Богатые наследуют. Книга 1 - Элизабет Адлер

Поппи испуганно вцепилась в перила лестницы, ожидая, что сейчас прибежит папочка и скажет ей, что же стряслось, Куда все ушли? И почему они прихватили с собой все эти вещи?

Большие часы из резного дерева мерно тикали в холле. Девочка услышала тихий скрип механизма – они готовились пробить время.

– Un, deux, trois, quatre, cinq, six,[4] – сосчитала она вслух. По удару на каждый год ее жизни. Слабое эхо отозвалось в комнате и стихло. Поппи бросилась через холл по коридору к папочкиным комнатам. Маленькая гостиная с позолоченными стульями и высокими зеркалами в стиле итальянского рококо была пуста. Папочка всегда наказывал ей не беспокоить его, когда он спит, и поэтому Поппи осторожно приоткрыла дверь его спальни и еле слышно проскользнула внутрь, стараясь дышать как можно тише. Но широкая кровать из красного дерева была аккуратно накрыта черным шелковым китайским покрывалом, расшитым разноцветными драконами. Не было никаких признаков, что на кровати спали. Она вспомнила, что иногда, когда папочка возвращался домой очень поздно и изрядно напившись, он просто стаскивал с себя одежду и засыпал прямо на диванчике в туалетной комнате. Обрадовавшись неожиданно появившейся надежде, девочка прокралась туда, но и там не было никого.

Поппи прижала ко рту крепко стиснутый кулачок, подавляя подступавшие рыдания. Где же папочка? Неужели он уехал – вместе с теми, другими? И что же она будет делать, если он никогда не вернется? Быстро пронзившая ее паника заставила девочку броситься назад в холл и помчаться по ступенькам вниз. Она распахивала каждую дверь, попадавшуюся ей на пути, все еще надеясь отыскать Джэба.

Во всех комнатах был настоящий разгром и хаос – стулья и столы перевернуты, оконные занавеси оборваны, изящная лепнина местами сколота, дорогие безделушки, не ставшие добычей слуг, разбиты. В ужасе Поппи вбежала на кухню. Мешки, в которых хранилась мука, сахар и другие сыпучие продукты, были пустыми – их содержимое рассыпано по вымощенному каменной плиткой полу, огромный бак для молока был опрокинут, и белая грязноватая лужа растеклась во все стороны. Большие печи, которые были горячими обычно все сутки напролет – на случай, если гости Джэба потребуют еду – были холодными и безжизненными, остывшая зола грязными следами отпечаталась на полу. Когда Поппи широко раскрытыми глазами смотрела на весь этот разгром, маленькая коричневая крыса вылезла из-под шкафа. Она медленно засеменила под ногами ошарашенной девочки. Громко взвизгнув, Поппи бросилась по коридору, думая только об одном – как скорее добежать до входной двери. Распахнув ее отчаянным рывком, девочка за секунду слетела по ступенькам и оказалась на улице.

Она бежала вперед без оглядки, задыхаясь от плача – ужас гнал ее все дальше и дальше от дома. Ее маленькая тряпичная кукла была по-прежнему зажата под мышкой – точно так же, как когда-то носил ее саму папочка, в те времена, когда Поппи была еще совсем малышкой. Было еще только половина седьмого утра, и жаркое солнце Сан-Франциско еще не успело иссушить ночную прохладу и свежесть. Сквозь туман и слезы девочка не могла разглядеть шедшего ей навстречу мужчину, пока не налетела на него со всего размаху.

– Ну, ну, маленькая леди, – услышала она спокойный мужской голос, вежливый и уверенный. – Что случилось? Как могла такая крошка оказаться одна на улице в такой час? Босиком и в ночной рубашке?

Взяв ее за руку, он заговорил с ней ободряюще.

– Ничего, ничего, пойдем со мной, все будет хорошо… смотри, твоя кукла не плачет.

Огненно-рыжие волосы Поппи растрепались, лицо ее стало багровым от испуга и истерики. Она слишком долго плакала, чтобы быть в состоянии что-нибудь сказать.

– Все хорошо, малышка, – приговаривал он ласково, гладя девочку по голове. – Ты просто потерялась – и больше ничего. Видишь – вон там полицейский участок. Почему бы нам с тобой не пойти туда и не поговорить с этими милыми людьми о том, как тебе помочь?

Прошло несколько часов, прежде чем Поппи успокоилась настолько, что смогла назвать свое имя. Сержант-полицейский слегка присвистнул.

– Дочка Джэба Мэллори, – пояснил он значительным голосом. Между всплесками кашля и слез Поппи рассказала им, что произошло. Ей дали выпить стакан молока.

– Надо послать кого-нибудь. Пусть посмотрит – вдруг мистер Мэллори уже вернулся домой, – отрывисто произнес сержант.

Но когда часом позже молодой полицейский вернулся, он сказал, что не застал там никого. Мистер Мэллори по-прежнему неизвестно где. Он оставил дом без присмотра, дверь не заперта. Все это очень странно. Разве можно доверять кому-нибудь в такие времена?

Поппи провела всю ночь в полицейском участке. Она спала в забавной для нее небольшой комнатушке с решеткой и большим висячим замком на дверях. Девочка пила лимонад и уплетала разные вкусные вещи, которые полицейские принесли для нее из салуна напротив. Она бы даже радовалась своим новым впечатлениям, если бы не беспокоилась так о папочке.

Когда наконец Джэб ворвался в участок, требуя, чтобы ему вернули его девочку, сержант в недвусмысленных выражениях высказал ему все, что он думает об отце, который оставил совсем одну свою шестилетнюю дочь.

Пробормотав невнятно что-то – мол, это длинная история – Джэб вложил пачку долларовых бумажек в руку сержанта.

– В полицейский пенсионный фонд, – сказал он с улыбкой. Затем он взял Поппи за руку и они вышли на улицу.

– Ну вот и все, дорогая девочка, – сказал он ей, не объясняя, что же все-таки произошло. – Мы переезжаем из этого дома. В конце концов, он слишком большой для нас двоих, не так ли? Может, мы опять поедем за границу. Как ты на это смотришь?

– Монте Карло? – спросила она радостно.

– А почему бы и нет? – ответил он, усмехнувшись.

Поппи вздохнула, прижимая крепко к груди тряпичную куклу. Все было опять на своих местах.

Скандальная история о забытой маленькой дочери Джэба Мэллори, проведшей ночь в полицейской камере, в то время как он играл в покер, о том, как слуги опустошили его дом и ушли, потому что он не платил им жалование в течение нескольких месяцев, мгновенно облетела весь Сан-Франциско. Без конца муссировались слухи, что Джэб пустил по ветру все свои деньги. Имя Мэллори было у всех на устах на каждом званом обеде, в каждом салуне и баре во всем городе.

Джэб и Поппи сидели тихо вместе в большом, тихом, неказистом доме, избегая всех. Поппи думала о том, как чудесно, когда папочка всецело принадлежит ей, хотя ей было и странно, что никто не приходит прибираться у них в комнатах. Джэб без конца откупоривал бутылки шампанского – из тех, что еще оставались от его некогда огромных запасов. Он пил и пил, в промежутках поджаривал яйца, варил их вкрутую, всмятку, в мешочек… пока Поппи не стала жаловаться, что не может больше взять в рот ни одного яйца. Тогда он соорудил непонятное блюдо из картофеля и ветчины. Все это было очень странно, но забавно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});