Тысяча замков - Владимир Васильев

Цветные пятна упорно плясали перед глазами, сколько не тер их Вишена. Он ничего вокруг не видел, боясь пропустить атаку нечистого, но его никто не трогал.

– Боромир, Хокан, вы целы? – спросил он наудачу.

– Я цел! – ответили голосом Боромира. – Не вижу ничегошеньки.

Хокан отозвался чуть позднее.

– Не скажу, что цел, но жив пока.

Факел, видимо, погас. Белесый либо ушел, либо перестал гореть и светиться. Вдалеке кто-то в ужасе заверещал, ему ответили, потом зашлепали по камню босые ноги, но они удалялись. Вскоре и это стихло. Цветные пятна меркли и тускнели, но Вишена по-прежнему ничего не видел, наверное просто потому, что в подземелье стало совершенно темно.

– Огниво есть у кого-нибудь? – спросил с надеждой Вишена.

Отозвался с некоторым раздражением Боромир:

– А если бы и было, что разжигать? Ветка сразу не загорится…

– А кора?

– Да выронил я все ветки, – признался Боромир.

– У меня есть одна, – сказал Хокан довольно спокойно. – Но нет огнива.

– Значит мы остались без света, – констатировал Боромир.

– У меня даже руна на гарде погасла! – с некоторым удивлением молвил Вишена. – Выходит, мы его ухлопали?

– Хорошо бы…

– Уходить надо, – Хокан кашлянул. Послышался треск разрываемой рубахи.

Боромир озадаченно спросил:

– Ты чего?

– Да кровь у меня изо лба хлещет. Глаза режет, жизни нет.

– А-а… – протянул Боромир. – Извини, я забыл.

Они спокойно переговаривались в темноте, уверенные, что на них никто не нападет. Вишена даже понял почему: исчезло то странное чувство подавленности, которое нахлынуло с появлением невиданного доселе нечистого. Да и руны погасли, а уже мечам своим и Вишена, и Боромир доверяли без оглядки. Было время убедиться.

– А кто это был? – спросил Вишена. – Не призрак, точно. Те Холодного Пламени боятся. А этому, вроде, понравилось…

– Зато горячее ему не понравилось, – злорадно вставил Хокан. – Эй, Боромир, ты встречал таких прежде?

– Нет.

– И я нет. Надо будет спросить у старых кондотьеров. Я слышал, в старину нечисть была многочисленнее и злее.

– Куда уж злее, – вздохнул Вишена. – Едва сам ему в пасть голову не сунул… Кабы не пояс мой…

– А у него была пасть? – спросил Хокан с неожиданным интересом. – А то я не успел разглядеть.

Вишена вздохнул.

– Шут его знает! Я тоже не успел.

– Что-то вы разболтались! – заметил Боромир. Похоже, он встал. – Уходить надо, говорили уже.

– А меч? – напомнил Вишена. – Зачем мы сюда лезли-то?

– Как ты его найдешь в темноте, дурья башка? – беззлобно сказал Непоседа. – Вернемся, возьмем факелы, потом и отыщем.

– Ладно, – согласился Вишена. – Хокан ты как, готов?

– Угу.

– Сейчас, я ход нашарю… – сказал Вишена. – Вы стойте, не приведи Велес столкнемся, свалится кто-нибудь…

Вишена встал и побрел к месту, где по его мнению должна была находиться шахта, осторожно пробуя пол перед собой. Бродил он довольно долго, никак не мог отыскать.

– Скоро ты там? – нетерпеливо осведомился Боромир.

Вишена вдруг наткнулся на что-то лежащее под ногами.

– Ой!

– Чего! – враз отозвались друзья.

– Я что-то нашел!

– Что? – снова хором спросили Хокан с Боромиром.

– Сейчас погляжу… Тьфу! Пощупаю…

Он пошарил во тьме руками. Нащупал что-то на манер решетки, прикрытой какими-то истлевшими лохмотьями, потом шершавую палку, изъеденную впадинами, к которой решетка крепилась. Потом что-то округлое, с отверстиями, и наконец, зубы.

«Да это скелет! – догадался Вишена. – Ребра, хребет и череп!»

– А, чтоб тебя! – вскочил он с колен.

– Что? Что? – наперебой заволновались спутники.

– Да скелет это! Я не сразу понял, щупал его, словно девку.

– Но в пещере ничего такого не было когда мы поднялись, – возразил Боромир. – Я сверху увидел бы.

– Я-то тут при чем? – спросил Вишена. – Что нащупал, о том и твержу.

Он сделал шаг чтобы переступить скелет и споткнулся обо что-то железно звякнувшее. Нагнулся, и нашарил покрытые тончайшим узором ножны. Дыхание враз перехватило.

Вишена осторожно высвободил кожаный ремень из-под мертвеца, нашарил ребристую рукоятку и потащил клинок из ножен.

