Тайна убитой актрисы - Алексей Макеев

пробормотал Крячко, который наконец-то понял мысль друга. – Значит, ты считаешь, что надо искать какой-то знак, а сам клад находится где-то там. – Он указал на разбитое окно, за которым сияло солнце и пели птицы.

– Да, нам надо искать указатель, какой-то знак, – сказал Гуров и встал. – Это может быть что-то совсем крохотное. Мы искали сумку, объемную вещь, которую сразу заметно, а на всякие мелочи внимания не обращали. Потому и не нашли. Надо повторить поиск, только искать не сам клад, а какое-то указание на то, где он может находиться.

– Гениально! – с искренним восхищением воскликнул майор. – Я уверен, все так и есть! Давайте искать!

Оперативники вновь поделили сторожку на квадраты, только теперь уже на три зоны, и принялись искать какой-то знак, указатель на то, где находится клад. Несколько раз им казалось, что они что-то нашли. Так, майор обнаружил на дверном косяке несколько параллельных черточек, вроде бы специально нацарапанных, и обратил на них внимание коллег. Однако Крячко тут же внимательно разглядел этот таинственный символ и заявил, что самые обычные царапины, появившиеся, когда в дверь кто-то вносил слишком большую вязанку нарубленных дров.

В другой раз сам Крячко обнаружил на столовой клеенке ряды цифр и предложил коллегам разгадать их значение. Гуров пригляделся и заявил, что тут просто кто-то, скорее всего хозяин сторожки, складывал столбиком какие-то денежные траты.

Оперативники начали вновь приходить в отчаяние, но тут вдруг Гуров вошел в комнату из кухни, которую он осматривал, держа в руках коробку, в которой лежали перец, корица, еще какие-то приправы, а также кулинарные рецепты, записанные на бумажках. Эту коробку сыщики давно уже обнаружили и осмотрели. В ней не было ничего интересного.

Крячко мельком взглянул на друга, который с задумчивым видом осматривал содержимое коробки, и ехидно спросил:

– Ты что, ищешь рецепт какой-нибудь особо горькой настойки? После такого провала нам только и остается, что всем дружно напиться какой-нибудь зубровки.

– Нет, друг мой Стас, я тут нашел не рецепт, а кое-что другое, – ответил Гуров.

По тому, каким тоном это было сказано, Крячко сразу понял, что произошло нечто важное. Он прекратил осматривать потолок, чем занимался последние четверть часа, и внимательно взглянул на друга. Майор Проценко последовал его примеру. Теперь оба оперативника ждали, что скажет им Лев Иванович.

– Я обратил внимание, что все рецепты написаны одной ручкой и, кажется, в одно и то же время, – все так же задумчиво произнес Гуров. – А ведь так не бывает. Обычно хозяйка списывает рецепты из разных мест, в разное время. Кроме того они записаны очень небрежно, так что некоторые места понять трудно. Ими почти невозможно пользоваться. Когда я это понял, то подумал, что рецепты – это только ширма, за которой может быть спрятана очень важная запись. Тогда я прочитал все эти записи о салатах и запеканках еще раз, уже внимательнее, и обнаружил вот что. – Лев Иванович Гуров поставил коробку на стол, вынул из нее одну бумажку и развернул ее.

Это был рецепт солянки, довольно длинный, занимавший целую страницу, вырванную из школьной тетради.

– Вот, смотрите здесь, в середине, – сказал сыщик. – После слов «положить нарезанные куски куриного мяса». Что тут написано?

Крячко и Проценко дружно склонились над старой мятой бумажкой, и Стас прочитал:

– «Тридцать пять на север, развилка дуба».

Дальше снова как ни в чем не бывало шел текст рецепта.

– Вот оно! – воскликнул Крячко. – Ну и рецепт! Лев, ты гений! Только непонятно, тридцать пять шагов или метров?

– Я думаю, это не так важно, – ответил Гуров. – Вряд ли в указанном месте растет так уж много дубов, у которых имеются развилки. Идемте поищем этот дуб. Только…

– Что? – спросил Проценко.

