Ученик чародея - Наталья Авербух

Глава пожал плечами.

— Даже если случится чудо и она вас вспомнит — условие остаётся в силе. Вы не получите прав на девушку, пока не узнаете её среди сильфов.

— Хорошо.

Мне стало страшно. Что он задумал?

Р'ееефь перемигнулся с кем-то из вернувшихся к вечеру эльфов и тот протянул ему… нечто. Кажется, это музыкальный инструмент. Он чем-то напоминал скрипку, но именно что напоминал — форма была совсем другая, никакого смычка и…

Р'ееефь заиграл. Не знаю, на что он рассчитывал, извлекая из своего инструмента кошмарно громкие звуки. А потом ещё и запел. К счастью, тут подействовало заклинание и звуки инструмента стали тише, такими, какие мы могли спокойно слушать.

Он пел. У человека оказался очень приятный голос, но слова какие-то дикие. Было совершенно непонятно, к чему он поёт эти песни, не о любви, не о магии, не о людях. То есть они были, конечно, о людях, но я ждала, что Р'ееефь будет петь о том, как хорошо быть человеком… а он этого не делал.

Песни были грустные, красивые и, послушав немного, я поняла, что с трудом могу удержаться от слёз.

Не я одна — очень скоро на площади рыдали все. Даже эльфы украдкой смахивали слёзы.

Р'ееефь последний раз провёл по струнам и умолк.

— Лика, — прочувственно проговорил он. — Я знаю, ты меня не помнишь и не помнишь, что совсем недавно любила. Я ничего не могу с этим поделать. Я даже не могу отличить тебя от других сильфов: для меня вы все на одно лицо. Ты не помнишь меня, не помнишь, как мы были вместе, как мы познакомились, как я пел тебе песни, как я спас твою жизнь, как заботился о тебе в замке своего учителя… Я любил тебя и делал всё, чтобы ты была счастлива.

— Зачем тогда, — прозвучал неестественно громкий голос, — зачем тогда ты проводил свои эксперименты и привёл меня в другой мир? Зачем превратил в сильфа?

Все отпрянули и только в глазах колдуна загорелась безумная радость. Это говорила я, но что со мной?

Неестественно тяжёлое тело, грубая ткань одежды, яркие краски… миг — и я снова стала сама собой, то есть сильфом.

— Я узнал её! — закричал Р'ееефь, указывая на меня пальцем.

— Вы нарушили условия! — закричал городской глава. — Она выдала себя, а должна была стоять спокойно!

— Это она нарушила!

— Всё равно! Если Л'ииикькая вспомнила вас, это не считается за выигрыш.

— Но я ничего не вспомнила, — удивлённо произнесла я. Колдун растерялся, но тут же воспрял духом:

— Значит, я победил!

— Вы не можете победить, вы её спровоцировали!

— Это не имеет значения!

— Имеет!

Тут вмешались эльфы и предложил Р'ееефю попробовать ещё раз. Даже если я выдам себя снова, он будет считаться выигравшим, а нет — так нет.

С эльфами все считались и их совет признали справедливым.

Мы с девушками сгрудились, а потом выстроились в другом порядке.

Р'ееефь прошёлся вдоль нас, пытливо вглядываясь каждой в лицо. Его губы дрожали, в глазах сверкали слёзы. Я смутно вспомнила, что человеческие мужчины считают зазорным плакать. Как же он печален, если даёт мне это увидеть…

Одна за другой девушки зарыдали.

Я молчала, вглядываясь в яркие малиновые глаза колдуна.

Внезапно что-то прояснилось. Я словно очнулась ото сна. Рядом стоял Реф и чуть не плакал, вокруг… но я не стала оглядываться вокруг. Я шагнула вперёд, торопясь обнять любимого человека.

Он вздрогнул и прижал меня к сердцу.

— Лика, — прошептал он. — Лика, это ты! Ты помнишь меня?

— Конечно, я тебя помню, — удивилась я. — А в чём дело?

— Ни в чём, хорошая моя девочка, ни в чём. Теперь всё будет хорошо. Мы вместе и всё будет хорошо.

Я стояла, прижавшись к Рефу и позволяла себя целовать под тихий, беззвучный плач. Потом отстранилась.

— Где мы?

— Это не важно, любимая, не важно. Мы вместе, вот что главное…

— Отпусти меня.

— Что?

— Пожалуйста, отпусти. Не трогай!

Реф поспешно разжал объятья, а я вернула себе облик сильфа.

Но на этот раз ничего не забыла.

Итак, я принадлежу к народу сильфов и нахожусь в родном городе. Рядом плачут мои родные и друзья: мама, папа, братья, сёстры и подруги. Даже городской глава всхлипывает.

Пять циклов назад — примерно пять лет человеческого времени — я оказалась в мире людей, в человеческом теле, не помнящая даже своего имени. Недавно познакомилась с учеником Чёрного Ордена, который назвал меня своей невестой, а теперь перенёс домой и вернул мне прежний облик.

— Бедный, — шепнула я и погладила любимого по щеке. — Как ты страдал без меня.

— Лика?

— Я тебя помню. Если хочешь, я снова стану человеком.

— Пожалуйста, — попросил он прерывающимся голосом.

— Мне это сложно, — призналась я, выполняя его желание. — Тяжело.

— Что тяжело, родная моя?

— Тело тяжёлое, одежда тяжёлая. Дышать сложно. Я сильф, а не человек.

Родные рыдали уже от умиления.

— Но как ты это делаешь?

— Я не знаю. Но если ты хочешь, чтобы я была человеком, я буду им — ради тебя. Я ведь обещала.

— Ты обещала быть моей, — напомнил Реф.

— Но разве это не одно и то же?

Реф не ответил. Он всё-таки разрыдался и прижал меня покрепче к себе, чтобы это скрыть.

Глава 18. Новые загадки

Кто-то почти неощутимо коснулся сзади моего плеча и я поспешно высвободилась из объятий Рефа. Довольно неудобно, что я не могу удержаться в одном и том же облике столько, сколько захочу.

За моей спиной стояла мама. В отличие от большинства на площади, она не плакала, только тревожно поджала губы. Ой. Когда у мамы такое лицо, значит, она очень взволнована.

А чего я ещё ожидала?

— Л'ииикькая, — осторожно начала мама. — Л'ииикькая, этот молодой человек… Р'ееефь… он действительно твой жених?

Я подтвердила это резким кивком. Мама расстроилась ещё больше.

— И ты… ты любишь его?

— Люблю, мама, — призналась я.

Мама тяжело вздохнула. Логика родительницы мне была не очень ясна. Почему-то, хотя она прекрасно знала, что Р'ееефь и я называли себя женихом и невестой с самого первого дня прибытия (хотя я и забыла об этом, когда снова стала сильфом), она всё-таки надеялась, что это не так. Ну ладно, но, получив подтверждения помолвки, она почему-то надеялась услышать (меня не обманешь!), что я его не люблю. Почему? Казалось бы, единственное, что может послужить оправданием предполагаемого брака, это взаимная любовь, но…

Может быть, мама надеялась брак расстроить?

Пока я размышляла, родители взяли себя в руки.

— В таком случае, юный человек, — произнёс папа, — мы должны вас поздравить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});