Детектив и политика 1991 №3(13) - Дик Фрэнсис

размышлении я пришел к выводу, что некоторые из них, и весьма ценные, лежат неглубоко и начинать копать надо с них. Я решил преодолеть барьер жалости и презрения, который воздвигла в королевстве скачек моя последняя неудача. Опасная затея, но я хотел исцелиться, и поэтому придется ее осуществить.

Воспользовавшись телефоном в кафе, я позвонил Тик-Току.

— Вы сегодня работаете? — спросил я.

— Будьте великодушны, дружище. Нехорошо задавать вопросы в такой ранний час. Да еще когда ответ негативный. — Пауза. — А вы? — Наивность так наивность.

— Подонок.

— Так меня зовут друзья.

— Мне нужна машина, — сказал я.

— Ведь вы не собираетесь высаживать десант в тылу неприятеля?

— Не собираюсь.

— Прекрасно. У меня отлегло от сердца. Но если надумаете, дайте мне знать, и я присоединюсь к вам. — Голос у Тик-Тока был веселый и подразнивающий, но горькая правда, которая скрывалась за ним, не требовала лишних слов.

— Я хочу побывать в кое-каких конюшнях, — начал я.

— В чьих? — перебил он.

— Так, в кое-каких… примерно в шести.

— У вас появился нерв, — сказал Тик-Ток.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Вы единственный человек в стране, который так думает.

— Проклятье… Я не подумал о…

Я усмехнулся:

— Ерунда. Где сейчас машина?

— У меня под окном.

— Я поеду в Ньюбери поездом и, если вы встретите меня на станции, заберу ее, — сказал я.

— Сегодня бесполезно ехать в любую конюшню, все тренеры на скачках, — заметил он.

— Да, я очень надеюсь, что их не будет, — согласился я.

— Что вы задумали? — В его голосе звучало подозрение.

— Вернуть состояние обанкротившемуся Дому Финнов. Я успею на десять десять. Вы встретите меня. Хорошо? — И я положил трубку, не обращая внимания на его протестующее "эй".

Но когда я вышел в Ньюбери, он уже ждал, одетый как истинный денди: утянутый в талии камзол для верховой езды почти такой длины, как в восемнадцатом веке, и невероятно узкие бархатные кавалерийские бриджи. Пока я оглядывал его с головы до ног, он с ироническим видом наслаждался моим удивлением.

— А где же галстук, кружевное жабо и меч? — спросил я.

— У вас нет воображения. Я человек завтрашнего дня. Мой меч действует сам, как антирадиационное снаряжение. Вам понадобится защита, когда вы встретите опасность… — Он усмехнулся.

В который раз я уже подумал, что у юного Тик-Тока стойкий реалистический взгляд на мир.

Он открыл дверцу машины и сел за руль.

— Куда едем? — спросил он.

— Вы не поедете, — запротестовал я.

— Обязательно поеду. Машина наполовину моя. Куда едет она, туда и я. — Он уже все решил. — Куда едем?

— Ладно… — Я сел рядом, вытащил из кармана список, который составил в поезде, и показал ему. — Тут конюшни, где бы я хотел побывать. Я постарался расположить их так, чтобы не делать большой крюк, но все равно поездить придется.

— Фью, — присвистнул он. — Как много. Гемпшир, Суссекс, Кент, Оксфорд, Лестер, Йоркшир… Мы никогда не объедем их за один день. Тем более что вы уже выглядите усталым.

Я взглянул на него, но он уставился в список. Я действительно чувствовал себя усталым, но меня огорчило, что это так заметно. Я надеялся, что парикмахерская и завтрак вернут мне веру в себя и смоют шрамы прошедшего дня и ночи.

— Вам не обязательно ехать… — начал я.

— Мы объедем их все, — перебил он. — Мы начнем раскапывать, что случилось вчера с вами и со мной. И по дороге вы мне расскажете, зачем мы туда едем. — И он спокойно повернул ключ и нажал на газ; по правде сказать, я был очень рад его компании.

Тик-Ток повел ''мини-купер" в первую по списку конюшню. Конюшню Корина Келлара в Гемпшире.

— Ну, — сказал он, — давайте.

— Нет, я не собираюсь рассказывать вам, зачем мы едем. Слушайте и наблюдайте, а потом расскажете мне.

— Зануда, — проговорил он, не споря, а потом добавил: — Надеюсь, вы принимаете в расчет всех этих олухов там, куда и ангелы не суют свои святые ноги? Я говорю о том, что все должно быть втихую, ни одному из нас там не расстелят красную дорожку. Они скорей отправят нас прямехонько в ад.

— Вы правы, — сказал я улыбаясь.

Тик-Ток повернул ко мне голову и удивленно посмотрел.

— Смотрите на дорогу, — спокойно заметил я.

— Я никогда не знал вас, — проговорил он. — Я думал, вы так тяжело все воспринимаете… ну, то, что случилось… но с тех пор, как я встретил вас на станции, я чувствую себя гораздо веселее, чем все эти недели.

Мы приехали в просторную, ухоженную конюшню Корина, когда конюхи кормили лошадей после второй утренней тренировки. Артур, старший конюх, шел по двору с корзиной овса, когда заметил, как мы вылезаем из маленького автомобиля, и морщинистая улыбка, которой он обычно приветствовал меня, на полпути исчезла: он вспомнил мнение хозяина обо мне. Он даже не поздоровался.

— Хозяина нет. — В голосе звучала озабоченность. — Он уехал на скачки.

— Знаю, — бросил я. — Могу я поговорить с Дэви?

Дэви был конюхом, смотревшим за Шантитауном.

— Наверно, можете, — задумчиво проговорил Артур. — Надеюсь, у нас не будет из-за вас неприятностей?

— Нет, — ответил я. — Никаких неприятностей. Где он?

— Четвертый бокс от конца с той стороны, — показал он. Тик-Ток и я нашли Дэви, подбрасывавшего свежую солому в подстилку Шантитауна. Мы облокотились на перегородку, наполовину закрывавшую дверь в бокс, и наблюдали, как меняется выражение лица Дэви от теплого до презрительного. Это был невысокий, коренастый шестнадцатилетний парень с огненно-рыжими волосами и обидчивым ртом. Он повернулся к нам спиной и положил руку на холку лошади. Затем начал перебрасывать солому. Тик-Ток громко втянул воздух, и его руки сжались в кулаки.

Я быстро сказал:

— Если вы в настроении чуть-чуть поговорить, получите соверен.

— О чем? — спросил он, не оборачиваясь.

— О том дне, когда я работал с Шантитауном в Данстейбле, — пояснил я. — Три недели назад. Помните?

— Конечно, помню, — обиделся он.

Я не обратил внимания на его тон.

— Прекрасно, расскажите, что происходило с того момента, как вы приехали на скачки, и до того, когда я сел на Шантитауна в парадном круге.

— Какого черта! О чем вы говорите? — Он повернулся на каблуках и подошел к двери. — Ничего не происходило. Что могло произойти?

Я вынул из бумажника фунт стерлингов и протянул ему. Он рассматривал купюру секунду или две, потом пожал плечами и положил в карман.

— Начните с того, как вы выехали отсюда, ничего не пропускайте.

— Вы спятили? — пробурчал он.

— Нет, я хочу, чтоб вы отработали мою гинею.

Он снова пожал плечами и начал:

— Мы везли лошадь в боксе отсюда в Данстейбл и…