И тогда случится чудо - Мира Моисеева

Да, скажет кто-то, что нам до этого высокого примера! Тем не менее, вспомните отца Павла Флоренского, Дмитрия Сергеевича Лихачева, Александра Исаевича Солженицына, которых не сломили сталинские ГУЛАГи. Вспомните Иосифа Бродского, Даниэля и Синявского, которых не сломили выпавшие на их долю испытания.

Знаете, Лев Толстой говорил: «Когда переплываешь реку, греби выше по течению, потому что все равно снесет». Так вот и надо, чтобы и Вера, и еще много других людей поняли, что « тиранов делают рабы, а не рабов – тираны ». Чтобы эти люди и наша героиня поняли, что только «невозделанная» душа позволяет сражаться со стариками. Ведь что сейчас получилось? Вера хранит и культивирует обиду, не общается со старыми и больными родителями. Вот вам типичная пара «жертва-палач», «заключенная-тюремщик». Надо сказать, что и для себя-то Вера всегда была «жертвой-палачом», потому что любила и лелеяла свою обиду, хранила ее как зеницу ока, ковыряла все время, причиняя себе боль.

...

Теперь скажите мне, разве такое отношение к СЕБЕ не есть Гордыня? Разве подавление собственной радости, собственного естества, калечение собственной жизни не то же самое, что и насилие над другими?

Опять вспомнила Джона Донна: «Нет человека, который был бы как остров, сам по себе…» Это истинно так: есть Вера, есть ее – родители, и есть ее – дочь. Есть также муж и его родители. Так вот, конечно же, на таком «пустыре», каким была Вера, ничего особенно цветущего не выросло.

Вера ценила мужа, его честность, порядочность, доброту и «ангельское терпение» – это ее собственное выражение (видимо, многократно проверяла и испытывала она это терпение). Кроме того, видимо, это очень талантливый и работоспособный человек, раз, приехав в Америку, он довольно быстро получил хорошую престижную работу и сделал так, что семья его жила в достатке. Казалось бы, такого парня и полюбить можно было бы, но вот « про любовь » я как раз ничего и не услышала.

* * *

Господи, как хорошо, что ее зовут Вера. Видимо, это все-таки волшебное слово. Я просто чувствовала, как во время моего монолога прорастают корешки веры, как сначала робко, а потом все свободнее и радостнее распускаются бутоны Любви. Эта измученная собственными кандалами женщина все поняла и начала освобождаться от оков. Видно было, как ей трудно это дается, но кто обещал, что будет легко!

Вере очень помог образ, который я ей предложила. Представь себе, сказала я, огромную кучу льда, состоящую из маленьких, грязных, колючих льдинок, каждая такая льдинка-колючка – это твоя Гордыня. Вот ты берешь в руки один такой грязный комочек и представляешь себе некую ситуацию, в которой ты проявила эту Гордыню. Ты рассматриваешь этот сюжет, осмысливаешь его, прощаешь и отпускаешь себя «формулой прощения», и льдинка тает. Затем то же самое со следующим, следующим комочком и так до тех пор, пока вся куча не растает (вспомните, как это делала Лада). Потом та же куча льда «поработала» Завистью, и по тому же принципу была проработана вся Зависть. Потом та же работа была проведена с Гневом. Наконец очередь дошла до Неблагодарности и до Страха «что меня не любят». Напомню, что этот Страх есть не что иное, как наш любимый «комплекс неполноценности». В этом случае каждая льдинка – это ситуация, где я «не так сказала», «не так спросила» или «про меня не так подумали», или «не так на меня посмотрели»… (список можно продолжать).

...

Еще раз напоминаю, что толк от такой работы будет только в том случае, когда каждая ситуация проработана отдельно с «формулой прощения» до ощущения свободы.

Вера это поняла очень хорошо, работала усердно, а результат…

То, что я сейчас расскажу, звучит как в сказке. Когда мы расставались после четвертого занятия, зазвонил ее мобильник, Вера ответила, некоторое время она слушала, потом заплакала и буквально повисла у меня на шее. Оказалось, что это из Америки звонил ее муж, который сообщил, что у их маленькой дочки абсолютно очистилась кожа и что она ест, понимаете, ест все!

У поморских моряков есть такая молитва: «Господи, дай нам попутного ветра. Дай нам берег, чтобы оттолкнуться, и дай шторм, чтобы выстоять». Все то, о чем мы с вами говорили, все то, чему были посвящены эти страницы, а посвящены они были Любви, которая и есть Попутный Ветер. Любовь – это очень надежный берег; не верьте песне из фильма «Жестокий романс»:

Любовь – обманная страна,

И каждый житель в ней – обманщик…

Героиня этого фильма – жертва.

...

Жизни без штормов не бывает, нужен только надежный Лоцман, умелый Штурман и искусный в своем деле Капитан.

Так давайте верить, что Миром правит Любовь, которая питается Верой и излучает Благодарность.

