Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пожал плечами и спросил!
— Как вас теперь зовут?
— Квадрат сто три. Такие имена у десантников. «Квадрат» — я десантник четвертого разряда. «Сто три» — мой номер в разряде. Квадрат сто три.
— А настоящего имени у вас нет?
— Десантник не может носить имени. Мы служим Пути. Наша работа — подготовить плацдарм для больших кораблей. Они приходят — мы уходим дальше, на новую планету. Пятьсот тел, которые мы временно занимаем, освобождаются, и их берут переселенцы. Мы уходим дальше, высаживаемся на другой планете, с иными языками… на которых нельзя произнести имени, свойственного предыдущей планете…
— Погодите, — сказал я. — У вас что, нету своего языка? Есть? А как вас звать на вашем языке?
— Квадрат сто три. Объясняю тебе: я — десантник. Мы не носим настоящих имен.
— Погодите… На своей планете тоже?
Он хрипло рассмеялся:
— Когда наступит ночь, посмотри вверх. Выбери любую звезду и скажи нам; «Это ваше солнце!» Мы ответим: «Может быть».
Я почему-то кивнул, хотя и не понял его слов. Потом все-таки переспросил, почему любая звезда может оказаться их Солнцем.
— Мы не знаем, откуда начался Путь, — ответил он.
— Не знаете? Как это может быть?
— Космос огромен. Путь начался, когда звезды еще были иными. Путь велит нам смотреть вперед.
Он говорил равнодушно, будто о гривеннике, потерянном из дырявого кармана, и меня это страшно поразило. Сильнее всего остального. Я получил масштаб для сравнения: планета дешевле гривенника! А я? Наверно, как гусеница под ногами. Захотели — смахнули с дороги; захотели — раздавили. И не захотели, а просто не заметили. Разве мое тело им понадобится под копию.
И я замолчал. Слова больше не скажу! Хоть режьте, буду молчать и все равно удеру. А если вы захватите всю Землю, удеру на край света, и вы до меня не доберетесь.
Так я решил и повернулся спиной к Квадрату сто три. Больше я не звал его Суреном Давидовичем. Баста.
Он заговорил снова — я молчал. Но тут прикатился заяц-Девятиугольник, вереща Нелкиным голосом:
— Отвратительный, наглый пес! Наглый, самоуверенный… Уф! Он околачивается у прохода, Квадрату сто три.
«Квадрат» быстро пошел наверх. Я выждал минуту. Заяц опять таращился на меня и подпрыгивал. А когда я встал и попробовал уйти, корабль ослепил меня лучом. Заяц же предупредил:
— Сидел бы ты, Ученик… Лучемет головешки от тебя не оставит…
Я сел и на всякий случай прижался спиной к кораблю — туда луч не достанет… Я помнил, как Девятиугольник требовал, чтобы меня пристукнули. Все-таки я хотел жить и выбраться отсюда.
А заяц тряс ушами — смеялся…
…Я закрыл глаза и вообразил, будто сплю, лежа в своей кровати у открытого окошка… Сейчас зазвонит будильник, я проснусь, мать накормит меня завтраком. Пойду в школу, высматривая по дороге Степана, а на ступеньках универмага будет совершенно пусто, и сегодняшний день ничем не будет отличаться от всех весенних дней.
— Собака ушла, — сказал заяц. — Квадрат сто три возвращается. — Он подпрыгнул несколько раз, все выше и выше, и начал расписывать, какая страшная была собака.
В породах он, понятно, ничего не смыслил. По описанию получалось — дог. Огромная, с короткой шерстью, светло-серая. Морде квадратная, тупая. Хвост длинный, голый, как змея — тут зайца передернуло. Я сказал:
— Боишься собак, гаденыш?
Вернулся Квадрат сто три, прогнал зайца на патрулирование. А мне приказал:
— Алеша, твой «опознаватель»! — и подставил руку.
Я выплюнул в нее «слизняк». Квадрат сто три небрежно опустил его в карман и пошел следом за зайцем. Я не мог удрать, для того у меня и отобрали «опознаватель» — он служил пропуском в зону. Остался в проклятом пузыре и мог молчать, сколько мне было угодно.
ДОПРОСЯ отошел подальше, забился в моховые кочки, под откос и там лежал в оцепенении. Слышал, как вернулся Квадрат сто три. Потом ухо, прижатое к земле, уловило чужие шаги. Они приближались, дробно простучали по откосу и стихли поблизости. А мое тело отказывалось двигаться. Веки не хотели подниматься… Решайте свои дела без меня, я полежу, здесь мягко. На свете два миллиарда больших людей. Что вы привязались, почему я обязан о них заботиться и где это сказано, что один мальчишка на огромной Земле обязан и должен? У вас армии, ракеты, водородные бомбы. Кидайте сюда бомбу, и пусть все кончится, я согласен. Не хочу подниматься.
…Еще шаги по откосу. Что-то тяжело ударилось о землю. Потом голоса. И вот знакомый голос… Опять Киселев — Угол третий! Он говорил где-то поблизости…
Пусть говорят, это меня не касается. Слышать не хочу их разговоров. Я один, мне еще четырнадцати нет, сопротивлялся я. И вдруг открыл глаза.
Низко над лесопарком трещал самолетный мотор. Звук приблизился, стал очень сильным, загрохотал и умчался.
— Зашевелились…
Это сказал плотный человек, красиво седой, важный, В Щекине я его никогда не видел. Он восседал на плите корабля, подтянув на коленях дорогие серые брюки, а пиджак держал на руке. Рядом небрежно примостился Федя-гитарист, Вертя головой — шнур бластера, видимо, резал ему шею, — он проговорил:
— Еще девяносто пять минут. Придется драться, Линия восемнадцать?
Седой неторопливо ответил:
— Потребует служба — будем принимать меры. Решим вопрос. — Он выпятил губы и искоса взглянул на Киселева: — Самочувствие-то как, Угол первый?
Я подумал, что Линия — большой начальник у десантников и путает их имена. Наш завуч, например, старается каждого ученика звать по имени и всегда путает. Но Киселев не поправил седого. Пожал плечами и стал отряхивать песок с брюк и рубашки.
— Да-а, начудил Угол третий, начудил… — сказал седой.
— Отличный, проверенный десантник, — вступился Киселев. — Это обстановка. Абсолютно!
— Мне адвокатов не надо, Угол первый, — сказал седой. — Утечка информации, — он загнул толстый палец, — утрата оружия да еще история с Портновым. Мало? О-хо-хо… За меньшее десантников посылают в распылитель!
Я даже заморгал. Утечка информации — понятно. Анна Егоровна доехала до района. Вот почему самолеты летают, у-ру-ру! Оружие — тоже понятно. Это бластер, который мы увезли из подвале и который сейчас лежит у самого входа в зону. Какая-то «история с Портновым» меня не интересовала. А вот почему Киселев сменил номер?..
Я еще посмотрел, как он счищает песок с левого бока, и чуть не захихикал. «Вот что ударилось о землю, пока я лежал, — Киселев падал, когда в нем сменяли «кристаллическую копию»… А-а, зашевелились-то вы, гады! Угла третьего сменили. Начудил, говорите?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Третье Тысячелетие - С Златаров - Научная Фантастика
- Гея: Альманах научной фантастики - Владимир Губарев - Научная Фантастика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Никитинский альманах. Фантастика. XXI век. Выпуск №1 - Юрий Никитин - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 02 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18 - Владимир Михановский - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 4 (1966) - Фред Хойл - Научная Фантастика
- Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика