320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан - Георгий Натансон

В 1959 году в театр Ленинского комсомола пришел великий режиссер БДТ Георгий Александрович Товстоногов – принимать дипломную работу своего ученика Игоря Владимирова, спектакль «Маленькая студентка» Николая Погодина, в котором Татьяна Доронина играла, что называется, характерную роль – генеральскую дочь Вавку. Георгий Александрович сразу заметил молодую талантливую актрису и заговорил о ее сценическом диапазоне, о большой «палитре».

Короткий путь от театра до общежития, куда переехала с мужем Татьяна Доронина, она проделала в танце, кружась в вальсе. Она пела на счет «раз-два-три» только одно слово «ди-а-пазон» на мотив вальса Штрауса. В жизни Дорониной этот день стал определяющим… На следующее утро позвонила Дина Морисовна Щварц, завлит Большого драматического театра, и пригласила Доронину на переговоры по поводу ее перехода в БДТ к Товстоногову.

Гулкая пустота зрительного зала Большого драматического театра, которая была связана с пребыванием на галерке, там, наверху, теперь сменится аншлагами и выражением «ходить на Доронину». Началась потрясающая работа с замечательным режиссером. Ее партнерами тогда были талантливейшие Павел Луспекаев, Евгений Лебедев, Владислав Стржельчик, Кирилл Лавров, Олег Борисов, Ефим Копелян, Иннокентий Смоктуновский, Сергей Юрский…

«Ах, как мне хочется играть, как мне хочется жить», – написала в своем дневнике восемнадцатилетняя актриса Мария Ермолова. «Играть – значит жить» – таково ее художественное кредо. И эта ермоловская формула – основа творческой судьбы Татьяны Дорониной.

Товстоногов – один из немногих режиссеров, «истинно любящих» актеров, этих взрослых детей, иногда жестоких, как дети, иногда доверчивых, как дети. Чтобы «полюбить» этот необыкновенный сплав качеств, надо иметь сердце, способное вместить большую боль и большую радость.

Товстоногов дал актрисе возможность работать в огромном диапазоне, и Доронина была одинаково убедительна, играя Достоевского, Чехова, Грибоедова, Горького, Корнейчука, Арбузова, Зорина. Этот период творчества Татьяны Дорониной определен критиками и зрителями как взлет, как открытие большим режиссером уникальной индивидуальности. Ее назвали «великой», когда ей не было еще и тридцати лет. Маша в «Трех сестрах», Софья в «Горе от ума», Лушка в «Поднятой целине», Надя в «Старшей сестре», Лоллия в «Римской комедии» – явления необычайные по своему новаторскому, художественному значению. «Так еще никто не играл!» – словно сговорившись, утверждали ведущие критики Советского Союза.

Единодушно с восхищением была принята зрителями и критикой ее Надежда Монахова в пьесе «Варвары» М. Горького. «Было много исполнительниц роли Надежды, – писали театральные издания, – но не припоминается такой подлинной и страстной веры в предлагаемые обстоятельства». «Монахова Дорониной для всех – вожделенная и никому не доступная, она сводила мужчин с ума. Женщины стыдились ее, завидовали ей и боялись ее».

В «Дневнике актрисы» Татьяна Доронина вспоминает первую репетицию в БДТ: «Вошел Товстоногов. Он поздравил всех с началом работы над хорошей пьесой и сказал: «Прошу». Это означало, что сразу начнем читать “по ролям”».

Товстоноговское решение спектакля складывалось «до того», как он приходил на первую репетицию. Решение созревало и ясно проступало уже тогда, когда вывешивали распределение ролей. В этих его распределениях оно и выявлялось. То была высокая профессиональность, замечательное видение и безошибочное угадывание.

«После, работая в других театрах с другими режиссерами, я часто вспоминала «метод» Товстоногова, – вспоминает Доронина. – Он не любил болтовни «около» ролей, пьесы. Он был лаконичен и понятен в своих требованиях и пожеланиях».

«Я бегу по Летнему саду, бегу сквозь переливы света и тени. Так, на бегу, хорошо говорить текст роли. Приходят неожиданные оценки, повороты, не свойственные мне. Надежда почти всегда статична внешне и очень интенсивна внутренне.

Когда восторг, когда любишь, когда все, о чем мечтал, сбывается и он говорит: «Ты любишь меня, да? Ну? Говори – любишь?..» – сказать в ответ «Да, да, да!» надо так, как говоришь после длинного бега по аллеям этого сада, в котором «шепчутся белые ночи» Анны Ахматовой. И я почти кричу это «Да, да, да!», глядя в черные луспекаевские бездонные зрачки, и слышу, как стучит мое сердце».

Именно с роли Монаховой в «Варварах» начался «золотой век» Дорониной, знаменуемый веховым открытием для актрисы любимого образа – Настасьи Филипповны в «Идиоте» Достоевского. Мышкина играл великий Смоктуновский, потом Озеров, генерала Епанчина – Сафронов, генеральшу – Казико.

Через шесть лет после премьеры БДТ отправляется на гастроли в Лондон и Париж со спектаклем «Идиот». Это было победное шествие одного из лучших театров мира, одного из величайших режиссеров эпохи.

«Выезжая в Лондон, мы немало волновались, ведь это наша первая встреча с Англией. Играли в театре «Олдвик». Но вот гастроли окончились. Впечатление от них радостное. Каждый вечер в переполненном зале после окончания спектаклей долго не смолкали аплодисменты. Сами англичане отметили редкое для английской прессы единодушие в оценке нашей работы.

Восторженные рецензии опубликованы во многих газетах и журналах.

Восторженно принимали «Идиота». Особенно исполнителя роли Мышкина – Иннокентия Смоктуновского, знакомого англичанам по фильму «Гамлет» Григория Козинцева», – вспоминает Георгий Товстоногов. Триумф Смоктуновского и Дорониной, его триумф, триумф Товстоногова, триумф театра…

«После Лондона мы играли в Париже, в здании театра Сары Бернар недалеко от набережной Вольтера. По сравнению с БДТ помещение казалось аскетичным, почти некрасивым. Гримерная, отведенная Дорониной, – гримерная самой Сары, тоже была аскетичной и некрасивой. В зале сидели во втором ряду в основном эмигранты первой волны. На своем месте в середине сидел Феликс Юсупов. Он не пропускал спектаклей русского театра никогда. И хотя был стар и болен – пришел и на сей раз.

Татьяна Доронина в фильме «Старшая сестра»

Публика в зале в большинстве своем понимала по-русски. Это было ясно по реакции. Глаза зрителей, глядевших на Кешу во время поклонов, были такие же, как в Ленинграде, – заплаканные и восторженные. Сомневаться в оценке – превосходной, высочайшей – не приходилось. И Кеша опять тянул к ним свои выразительные руки и прижимал к сердцу цветы, от которых, как он потом скажет, его руки устали. У французов был свой Мышкин, любимый Жерар Филипп. Сравнения оказались неизбежными.

Через некоторое время в Ленинград приехал сэр и пэр Англии Лоуренс Оливье. Великий, неповторимый актер Лоуренс Оливье, прославившийся в экранизациях шекспировских пьес «Генрих V», «Ричард III», «Гамлет», блестяще сыгравший с Вивьен Ли в фильме «Мост Ватерлоо» и «Леди Гамильтон». Он был нам знаком не только по фильмам, а еще и как наш восторженный зритель. Приехав в Ленинград, он пошел в театр к нам, в БДТ.

После окончания спектакля он пришел за кулисы, чтобы поблагодарить актеров.

«Он вошел ко мне в гримерную, заполнив ее своей огромностью, обаянием и приветливой улыбкой. Он протянул мне маленький синий футляр. Я открыла. Кольцо, сияющее каким-то голубоватым светом. Он взял мою руку и надел это кольцо мне на палец. Не выпуская руки, сжимая ее в своих теплых ладонях и глядя в глаза, он говорил что-то. Я ничего не понимала, но это было не важно, важны были интонации и то тепло, которое излучал он собою. Переводчица, улыбаясь, перевела кратко: «Это как обручение. Сэр Лоуренс Оливье обручился с вами. Это актерское обручение». Я поцеловала кольцо, потом поцеловала его прекрасное лицо. Он наклонился и поцеловал мои руки. Кольцо я не снимала. Этот знак «актерского обручения» я носила, как носят орден самой высокой степени достоинства», – вспоминает Татьяна Васильевна Доронина.

Доронина с большой радостью репетировала роль Маши в «Трех сестрах» Чехова, ей хотелось решить ее по-своему. Почему с первого акта до четвертого проходит тема «у лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том»? Что значит «лукоморье»? Она прочитывает пушкинское понимание лукоморья – это заветная Россия, та, которую необходимо возродить. И тогда самый трагический кусок в роли Маши Прозоровой найден: лукоморье – оно определяющее, главное.

После шести ослепительных товстоноговских сезонов ее внезапный уход из БДТ и сегодня кажется необъяснимым. В 1966 году актрису приглашают в Москву, во МХАТ имени М. Горького.

Труппа театра состояла из индивидуальностей разных поколений. Они главенствовали, царили, блистали. Они восхищали, беря сердца зрителей в полон. На эту сцену в разные годы выходили Москвин, Ливанов, Добронравова, Хмелев, Качалов, Андровская, Тарасова, Зуева, Еленская, Тарханов, Яншин, Степанова, Соколова, Топорков, Книппер, Терехова, Леонидов…