– Давайте поглядывать не только на дуб, но и по сторонам тоже, – сказал Лев Иванович. – Слишком велики ставки в этой игре. Бандитов мы поймать так и не смогли. Вдруг они решат вернуться? Я тебя, Стас, персонально попрошу, поглядывай по сторонам и держи оружие наготове.

– Хорошо, я погляжу, – обещал Крячко.

Оперативники вышли из сторожки. Компаса у них не было, но Гуров решил, что можно определить направление по солнцу.

– Север у нас вон там, – сказал он и указал направление. – С небольшим отклонением. Если я и ошибаюсь, то немного. Давайте отсчитаем тридцать пять шагов. – Лев Иванович зашагал вперед.

Проценко следовал за ним. Крячко же выполнял поручение, данное ему Гуровым, не спешил и внимательно смотрел по сторонам.

Гуров отсчитал тридцать пять шагов, огляделся, шагнул еще пять раз, опять осмотрелся.

– Что-то я не вижу никакого дуба, – произнес Проценко.

И тут Гуров воскликнул:

– Вот он! Вот! – Он показал рукой чуть левее того места, где они стояли.

Видимо, Лев Иванович все-таки немного ошибся при определении направления.

Гуров и Проценко кинулись к дубу. Крячко опять сосредоточил свое внимание на зарослях, окружающих поляну, на которой стояла сторожка.

Дуб, к которому они подошли, нельзя было назвать великаном. Но это было очень крепкое дерево высотой никак не меньше пятнадцати метров. Примерно на уровне трех метров от земли его ствол разделялся на две части.

– Вот она, развилка, – произнес Гуров. – Туда надо подняться.

– Но у нас нет лестницы! – заметил Проценко. – Как мы туда залезем?

– Елена Прокофьева залезла, значит, и мы сумеем, – отвечал сыщик.

Он обошел дерево кругом и обнаружил несколько выступов, которые остались от сгнивших и упавших ветвей. Лев Иванович уцепился за складки толстой коры, поставил ногу на один такой выступ, подтянулся, потом проделал все то же самое еще раз, и его глаза оказались на уровне развилки.

Здесь, в одном из стволов, на которые разделялось старое дерево, имелось дупло. В нем лежал какой-то предмет, закутанный в полиэтилен. С земли его никак нельзя было заметить.

Гуров покрепче уцепился за ветку, потянул свободной рукой полиэтилен и вытащил из дупла сумку средних размеров. Довольно тяжелую, надо сказать.

С этой добычей в руках он спустился на землю и увидел Проценко, который во все глаза смотрел на клад, только что найденный сыщиком, и спину Стаса Крячко. Тот не обращал никакого внимания на желанную добычу, вглядывался в чащу, окружающую поляну. Пистолет он держал наготове, и вся его поза выражала крайнее напряжение.

– Ты что-то заметил? – тихо спросил у товарища Гуров.

– Да, мне почудилось какое-то движение вон в тех кустах, – так же негромко отвечал Крячко.

– В таком случае нечего нам тут больше задерживаться, – заявил Лев Иванович. – Разглядывать нашу находку будем уже в управлении. Давайте двигаться к машине. Ты, майор, тоже достань оружие и держи его наготове.

– Значит, вы считаете, что бандиты вернулись и следят за нами? – спросил майор. – Так почему бы нам в таком случае не сделать и второе, самое главное дело, не задержать их? Тогда мы были бы вдвойне молодцы. И клад Елены Прокофьевой добыли, и бандитов повязали.

– Хочешь медаль на грудь получить, да, майор? – спросил Крячко. – Дело, конечно, очень соблазнительное. Только вот… – Он не договорил.

Из чащи раздался выстрел, причем совсем не с той стороны, куда смотрел Крячко, а с противоположной. Выстрел этот оказался метким. Гуров вскрикнул от боли и выронил сумку, которую только что достал