Агония - Александр Маркьянов

Лондон, Великобритания

Район Сохо. 1966 год

— Господи, что со мной…

Молодой мужчина среднего роста, с уже намечающейся полнотой с трудом проснулся, обнаружив себя в комнате какого-то старого отеля. Через незадернутые шторы в комнату лился блеклый из-за грязи на окнах, нечастый в это время года в Лондоне солнечный свет.

Мужчина пошарил рукой по тумбочке, нашарил очки, судорожно нацепил их. Что было вчера после ипподрома, он решительно не помнил. Кажется бар какой-то, женский смех, какие-то вспышки, вроде новомодная «тяжелая музыка». Потом в памяти полный провал, при малейшей попытке вспомнить голова разрывалась от дикой боли.

Мужчина взглянул на то место, где должны были быть часы — странно но их на его руке не было. Жаль если потерял часы, они подарочные, с дарственной надписью по случаю окончания Московского финансового института подарили. Теперь этих часов на руке не было, но судя по тому как светило солнце на работу он опоздал окончательно и бесповоротно. Скверно. Он и так у всех как бельмо на глазу — как же, самый молодой из всех руководителей совзагранбанков, причем попал на это место абсолютно без какой-либо протекции исключительно благодаря своим знаниям и работоспособности. «Старая гвардия» оккупировавшая банк безусловно заметит его серьезное опоздание на работу. Впредь надо быть осторожнее.

Мужчина повернулся, пытаясь отыскать свои вещи, разбросанные по всей комнате, и с удивлением обнаружил, что, оказывается, спал не один. На соседней подушке разметалась пышная грива рыжих волос.

Кто это вообще…

Мужчина попытался выбраться из постели, кажется, это ему удалось. Тихо, стараясь не шуметь, начал собирать вещи, натянул брюки и майку, схватил в охапку ботинки, рубашку пиджак и начал осторожно прокрадываться к двери номера. Но не успел он пройти и половины пути, как за спиной раздалось громкое и недовольное

— Смываешься? А кто платить будет?

Мужчина вздрогнул, как будто его ударили, повернулся.

— Что, простите?

«Дама сердца» похоже уже проснулась и даже выглядела относительно прилично

— Платить кто будет говорю?! Пятьдесят фунтов, ты же обещал вчера!

— Я не понимаю…

Дама моментально превратилась в разъяренную фурию (господи, что с ней у меня вчера было…), окончательно выскочила из постели и подбежала к мужчине

— Все ты понимаешь! Как обещать так все что угодно! Гони пятьдесят фунтов, ты думаешь я задарма с тобой!? Плати!

Не дай бог кто узнает — тогда Лондон накроется прахом. Даже бухгалтером в сберкассе не устроишься…

— Я плохо… помню что произошло вчера…

— Ах, ты сволочь! — рука с наманикюренными, ярко-красными ногтями смачно проехалась по небритому, опухшему лицу мужчины, тот отшатнулся, почувствовав резкую вспышку боли — плати давай, а то копов позову! Скажу, что ты меня изнасиловал! Сволочь!

Господи только не это… Что она хочет? Денег?

Мужчина дрожащей рукой полез в карман брюк, вытащил скомканный, мокрый комок купюр.

— Возьми… Больше у меня нет…

Женщина мельком взглянула — там было явно больше пятидесяти фунтов. Чтоже, лохам сдачи не даем…

— Вали отсюда, козел!

Мужчина, схватив в охапку одежду, выскочил за дверь, радуясь, что легко отделался. Благо съемная квартира была совсем недалеко, денег на такси и даже на метро у него не было.

На противоположной стороне улицы стоял темно-серый «Остин», в котором сидели трое среднего роста мужчин. Одеты они были блекло и незаметно, так чтобы их нельзя было выглядеть в толпе. Машина стояла здесь с прошлой ночи.

Дверь отеля распахнулась, из нее выскочил потрепанный относительно молодой джентльмен. Одежда его находилась, скажем так «не совсем в порядке». Джентльмен метнулся сначала в сторону «Остина», потом словно опомнившись — в другую сторону.

Появление джентльмена оживило мужчин в «Остине», до этого героически боровшихся со сном. Один из них схватил лежащий рядом с ним на заднем сидении мощный профессиональный фотоаппарат с длиннофокусным объективом, быстро, почти в темпе пулеметной очереди отщелкал несколько снимков молодого джентльмена. Затем все трое принялись напряженно ждать, пока фигура джентльмена не скроется за поворотом лондонской улицы. Когда это произошло, водитель машины повернулся к пассажиру переднего сидения.

— Джим, кажется все. Иди, забери всю аппаратуру. И про журнал учета посетителей не забудь!

Джим выскочил из машины, водитель и второй пассажир принялись надевать резиновые медицинские перчатки. Предстояла еще одна работа…

Через час

Мужчина полушагом полубегом поднялся по лестнице дома, где он снимал квартиру, нащупал в кармане ключи от дома, с трудом (руки тряслись) открыл дверь, вошел внутрь. Оказавшись дома и заперев на все замки дверь, немного успокоился, подошел к зеркалу, осмотрел лицо. Так и есть — царапины во всю щеку. Что натворила эта сука, чтоб еще раз… Хорошо, Нина была в Москве и ее не будет еще две недели… Но надо позвонить в банк…

Мужчина слегка отдышался, выпил воды прямо из стоявшего в прихожей графина, перелистнул страницы записной книжки, набрал телефон банка…

— Московский народный банк, слушаю вас, говорите… — четко донеслось из трубки.

— Тамара Аркадьевна — стараясь придать своему голосу начальственный тон начал мужчина — я слегка простудился поэтому меня на работе не будет… пару дней. Работайте по плану, если что — звоните. Я на телефоне.

Повесив трубку, мужчина улыбнулся. Надо найти аспирин — голова все — таки болела зверски.

Через неделю.

— Простите, здесь свободно?

Невысокий молодой мужчина в очках, доедавший свой ужин в одном из пабов Сохо, поднял голову и только собирался ответить, что нет, несвободно, как незнакомец по-хозяйски отодвинул соседний стул.

— Спасибо, сэр, в это время здесь трудно найти место.

Какая разница, я все равно собираюсь уходить…

В одной руке незнакомец держал огромную, литровую кружку пива, в другой — какую-то дешевую, отпечатанную на тонкой желтоватой бумаге газету. Сделав большой глоток пива из кружки, мужчина с хрустом развернул газету.

— Скажите, пожалуйста — с каким-то нажимом в голосе сказал он через минуту — что творится в городе. Опять в доках нашли труп женщины. Да еще изнасилованной. Что делается…

Труп женщины…

Мужчина, уже собиравшийся уходить поднял глаза и натолкнулся на жесткий, пронизывающий как рентгеновское излучение взгляд незнакомца.

— Не желаете прочесть? — незнакомец любезно пододвинул газету, открытую на нужной странице. Мужчина медленно, как во сне взял газету, взглянул на фотографию, занимавшую полполосы и ему показалось, что кровь в его жилах медленно превращается в застывший лед. Внезапно стало трудно дышать.

— Вы меня… арестуете? — обреченно спросил мужчина.

— Ну что вы… — с улыбкой сказал незнакомец, но улыбка была немного странной, неестественной — вы нас с кем-то путаете, Виктор… Мы не выполняем работу полиции. У них своя работа — а у нас своя. Более того, даже ваши потерянные часы, которые нашли в сумочке этой бедной проститутки, мы изъяли из вещдоков и журнал регистрации посетителей в отеле — тоже. Мы просто хотим с вами подружиться, Виктор…

06 февраля 1971 года. Кабинет председателя КГБ СССР

Продолжение…

Таким образом, путь наверх, к самым вершинам власти Андропову был закрыт начисто, в когорте «небожителей», оккупировавших советский «олимп» у него не было ни единого союзника. Ни единого! Не было, да и не могло быть.

Именно поэтому Юрий Владимирович Андропов с самого начала, как только он получил в свое ведение внешнюю разведку, начал искать союзников вне страны. В принципе, Андропов никогда не ставил своей целью сдать страну, демонтировать систему социализма или что-то в этом роде. Велась сложная, долговременная игра с истинным и ложными целями — Андропову просто нужны были союзники, готовые помочь прийти к власти. Если союзников в стране у него не было — значит, они должны были найтись вовне. И они нашлись…

Впрочем, и иностранные союзники Андропова, помогая ему, также преследовали собственные цели. Андропов, организуя «поток» к примеру, не до конца понял, что это оружие обоюдоострое, а если и понял — то другого выхода у него просто не было. Как сам Андропов, держа в руках информацию о тайных счетах партийной элиты, получал оружие против нее, так и иностранные союзники, помогая осуществлять банковские проводки (и, соответственно получая информацию о них) также приобретали оружие против советской партийной элиты. Это была взрывчатка, которая систематически накапливалась в семидесятые и первую половину восьмидесятых, а потом так страшно сработала во второй половине восьмидесятых годов, разнеся в кровавые клочки огромную страну.