Хоккей. Родоначальники и новички - Анатолий Тарасов

Наконец, многие поражения объясняли тем, что ушел Владислав Третьяк. Об этом стоит, пожалуй, поговорить более подробно.

Как продлить игроку спортивную жизнь – достойная тема для диссертации любого тренера. Но что-то такие работы не попадались мне на глаза.

Я уже говорил о том, что талантливый атлет живет в большом спорте дольше рядовых спортсменов-тружеников, сохраняя рациональность двигательного навыка, творческое восприятие игры. Он, как правило, умеет разумно тренироваться и готовиться к матчам. Таким и был в тридцатилетнем возрасте Владислав Третьяк.

В Канаде, особенно в прошлые годы, много было выдающихся «хоккейных долгожителей». Вспоминаю, как в Москву приехала сборная профессионалов ВХА с легендарным Горди Хоу. В одном звене с ветераном играли два его сына – Марк и Марти. В той же команде выступал и не менее знаменитый Бобби Халл – хоть и помоложе, чем Горди Хоу, но тоже хоккеист в возрасте. Несмотря на это, он забросил тогда больше всех шайб. Чуть позже у меня состоялся с ним сложный и, наверное, не совсем приятный для него разговор.

Я давно знаю Бобби Халла. Видел его в деле, когда Бобби было двадцать лет и он начал играть за команду Чикаго. Он как-то сразу запал мне в душу. Когда я видел его на льду, мне казалось, что он не играет – творит. Не выпячивая собственного «я», он идеально руководил партнерами.

Как игрок он соответствовал моим тренерским вкусам и по маневренности больше всех из канадцев приближался к нашим игрокам. В его действиях, в манере кататься было чуть от балетной пластики. А на лице всегда сияла такая милая глазу зрителя улыбка. Шайба от его клюшки летела – был ли это пас или бросок по воротам – с поразительной точностью: отклонение составляло не более дюйма. Передачи всегда были очень удобны для партнеров – шайба посылалась и вовремя, и с нужной силой.

Нравилось мне и рыцарство этого спортсмена. По-видимому, он считал обязательным для настоящего хоккеиста обилие шрамов на лице: у него их было несколько десятков – своего рода визитная карточка отважного хоккейного бойца. У Бобби Халла была этакая особо надежная хоккейная посадка, что помогало ему в любых столкновениях сохранять устойчивость, – он красиво и легко нес свое туловище с широко развернутыми плечами и гордо поставленной головой. Не было, пожалуй, в канадском хоккее игрока, который бы столь же красиво и в то же время предельно экономно действовал в разных фазах игры.

Халл не был быстр. При солидном весе (около 87 кг) и при росте 178 см он не владел высокой стартовой скоростью. Но никто не смел сказать, что он медлителен. Халл поспевал всюду, мог догнать любого соперника и навязать ему единоборство, а в атаке – опередить любого. Сказывалась высочайшая техника маневра, где, как известно, экономность движений играет не последнюю роль.

Бобби Халл был результативным игроком. За время игр в НХЛ он забросил 610 шайб (не считая матчей Кубка Стэнли), сделал 560 голевых передач. И сегодня его имя в первых строках той таблицы, где отражены «достижения всех времен» профессионального хоккея.

У этого хоккеиста, помимо всего прочего, был удивительный дар предвидения. Он легко «читал» хоккей и знал, как может развиваться атака, куда последуют передачи, прострелы. А в моменты наивысшей кульминации перед воротами он, кажется, забывал обо всем на свете – его пытались сбить с ног, хватали за руки, били, провоцировали на драку, а он хладнокровно, не обращая никакого внимания на выходки соперников, делал свое дело. Пасовал, обводил, поддерживал атаку и как-то по-особому просто и логично завершал ее.

