Полет ангела - Маргарет Мюр

Она услышала свой собственный, сдавленный и сладостный стон. Руки потянулись к Роберу под пиджак, чтобы почувствовать ладонями мускулистую мужскую грудь. Она даже начала лихорадочно расстегивать его рубашку и тянуть за галстук, чтобы почувствовать пальцами его обнаженную кожу, литую плоть. Ей даже удалось впиться пальцами в его соски, чувствуя, как дергается мужское тело от боли и страсти. И даже успела услышать его стон.

Мужской стон, синхронизированный с ее собственным… И вдруг в эту какофонию сладостных звуков ворвалось какое-то постукивание. Откуда-то снаружи. А затем раздался хрипловатый, густой и повелительный бас:

— Откройте, пожалуйста!

Анжела и Робер моментально отпрянули друг от друга, как юные парочки на последнем ряду в кинотеатре при неожиданно включившемся в зале свете. Уличный фонарь освещал крупное, черное и грубоватое мужское лицо, увенчанное фуражкой с блестящей кокардой нью-йоркской полиции. А стук производила полицейская дубинка при соприкосновении со стеклом на дверце. Анжела немного опустила это стекло.

— В чем дело, офицер? — Ее голос прозвучал слегка хрипловато, но достаточно спокойно.

— Извините, мэм. Я думал, что здесь что-то происходит. Что-то нехорошее. Были слышны звуки. Стоны и крики, я бы сказал. Женские. Я думал… Простите, мэм, с вами все в порядке? Вы в безопасности? Извините, если что не так. Это мой долг.

Чернокожий полицейский уже осознал свою ошибку и оценил суть происходящего. Его извиняющиеся интонации постепенно переходили в насмешливые, с оттенком понимания и легкой зависти.

— Благодарю вас, офицер. Не беспокойтесь. Все в порядке. Мы с мужем просто немного увлеклись.

— О, мадам. Я его понимаю, — галантно отреагировал страж порядка. — Но все же посоветовал бы сменить место стоянки. Семейным парам гораздо удобнее общаться дома. Нью-Йорк, сами понимаете. Здесь ночью не совсем безопасно. Опять-таки, люди ходят. Общественное место.

— Да, конечно, офицер. Спасибо за совет. Не преминем воспользоваться. Мы уже отъезжаем.

Анжела вдруг почувствовала, что ее разбирает смех. Немного нервный. Естественная реакция на резкую смену ситуации. Ее даже начало сворачивать спиралью от смеха. На грани истерики.

— Я не могу, Робер… Поезжайте.

Ее спутник и без напоминаний уже завел двигатель, плавно тронулся с места и почти мгновенно набрал скорость. Одновременно из-за руля донесся смех. Вполне жизнерадостный и полнозвучный.

— Да, мадам. Оказывается, вы способны дезориентировать полицию своими стонами. И поздравляю вас с заочным вступлением в брак. Я польщен.

— Извините, Робер. Это у меня вырвалось случайно. Просто испугалась. С нью-йоркской полицией шутки плохи.

— Вам не за что извиняться, Анжела. Мне было приятно это слышать. То, что вы посчитали меня быть достойным представления в качества супруга. Действительно, приятно.

— Вы умелый льстец.

— Это не лесть. Мне, действительно, очень приятно быть с вами рядом. Как на седьмом небе. Мы сейчас вдвоем в машине, как первые люди на планете. Как Адам и Ева. Простите за банальность, но я никогда еще не испытывал столь острых ощущений от простых поцелуев. Между нами, наверное, существует какая-то особая, астральная связь. И змей-искуситель где-то уже притаился за деревом.

— Не стоит впадать в мистику. Разве мы в раю? Мы на грешной земле. У нас просто-напросто деловая договоренность. Я же говорила, мы можем обойтись без романтических излишеств. Без клятв под луной, без приворотного зелья, без заклинаний на крови жертвенного петуха, без молитв и обещаний.

— Хотите представить наши отношения чем-то вроде спортивной игры? Вроде баскетбола. Бросок мяча в корзину, попадание, очко, финальный свисток, и команды разошлись, позабыв друг о друге! — Его голос звучал как-то напряженно и даже ожесточенно.

Опять всплыл синдром брошенного мужа, подумала Анжела. И опять из-за моего языка. Вечно подводит, выскакивая вперед, сам по себе, опережая зачастую здравую мысль. И потом. Может, хватит хорохориться и изображать из себя крутую и циничную покорительницу мужских сердец? В человеке просыпается что-то искреннее и светлое, а ты пытаешься подавить это в зародыше… Надо быть осторожнее и деликатнее, держать свой язык на привязи. Или переходи на язык поцелуев. Они у тебя лучше получаются.

— Ну не обижайтесь, Робер. Если я что-то и сказала не так, так это от смущения. Просто робею в вашем присутствии… — Она нагнулась к нему и чмокнула в щеку. — Не надо дуться. И давайте перейдем на ты. А то как-то неудобно целоваться с полузнакомым человеком.

— Согласен. Давно пора. И я не обижаюсь. Просто ты постоянно сбиваешь своими репликами и мешаешь говорить комплименты. Особенно важны при обольщении первые шаги, поэтому я стараюсь произвести на тебя неизгладимое впечатление. Буду стараться дальше. И прошу мне в этом не мешать. Но… Но это вообще. А в данный момент про поцелуи в машине придется временно забыть. Мне бы не хотелось объясняться с полицией. Тем более, что я иностранец и у меня канадский акцент. И я не владею местным диалектом. В общем, масса вполне понятных уважительных причин перенести последующее интимное общение на территорию моей усадьбы.

— Вы слишком впечатлительны, мой принц. К тому же с полицейским пришлось объясняться мне, а не вам, ваше высочество. Извините, я забыла, что мы уже перешли на ты. Так мы даже не остановимся по дороге? Хотя бы на пять минут. Я просто сгораю от нетерпения продолжить тестирование. Наверное, ночные бесы искушают. Или ты слишком близко. Твои флюиды витают в воздухе и проникают в мое тело, будоража мое воображение.

— Весьма поэтично. Это я пробудил в тебе такой поэтический дар?

— Ну что ты. Это у меня от природы, как и твое воспитание. С молоком матери впитала. Так как насчет пяти минут?

— Ну, я думаю, что смог бы уделить прекрасной леди гораздо больше времени. Но в более комфортабельных условиях. Мои романтические чувства исключают общение на заднем сиденье автомобиля.

— Больше пяти минут? Вы просто безумно щедры. И насколько же больше?

— Трудно заранее сказать, — слегка поддразнивая ее, он даже поскреб лоб, изображая колебания и раздумья. — Это будет зависеть…

— От моих стараний? От моего прилежания? — с явным интересом продолжила шуточную пикировку пассажирка.

— Ну не только. Хотя должное прилежание, естественно, будет вознаграждено. Я очень чуткий, благодарный и признательный объект женского воздействия. Кстати, ориентировочные сроки у нас уже согласованы. Помнится, в своей предварительной заявке ты говорила что-то о двух неделях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});