Тотчас вспыхнул, разгоняя тьму пещеры, крупный синий камень на гарде меча, а клинок льдисто засиял, даже глаза вновь резануло.

– Ах, ты, хлоп глазами четыре раза навскидку! – изумился Боромир. – Меч?

Вишена полностью достал находку из ножен. Сталь сияла, словно впитала в себя свет луны, никакого фонаря не нужно. И камень сиял, как кусочек неба. Родного неба, не белесого иллурийского, а настоящего, пронзительно-голубого.

– Сдается мне, это и есть Ледяное Жало! Провалиться на месте!

Спутники долго, завороженные, любовались мечом. Он того стоил.

Вернул их к действительности далекий крик, едва доносящийся в пещеру.

– А, проклятье! – засуетился Боромир. – Наши-то ждут! С ума, поди, сходят! Пошли, пошли быстрее.

Он схватился за коробочку-леталку. Ход в свете Жала отыскать было совсем нетрудно. Вишену приподняло и аккуратно увлекло вниз. Потом опустило на влажный пол первого яруса и даже слегка придавило к полу.

– Все! – крикнул Вишена вполголоса.

После непродолжительной паузы шикнул Хокан:

– Да потише ты! И так лоб в крови, еще затылок мне расшибешь.

– Ладно, ладно, не ори, – отмахнулся Боромир беззлобно. – Подумаешь, не угадал…

– Непоседа!! – еле-еле донеслось издалека.

Вишена приложил ладонь ко рту и крикнул:

– Идем!!

Хокан и Боромир уже были рядом.

– Куда идти-то? – спросил ватаг, глядя то вправо, то влево вдоль узкого хода. Вишена взглянул под ноги, на истоптанную грязь.

– Туда!

По мере того как они приближались к выходу, меч постепенно мерк. Когда забрезжил слабый дневной свет он почти совсем погас.

В зале под квадратной дырой, яркой до боли в глазах после долгого мрака, стояли Тарус, Ларс и Пристень. Вверху виднелась треуглая голова Анчи.

– Здесь мы, здесь, – сказал Боромир, щурясь. – Чего разорались?

– Чего? – переспросил Тарус. – Вас не было четыре часа.

– Сколько? – изумился Вишена. – Четыре?

И покачал головой. Времени он совершенно не почувствовал там, в руине. Совершенно.

– Ладно, – сказал он. – Зато гляди, что мы добыли!

И протянул чародею Ледяное Жало.

Чародей принял меч словно ребенка. Коротко оглядел.

– Он! – выдохнул с облегчением. – Кто там был?

– Леший его знает! – пожал плечами Боромир. – Наподобие призрака, но куда крепче.

Вишена тоскливо взглянул наверх, на свободу.

– Может, полезем уже? Надоели мне подземелья. Сколько мы там сидели, четыре часа? Хватит, поди.

Он подал Тарусу ножны и выбрался из ямы. Глаза все еще слепило от яркого солнечного света. Все выбирались наверх, помогая друг другу. Боромир сдержанно описал все, что случилось, остальные молча, ни разу не перебив, выслушали.

– Наверное, скелет – это последний владелец меча. Сказывали, он путался с черными магами Аргундора много лет назад, – предположил Тарус. – Надо же, Холодное Пламя его не взяло…

Лес шумел и постанывал на ветру, окрепшем к вечеру. Стало ясно, что сегодня уже никуда они не полетят, предстояла ночевка на просеке, невдалеке от Отринутого Склепа.

Все, кто оставался, вскочили едва они показались из леса. Пересчитав идущих, успокоились: все остались целы. Руина снова не взяла дань людской жизнью.

13. Тень над Аргундором

Саят и люди Боромира не зря беспокоились о судьбе Тени, что таилась в Драконьей Башне. Яр ее даже не видел, когда вынес Волшебный Сундук. Останки старой башни были пусты, Тень исчезла. Но когда она вернулась и не нашла своего сокровища, у Аргундора появился еще один враг. Сгусток мрака с горящим пурпурным взором редко показывался на поверхности, предпочитая скользить под землей, поэтому его появление в Аргронде, ближайшем замке за перевалом, никто из черных так и не успел заметить. Тень пришла ночью, и, опустошив замок, скрылась под землей. Волшебный Сундук был совсем близко.

Неспокоен оставался последние дни Саят Могучий. Предчувствие какой-то крупной неприятности неотступно терзало его. Он даже не стал открывать ларец, бесценный трофей Драконьей Башни, тревога когтями драла сердце.

Предчувствие начало оправдываться около полудня: примчался гонец из Маликора на свесившем язык волке. Могучий немедленно присоединился к Хал Бэйну в главном зале, не скрывая своего настроения. Хмурился и молчал.

Гонец поклонился и коротко высказался:

– Аргронд пуст. Там не осталось никого из живых. Но нападали не люди и не любой из Народов Иллурии, потому что нет крови. Флаг над замком так и остался черным.