Ох, совсем забыла сказать, что у меня сегодня были гости – пришла Вера с родителями. Ирина с Сергеем выглядели как молодожены. Какая же радость смотреть на счастливые лица! И еще одна замечательная новость: я получила приглашение на свадьбу от Лады и ее жениха Ильи. Видно, день у меня сегодня такой счастливый!

Конечно, прав был Владимир Семёнович Высоцкий:

«Я люблю, и значит – я живу!».

И тогда случится чудо

Эту книгу я посвящаю своим детям-

Михаилу, Ольге и Инне,

а также своим внукам —

Сергею, Елене и Семёну.

«Как я могу усталость превозмочь,

Когда лишен я благости покоя?».

В. Шекспир, Сонет N28.

«Единственная настоящая ошибка —

Не исправлять свои ошибки».

Конфуций

Я стою и смотрю на них. Я много раз уже видела эту картину, но вот снова и снова смотрю на них и не могу оторваться от созерцания этой толпы.

Я приглашаю и вас зайти со мной в зал Третьяковской галереи и встать метрах в трех-пяти от картины Александра Ивáнова «Явление Христа народу». Знаете, чем больше я на нее смотрю, тем больше понимаю, что эта история, рассказанная нам почти 150 лет назад и повествующая о событиях 2000-летней давности, на самом деле рассказывает и показывает нам самих себя сегодняшних. И магия этого полотна такова, что, внимательно вглядываясь в персонажи, ее населяющие, вы понимаете, что и в сегодняшней жизни можно уподобиться каждому из них.

Вот интеллектуальный и эмоциональный центр – Иоанн Предтеча. Посмотрите как вдохновенно его лицо, буквально слышишь его пламенную речь. И разве мы с вами не бываем такими же страстными защитниками и провозвестниками некой идеи?

В конце ХIХ века английский поэт Редьярд Киплинг написал:

«Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех».

(перевод С. Я. Маршака)

Да, вспомните, и нам ведь не всегда удаётся СОВЛАДАТЬ с собой! О, это бывает так сложно, когда тебя слушает РАБ, не способный на ПОСТУПОК; любопытствующий мальчишка или дрожащая от страха и непонимания происходящего публика. А ЕГО УЧЕНИКИ, на которых, собственно, вся надежда (что поймут, поддержат) затеяли дебаты за его спиной! А Фома…, ну на то он, собственно и Фома, чтобы, поджав губы и потупив взор, всем своим видом демонстрировать НЕВЕРИЕ.

Увы, мы далеко не всегда понимаем, что УЧИТЕЛЬ приходит только тогда, когда УЧЕНИКИ ГОТОВЫ. Иоанн же хотел ЧУДА. Хотел, чтобы все вдруг поверили, возрадовались бы, и пошли бы за ним и за учителем. И опять вспоминается Киплинг:

«Останься тих, когда твоё же слово

Калечит плут, чтоб уловлять глупцов»

* * *

А ведь о чуде в этой толпе думают все. Только думают о нём по-разному: одни с любопытством, другие – со страхом, третьи – с недоверием. И здесь мы опять-таки узнаём себя, потому что когда болеем – хотим чуда исцеления, забывая посмотреть в себя и найти в себе причину заболевания. Когда нас не устраивает какая-либо сторона нашей жизни снова, не заглядывая в себя, ждём чуда – «вот приедет барин – барин нас рассудит», то есть опять же ждём Мессию (картина Ивáнова, кстати, сначала называлась «Явление Мессии»).

Но есть в этой картине, то есть в этом рассказе, одна потрясающая тайна, которая одновременно является и загадкой нашей жизни.

Итак, прямо перед нами толпа, внимающая Иоанну Крестителю. Слева от нас Ученики Христа, которые должны, по идее, первыми откликнуться и на призыв Иоанна, и на приход Меccии. Есть здесь и власть – она справа от нас. Это всадники, то есть солдаты и стройная колонна фарисеев, ‑ старцев, отвергающих Христа в образе Мессии. Всех этих людей Ивáнов располагает на переднем плане картины. А далеко вдали маленькая фигурка того, кого все так ЖДУТ, на кого так НАДЕЮТСЯ, даже и не веря вовсе в его приход.

Но загадка Ивáнова заключается в том, что здесь, в толпе, среди людей, слушающих Иоанна, есть точно такой же человек, как тот, кого мы видим вдали. Только тот, кого мы видим далеко, идёт к нам лицом, но он так далеко, что лица-то его мы не видим (потому что образ Мессии у каждого свой). А тот, кто стоит здесь, среди нас, стоит к нам спиной, и мы вовсе не замечаем его, потому что ОН – один из нас, значит, что же в нём такого особенного? «Лицом к лицу лица не увидать!». И вот в этом-то самая большая МИССИЯ Иванова, огромный смысл его двадцатилетнего труда и замечательная задача для нас: