Колесница бога - Генри Кеннет Балмер

class="p1">— Кто ты? — и затем: — Манастес?

Тело чуть качнулось в кресле. Одан смотрел на все это холодными безжалостными глазами, в которых виднелось беспокойство. Если труп упадет, то Сарьян поймет, что его разыгрывают. И Одан устремил свой взгляд на труп, всеми силами желая, чтобы он не рухнул на пол.

— Манастес! — закричал Сарьян. — Но ты же мертв!

Снова тело качнулось. Глаза трупа были закрыты. Одан напряг всю свою волю. Черт бы побрал этот труп! Он может все испортить. Сарьян уже готов сунуть голову в западню и поверить во все это. Еще несколько секунд — и он поверит. Если только труп не свалится с кресла. Но труп снова чуть скользнул.

— Нет! — в голове Одана сформировались эти слова. — Нет, Манастес! Сядь прямо, старый осел! Сядь прямо!

Вся банда смотрела, готовая взорваться криками, хохотом, гоготаньем.

Глаза мертвеца открылись.

С долгим протяжным стоном тело выпрямилось, поднялось, как башня, над Сарьяном.

Тот с ужасом смотрел, будучи не в силах двинуться с места. Лампа выпала у него из рук.

Все остальные члены банды с криками ужаса бросились бежать прочь.

Одан остался один в темноте с ожившим трупом.

Когда он зажег другую лампу, труп уже лежал на полу. Но ведь раньше он двигался! Глаза его открывались! Он даже пытался говорить из царства мертвых! И теперь он снова был по-настоящему МЕРТВ.

Сарьяну объяснили шутку. Его темное лицо насупилось, глаза сузились — вполне нормальная реакция обманутого человека. Затем Одан вернул труп Манастеса в его квартиру, но Тигры решили найти новое хранилище для товаров.

Одан долго думал об этих событиях. Труп двигался — в этом не было сомнений. Но, может быть, это было просто сокращение мышц, может, остаточное заклинание сохранилось в нем? Но торговец был мертв, и оспаривать этого не приходилось, даже Одан был вынужден признать это.

— Ты великий человек, Одан Горбун! — издевался Сарьян, желая восстановить прежнее положение в банде. — Ты таскаешь мертвецов и…

— А у тебя волосы шевелились, Сарьян. Мы все видели это. И челюсть твоя отвисла до колен!

— Я не боюсь мертвецов, — но сейчас Сарьян лгал, и все это знали. — Ты храбрый парень, Одан, но младенец по сравнению с колдунами.

— Конечно, — сказала Митси. — Ни один обычный человек не может справиться с колдунами.

— Но наш храбрец Одан утверждает, что может украсть у кого угодно, даже у колдуна. И тот ничего не заметит.

Одан, все еще возбужденный шуткой с мертвецом, неосторожно воскликнул:

— Что-нибудь украсть? У колдуна? Нет ничего проще!

Все начали дразнить Сарьяна, поддерживая Одана и подогревая его решимость. Сарьян не отводил глаз от Одана.

— Ты не украдешь даже булавку у колдуна Одан. Асхурнакс причинил нам много неприятностей…

— Да! — воскликнул Наду, известный как подстрекатель.

— Он наложил на базарные прилавки заклинания и не продает нам контрзаклинания.

Этот Асхурнакс, который жил на улице Желтого Лотоса, пользовался репутацией честного человека. Если он продавал свое искусство человеку, то никогда не предавал его. В банде этого колдуна очень не любили.

— Укради кота Асхурнакса, Одан. Тогда мы тебе поверим.

Сарьян подзуживал Одана и поймал его на хвастливости и самоуверенности.

Внезапно опомнившись Одан довольно глупо спросил:

— Кота? У колдуна Асхурнакса?

— Да! — ответил ему хор голосов. — Да, Одан Кудхук! Кота колдуна Асхурнакса!

— Нет! — вскричала Митси. Лицо се горело, волосы растрепались. — Нет! Колдуны — это наше проклятие. Ни один человек не может обмануть их!

— А Одан может! — подзуживал Сарьян.

Одан глубоко дышал. Он мог злиться только на самого себя. Если он откажется, то несмотря на то что ни один из них не отважится связаться с колдуном, Одан потеряет весь свой авторитет и Сарьян будет главарем. Он осмотрелся вокруг, ссутулился, наклонив голову. Лицо его потемнело.

— Хорошо, — сказал Одан Кудзук. — Я сделаю это.

— Ты, Асхурнакс, дурак.

Комната наверху башни была освещена двумя свечами, и тени, пляшущие по углам комнаты, способны были внушить ужас любому посетителю жилища колдуна. Дорхутинакс пришел на улицу Желтого Лотоса, чтобы попросить кое-какие снадобья, которыми он обычно редко пользовался в своей работе. Теперь он сидел, откинувшись на спинку кресла и отхлебывая вино, которым угощал его хозяин, колдун Асхурнакс, и читал нотации ему.

Но Асхурнакс не признавал его правоты.

— У тебя работа совсем другая. Я продаю защиту торговцам. Неужели я могу обмануть клиента и продать контрзаклинание вору?

— Все так делают. Этот новый парень, что недавно появился в городе, — мастер Убодинас. Он, конечно, мошенник, я знаю. Но он процветает и перехватывает у тебя клиентов.

— Он тоже паразит. Я недавно говорил о нем с Киду. Но во дворце все очень встревожены волной коррупции, которая охватила весь город.

Дорхутинакс сморщил нос.

— Король должен был назначить меня дворцовым колдуном. Тогда все было бы иначе.

— Но это началось очень давно, еще до того, как явился Одан Эн-Ке. Тогда началась трагедия.

— Время все очистит и прояснит.

У Дорхутинакса было полно афоризмов на всякий случай жизни. Но вся его показная напыщенность и высокомерие не могли вытеснить хорошее отношение к старому Асхурнаксу. Когда маг встал, чтобы идти домой, Асхурнакс вздохнул, пожелал ему здоровья и благополучия и поплелся провожать его. Когда он возвращался в комнату, поднимаясь по крутой лестнице, он высматривал своего рыжего кота. На пороге своей мрачной комнаты он остановился. Он почувствовал чье-то присутствие.

Если это был мастер Убодинас, то очень глупо с его стороны бросать вызов здесь, в жилище противника. Но нет, у зашторенного окна стоял странный горбун. Слабый свет выхватывал из темноты этого мужчину-юношу, на котором были только штаны. Длинные коричневые волосы были перехвачены лентой. Широкая грудная клетка и необычная длина рук удивили Асхурнакса. Он сразу почувствовал силу и жестокость пришельца и понял, что только немедленное заклинание спасет его.

Паралича нижней части тела будет достаточно. Асхурнакс хотел поговорить с ним. Да, нужно нейтрализовать и руки тоже, так как они держали копье, вид которого не нравился колдуну.

И колдун пропел заклинание, сделав соответствующие пассы.

Одан был готов схватить кота, когда услышал шаги колдуна на лестнице. Он замер. Его дикарская выучка позволяла ему оставаться совершенно неподвижным. Даже его обнаженная грудь оставалась неподвижной при дыхании. Он влез сюда через окно, хотел схватить кота и выбраться обратно тем же путем. Если он теперь будет стоять тихо и не дышать, то слабые глаза и уши колдуна не позволят ему обнаружить постороннего…

Колдун заговорил.

— От имени Абималаикала и печени Хергинеаса, от имени львиного ящера и крови Покрытого Священной Чешуей, я призываю на