Эребус - Шон Хатсон

Комната была погружена в полумрак, занавески на окнах задернуты.

— Кевин, — позвала она.

Ее раздражало, что он прячется от нее где-то в потемках. Приглядевшись, она увидела его, скорчившегося на кровати. По ковру были разбросаны игрушки.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросила она, подойдя к окну и отдергивая занавески. — Торчишь целый день в комнате. Вышел бы подышать воздухом, пока я приготовлю чай.

— Ой, мама, — пробормотал он, — я лучше поиграю здесь...

— Кевин, выйди, пожалуйста, — настаивала мать.

— Нет, не хочу, — ответил он.

— А я тебе сказала, выйди. Тебе вредно весь день сидеть взаперти, в потемках.

— Не хочу я выходить. Оставь меня в покое.

Елена похлопала его по спине.

— Не говори со мной так, Кевин, — сказала она. — А пожалуйста, выходи.

Она вытолкнула его из комнаты. Он сопел и что-то бурчал себе под нос, спотыкаясь на лестнице. Елена зашла в спальню и выглянула из окна, чтобы убедиться, что мальчик действительно вышел в сад. Она увидела его: он поддал ногой камень и, засунув руки в карманы, принялся слоняться взад-вперед. Она прикрыла окно, но не плотно, чтобы в комнату задувал прохладный вечерний ветерок.

Кевин Пайнер щурился, прикрывая глаза от солнца и поглядывая то на окно, в котором могла появиться его мать, то на коляску, где лежала его младшая сестра. У него сильно болела голова и чувствовалась неприятная тяжесть в желудке, как будто он чего-нибудь объелся. Но он-то знал, что он не объедался. Да еще это солнце... Не нравится оно ему. И голова... Кевин подбросил вверх камень. Камень, отскочив от земли, ударился о коляску. Кевин глянул на окно. Матери в окне не было. Он подобрал другой камень и швырнул его в коляску. Коляска немного откатилась, Лоррейн захныкала. Он ухмыльнулся и подобрал еще один камень, но побольше. Размахнувшись, бросил его в коляску. Лоррейн громко заплакала.

От пронзительного детского крика голова у него разболелась пуще прежнего.

— Заткнись, — проворчал Кевин. — А ну, заткнись.

Плач не прекращался.

— Заткнись! — закричал он, подбегая к коляске.

Окно над ним распахнулось; Елена выглянула в сад. Она слышала плач Лоррейн, но не видела ни коляску, ни Кевина, — их загораживало крыльцо. Кевин изо всех сил встряхнул коляску, встряхнул еще раз и еще. Лоррейн захлебывалась в крике, задыхалась.

— Лоррейн! — позвала Елена. — Кевин, что ты делаешь?

Оставив окно открытым, она выбежала из комнаты. Кевину удалось наконец опрокинуть коляску. Лоррейн кричала беспомощно, лежа на спине, Кевин уставился на нее, болезненно щуря глаза. Затем потянулся за садовой лопатой.

Едена стремительно сбегала по лестнице. Упала, оступившись на последней ступеньке. Тотчас поднялась, бросившись к двери. Рванула ее на себя и выбежала в сад.

Кевин обеими руками занес лопату.

Обогнув крыльцо, Елена увидела, как острие лопаты вонзается в живот Лоррейн, лежащей на траве. Ребенок больше не кричал. Теперь пронзительно кричала женщина. Елена сделала шаг к Кевину, но ноги не слушались ее, она беспомощно опустилась на траву. И в тот же миг увидела, как сын ее вновь занес лопату, вонзая острие в горло ребенка.

Из раны ударил фонтан крови, заливая Кевина. Тот наклонился и раскрыл рот, с жадностью глотая темно-красную струю.

Елена Пайнер потеряла сознание.

Глава 27

Справа в разорванном пакете — корм фирмы «Ванденбург кемикалз», слева — кровь теленка. Харлей отошел от микроскопа и предложил Тайлеру взглянуть в него. Фермер склонился над линзами. Затем перешел к другому микроскопу. Посмотрев в него, взглянул на Харлея, но промолчал. Джо подходила к микроскопам следом за Тайлером. Она и нарушила тишину.

— Все одинаковые, — сказала она.

Харлей утвердительно кивнул:

— Такие же штаммы и в крови теленка, и в ванденбургском корме.

— Следовательно, неорганический элемент, воздействующий на животных, изначально содержался в корме? — спросил Тайлер.

Харлей снова кивнул:

— Но что это такое, я не знаю. Это действительно бактерия... И я выяснил, что составная часть корма — протеин. Другие составные части — кукуруза, ячмень, пшеница — содержатся во всех кормах. Только протеина здесь быть не должно.

— Что значит — не должно быть? — уставился на него Тайлер.

— Он специально подмешан в корм. Но это синтетический протеин без пептидных связей.

Тайлер промолчал.

— Дэн, ты можешь говорить на понятном языке? — спросил он наконец.

— Видишь ли, молекула протеина состоит из сотен тысяч молекул аминокислот. Они связаны между собой пептидными связями. При соединении с кислородом аминокислота образует вещества, способствующие связи молекулы протеина. Протеины ванденбургского корма не синтезированы из аминокислот. Они связаны искусственным путем. Вот одна из причин того, почему бактерии живут и размножаются, хотя они должны были погибнуть. Протеин получен из неорганического вещества.

— То есть бактерии как бы искусственные? — спросила Джо.

— Верно. Бактерии практически неистребимы.

Воцарилась гробовая тишина. Ветеринар с любопытством посматривал на своих собеседников: ему не терпелось узнать, какое впечатление на них произвели его слова. По их тревожным взглядам он понял, что впечатление довольно сильное. Тайлер снова посмотрел в микроскоп.

— Кто мог создать такой протеин? — спросил он.

— Кто-то, кто обладает знаниями в этой области. И немалыми.

— Крупный ученый?

— Андерсон? — спросила Джо.

Ветеринар кивнул.

— Но почему этот протеин поглощается бактериями? — спросил Тайлер.

— Обычные молекулы протеина при погружении их в воду или соль дают коллоиды. Своего рода защитный механизм... Этот протеин — искусственный — не имеет защиты. Поэтому по истечении определенного времени он поглощается бактерией, она его съедает. Тайлер помассировал висок и судорожно сглотнул.

— Но вы не знаете, как передается эта инфекция? — спросила Джо.

— Не знал до сегодняшнего дня, — сказал ветеринар.

— Так что же? Каков будет ответ? — вмешался Тайлер.

— Все животные, которым давали этот корм, несут в себе бактерию. — Он сделал паузу. — И всякий, кто ел их мясо, возможно, инфицирован.

— О Боже, — пробормотал Тайлер.

— Говядина, свинина, баранина, сосиски, пирожки. Все мясное с большей или меньшей вероятностью заражено, и всякий, кто употребляет в пищу зараженное мясо, будет инфицирован.

— А птица и рыба? — спросил Тайлер.

— На них это не распространяется. Корм, как я понимаю, производится в расчете лишь на крупных домашних животных.

— Мы видели околевшую скотину на ферме Стюарта Николса, — сказал Тайлер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});