Ближе познакомился я с Бобби Халлом, когда в Советском Союзе решили издать его книгу, а мне предложили написать предисловие к ней. Кстати, книга эта таила в себе массу полезных советов, особенно молодым любителям хоккея, написана была хорошо, доступно, искренне. В этой своей книге «Моя игра – хоккей» Бобби Халл однажды сказал: «Хотя хоккей командная игра, в которой резко выступает индивидуальное мастерство, КОЛЛЕКТИВИЗМ в нем имеет решающее значение». Этот игрок, пожалуй, первым из числа профессионалов провозгласил приоритет коллективных действий, хотя, как сам он говорил, «тяжело «делить» с кем-либо каждый забитый гол».

Откуда-то он узнал, что у меня дома – своеобразный хоккейный музей. В своем рабочем кабинете храню коллекцию наград. Тут и правительственные, и спортивные – различные кубки, памятные призы, стена увешана вымпелами. А самое дорогое для меня богатство – клюшки выдающихся игроков мирового хоккея. Они огромным букетом красуются в углу в специально приспособленных корзинах. Во время своего последнего визита в Москву Халл вручил мне клюшку с автографом.

Он, как мне показалось, и на этот раз остался доволен своей игрой. Но все же спросил мое мнение о ней. Я ответил, что сыграл он лучше других – команда Канады выступила тогда в Москве не слишком удачно. «Но, – предупредил я Бобби, – не обижайся на меня. Я ведь тренер, а потому немного мясник, должен «рубить сплеча», говорить не только приятное, но и горькую правду». И посоветовал великому хоккеисту Бобби Халлу повесить коньки на гвоздь. Не каждому понравится такое. «Но ты же сам сказал, что я сыграл здесь лучше других!» – чуть не с обидой в голосе воскликнул мой собеседник. Тогда я достал свой блокнот и показал ему цифры. Во время игры Бобби пробежал по льду около четырех километров, а наш игрок Борис Михайлов – более десяти. И Бобби все стало ясно.

Но мы чуть отвлеклись от разговора о Третьяке. Рассказ о спортивных долгожителях Канады мне понадобился вовсе не для того, чтобы упрекнуть Владислава за его ранний уход из спорта. Просто полагаю, что читателю интересны такие примеры долгого и верного служения хоккею. Их, впрочем, немало не только в канадском хоккее, но и у нас. Выдающийся защитник Николай Сологубов играл – и как играл! – до тридцати девяти лет. Другой олимпийский чемпион и чемпион мира нападающий Виктор Якушев сражался за свой родной клуб «Локомотив», когда ему было уже за сорок. Все это в который раз свидетельствует о долговечности таланта.

Конечно, можно и искусственно продлить жизнь игрока в хоккее. Тренер как бы мирится с падением быстроты действий, боевитости спортсмена и оставляет его в звене, руководствуясь подчас тем соображением, что опытный ас поддержит молодых партнеров, передаст им то, что знает и умеет сам. Но куда лучше сделать это много раньше, когда ветеран, как говорится, в соку. Тогда же образец для подражания будет подлинным, без скидок на возраст, да и команда от такого сочетания страдать не будет. Скорее наоборот.

Теперь конкретно о Третьяке. Никто не заметил спада в его игре. Даже придирчивые специалисты. Более того, во многих матчах сезона 1984 года он становился палочкой-выручалочкой и для своего клуба ЦСКА, и для сборной. Однако роль вратаря в хоккее – не одни лишь радости. Попробуйте поставить себя на место человека, в которого ежедневно десятки, сотни раз швыряют – сильно, неожиданно, коварно – плотный, как резиновая пуля, каучуковый диск. И летит он подчас со скоростью свыше 140 километров в час. А вратарь обязан не уклоняться от этого жалящего полета, а, наоборот, подставлять под разящий бросок не только клюшку, но и тело, и руку, отбивать шайбу стоя, лежа, в падении, вступать в жесткое единоборство с форвардами. Словом, как говорят в шутку сами вратари: «Мы стоим под градом летящих булыжников без права увернуться».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});