, если не узнает.

Глава 11. Прошлое

За полночь. Несмотря на тонкую сорочку, Ена уже почти не чувствовала холода. Глянув вниз, она увидела истоптанный своими же босыми ногами снег. Она не помнила, как вышла на улицу. Перебрала с хмелем, что с ней в последнее время часто. Вышла она, покачиваясь и едва разбирая дорогу, сейчас же мороз первого зимнего месяца отрезвил, заледеневшие ноги горели.

Почему она ещё жива?

Кожа приобрела неестественно бледный оттенок, Ена вся тряслась. Тело бесконтрольно знобило, холодные порывы ветра были редкими, но каждое резало оголённую кожу рук не хуже ножей.

Ена растерянно оглядела великокняжеский двор, за пройденное время успела изучить все пристройки и хоромы. Сперва после неудавшегося переворота Злат держал её взаперти, боясь побега, но неделю назад позволил Ене гулять. Она воспользовалась послаблением и принялась изучать каждый поворот и коридор. Когда же выучила, не смогла решить, что с полученным знанием делать. Бежать было бессмысленно. Даже если Злат не отправит дружинников, чтобы её вернуть, Ене негде искать убежища. Да и условие их сделки было другим. Пока Ена остаётся в Визне подле Злата, тот не станет вредить Ярешу, Зорану и Рокелю. Наверняка найдёт способ, как на них отыграться, но убийц слать не станет. Иначе Ена сама придушит его во сне. Вряд ли он этого боялся, но девушка знала, что её рука не дрогнет, тем более Злат приходил к ней часто. Едва ли не каждую вторую ночь.

Вдалеке у бань прошли двое стражей. Ену они не заметили. Она, как призрак из старых быличек, замерла в тенях, отбрасываемых главным зданием. Она не шевелилась и не дышала, продолжая беззвучно трястись. Ена протяжно выдохнула, когда мужчины скрылись из поля зрения.

Зачем она вышла?

Распущенные волосы путались, били по лицу. Мороз пробрал до костей. Мысли текли вяло, а тело оставалось безучастным, пока она привалилась к бревенчатой стене. Ена понимала, что слишком долго находится на морозе, и в лучшем случае заболеет, а в худшем заснёт и окоченеет до смерти.

Сегодня Злат опять приходил. Он предлагал ей вина перед тем, как затащить в постель. Болтал с ней, притворялся, что всё в порядке. Словно он её не насиловал и жизнью её близких не угрожал. С хмельной головой легче забыться, и Ена охотно приняла вино, да больше одной чарки опустошить не успела.

Сегодняшняя ночь показалась Ене до тошноты омерзительной. Состоялась свадьба Злата с Сияной. Ена не присутствовала, запертая в своей спальне, но звуки празднования разнеслись по всему двору. До сих пор она слышала отголоски гуляний из трапезной, благо она в другом здании. Ена была уверена, что не увидит Злата в ближайшие дни. Может, недели, или даже никогда впредь он в её постель не заберётся. Надеялась, что брачная ночь с его новоиспечённой женой лишит князя интереса и сил. Но Злат пришёл, да настолько рано, что Ена глазам своим не поверила.

Она его в своё ложе пускать не хотела, но её никто не спрашивал. Впервые спустя время Ена вновь отбивалась, убеждая, что нельзя ему первую брачную ночь не с женой проводить, да только Злату её сопротивление понравилось. Он уснул в её кровати, а Ена встала и напилась. Как вышла на мороз, она уже не помнила.

– Незванка? Незванка, ты, что ли?

Ена встрепенулась, так резко мотнула головой, что ударилась обо что-то твёрдое. Стену? Когда она успела сесть на снег? Когда закрыла глаза? Ена попыталась встать, не понимая, в какой момент сползла на землю. Тело одеревенело от холода, сорочка наполовину промокла, грудь болела от каждого вдоха, а ног, казалось, она не чувствовала. Чьи-то руки потянули её вверх, помогая встать.

– Я уж думала завопить, решила, что полуночница по двору княжескому бродит, – причитал женский голос. Незнакомка приняла большую часть веса Ены на себя, помогая держаться на ногах.

Ене хотелось усмехнуться. Полуночниц глазами не увидишь, те призраками носятся, приносят бессонницу, крики и беспокойства. Невольно Ена проглотила смех, вспомнив о своих ночах.

Женщина куда-то её повела, сопротивляться она не могла, вяло переставляя заледеневшие ноги. Снег уже не обжигал босые ступни, девушка не ощущала их, как и холода ветра. Но стоило женщине затащить Ену в помещение, как умеренное тепло иглами впилось во всё тело. Ена затряслась, зубы громко застучали, ей чудилось, что с неё сдирают всю кожу.

Незнакомка потащила Ену дальше, пока та могла разве что дышать. Они очутились в горнице, в печи тлели угли, распространяя жар. Женщина что-то говорила, причитала, укутала девушку в одеяло с ног до головы, с трудом влила в горло какую-то горькую настойку. У Ены гудела голова, аромат трав, мазей и лекарств окружал, щекоча ноздри. Часть запахов казалась знакомой, но мысль осталась недодуманной, сознание отключилось.

* * *

– Дурё… просто упа… милости… государь.

Ена разобрала часть фразы, медленно выныривая из сна, но из-за последнего слова глаз не открыла и дыхание задержала, догадываясь, кто находится поблизости.

– Ты сказала, что нашла её во дворе? – уточнил Злат, шаги приблизились, лица коснулись пальцы. Ена усилием воли заставила себя не вздрогнуть, осталась лежать, притворяясь спящей.

Прикосновение Злата к её щекам и лбу было удивительно ласковым, мягким, ладонь встревоженно подрагивала, касаясь её волос, будто молодой князь действительно волновался.

– Нашла. Не заметь я, девчушка замёрзла бы до смерти, – проворчала женщина, гремя посудой.

– Как это произошло?

– Не мне знать, государь. Пила она что?

– Вино.

– Ты то вино тоже пил, государь?

– Нет.

Женщина недовольно цокнула.

– Неужто на отраву намекаешь?

– Вряд ли, скорее дурман какой.

Злат отошёл, выругался. Его нервные шаги из стороны в сторону разнеслись по горнице. Ена как можно тише втянула носом воздух, узнав лекарственные травы. Похоже, женщина знахарка. Таких несколько жило при дворе великого князя, высоко ценились, и у каждой было по отдельной избе. Ена никогда к ним не заходила, однако голос этой женщины смутно казался знакомым.

– Она поправится?

– Да, государь. Я проверила да лекарствами напоила. Всю ночь она на тёплой печи провела. Спала хорошо, глубоко.

Облегчённый вздох Злата заставил сердце и зубы Ены сжаться. Пока в груди болело, тело охватил гнев. Её всё чаще раздражала перемена в Злате: то он о ней заботился, то задирал её юбки тогда, когда хотел, не думая о её желаниях.

– Она сможет вечером присутствовать на празднике?

– Да, однако следи, государь, за тем, что ей подают да кто подле неё