Папина Незабудка (СИ) - Ройс Саша

Господи, избавь меня от его присутствия в моей жизни, прошу!

Молюсь про себя я, прикрыв глаза.

- Я и до того часто тебя вспоминал за минувшее время. Но когда увидел тебя с этим…

Распахиваю глаза, понимая, что в данную секунду бывший подбирает подходящее на его взгляд определение для Тима.

- Его зовут Тимофей.

Вскидываю на него взгляд.

- Позволишь хоть одно оскорбление, твоя речь закончится тут же вот этим цветочным горшком! – пригрозила я, указав взглядом на комнатное растение.

- Когда увидел тебя с Тимофеем, понял, что хочу вернуть тебя!

- Зачем? – скрестив руки на груди и дернув плечами вверх, больше из любопытства спрашиваю я.

- Потому что ты не продаешься, - без пауз и размышлений дает ответ бывший.

В груди кольнуло.

Тварь!

Когда же он упокоится?

Сглатываю, подступивший ком к горлу.

- Почему другим людям, чужое счастье покоя не дает?

Губы Кирилла растягиваются в печальной улыбке. Он не спеша понимается с кресла, и задумчиво совершает пару шагов в сторону. Слава Богу, не в мою.

- Ты не права, Вик, - тихо замечает он, лениво оборачиваясь, - я просто понял свою ошибку, и намерен ее исправить. А что касается, твоего счастья, так, где же оно?

Засунув руки в карманы, Цветков демонстративно обводит взглядом комнату.

- Может ты постарался?

- Может и я, а может и нет, - интригует он, чуть склонив голову набок.

- Фотографии твоих рук дело? – прищуриваюсь.

Кирилл выразительно играет бровями.

- Сволочь! – наливаю из графина в стакан воды. Пью.

- Послушай, Вик, я серьезно. Когда люди доверяют друг другу и ничего не скрывают, их ничто, и никто не сможет настроить друг против друга.

- Хм, - скептически хмыкаю, возвращаю стакан на металлический поднос, - уходи. Последний раз прошу.

- Вика, - Цветков незаметно подкрался ко мне и вот уже стоит меньше чем в метре от меня. Руки расставил, словно животное перед нападением, - возвращайся ко мне.

Ощущая острый приступ негодования, хватаюсь за ручку стеклянного графина.

- Я тебя щас… Вот честное слово! – трясу графином, но возвращаю его на место. Из глаз моих катятся слезы…

- За все эти годы, которые я прожил в Москве, я понял, что только ты меня любила…

- Вот именно! Любила! – вскрикиваю я. - Прошедшее время, понимаешь? Прошедшее!

- Я сильно виноват перед тобой. И хочу искупить свою вину.

- Уже не искупишь, - сокрушенно качаю головой, смахивая горячие слезы. – Уходи!

- Вика, прошу…

Я немею от шока, когда вижу, как Цветков опускается передо мной на колени.

Отступаю назад, но позади шкаф. Прижимаюсь поясницей в его крышку, а руками обхватываю ее край.

- Ты… - не веря своим глазам, шепчу я.

- Да, я перед тобой стою на коленях. Ни перед кем не стоял, а перед тобой стою, - бывший изо всех сил старается выглядеть убедительным. Только я очень хорошо знакома с его персоной.

- Нет, Кирилл. Уходи! – отвернувшись к мебельному защитнику, отвечаю я.

- Вик, ты уникальный человек! - он, не гнушаясь ни чем, переходит на вкрадчивый и кроткий шепот. - Единственная, которая любила меня не за бабки и положение. Единственная, которую невозможно купить. Единственная, в которой я видел свет. Прости меня, Вика, прости!

Просит и в то же время давит. Это может только он…

Цветков доползает до меня на коленях и крепко обнимает сзади, буквально стискивая в своих объятиях! Он прижимается щекой к моему бедру, и выпускает тираду отравленного меда, лишь бы не услышать отрицательный ответ.

- Солнышко, я все исправлю! Я уже меняю в бизнесе курс. Уже понял, чем хочу заняться. Только скажи: «да», и мы вместе построим свое дело! Прошу тебя, милая! Давай начнем с тобой все сначала, - он начал покрывать мое бедро мелкими и частыми поцелуями прямо сквозь материал платья.

Мне стоило не малых усилий, чтобы прекратить этот спектакль.

- Кирилл! – с упреком и ненавистью кидаю я.

Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша.

- Говори, правду, что случилось?

Но бывший молодой человек не торопится раскрывать свои секреты. Тактично отводит взгляд и поднимается с колен, деловито поправляя штанины дорогих брюк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А меня меж тем накрыла внезапная догадка.

- Может за тебя, наконец-то, взялись, Кирюша? – глаза мои, наверняка блестят от удовольствия, которое я сейчас испытываю. – ФСБ? Или другие?

Вскидываю бровь и сканирую взглядом Цветкова. Слезы мои высохли мгновенно.

- Что «винтики» стали закручивать? «Гайки»? Я права?

Никто не собирается мне отвечать на вопрос, а я только и рада, что он в кои-то веки заткнулся.

- Такого как ты давно пора упечь за решетку! – воспрянув духом, бросаю я.

- Не хочешь вернуться? – поравнявшись со мной, спрашивает он. – И купить тебя нельзя и умасливать бесполезно.

Кирилл задумчиво потирает чисто выбритый подбородок.

- Если все знаешь, зачем тогда лезешь?

- Хотел избежать лишних жертв. Таких девушек, как ты, только измором. Вот пусть все и будет по-твоему! – отрезает он, в секунду становясь безразличным. Отворачивается и принимается чистить пиджак от коротких кошачьих волосков.

- Я не понимаю, Кирилл, зачем ты суешь свой нос в мои новые отношения? Смирись, что мы никогда не будем вместе. Я просто поверила в сказку, потому что, правда, хотела забыть Тимофея.

Бывший круто разворачивается на пятках.

- Ты хочешь сказать, что любила его еще до меня?

- Да. Просто у меня с ним ничего не было. Он был женат.

Цветков смотрит на меня, а в глазах, ровным счетом никаких эмоций. Только голову запрокидывает, зловеще рассмеявшись.

- Он и сейчас женат, солнышко! – хлопает глазами он и улыбается. – Суворов до сих пор думает о своей жене Ульяне, а тебя лишь использует.

Надоело.

- Уходи, - окончательно обессилев, выдыхаю я.

- Ты знаешь, что он продал квартиру в Москве? Вот сейчас, когда был там. Мне это известно, потому что ее купил я, - издевательски улыбаясь, Цветков демонстрирует мне связку ключей. – Ты говоришь, что у вас «отношения». Но ты не ходишь у него в невестах и у вас… как его… - щелкает пальцами, вспоминая, - даже не гражданский брак! Почему он тогда хотя бы не поставил тебя в известность о своих намерениях? Ведь он тебе за декабрь позвонил целых сорок семь раз?

- Это его дело, - нахожу в себе силы ответить я.

- Ты знаешь, я очень беспокоюсь за тебя, Вик, что принес тебе кое-что.

Цветков подходит к креслу и берет тонкую черную папку, которую я и не приметила.

- Ты думаешь, что он так резко сорвался в Москву по работе? Нет, солнышко, он вел свое частное расследование по случаю гибели жены. И, кстати, очень успешно. Тут есть несколько аудиозаписей, думаю, голос милого-любимого ты безошибочно узнаешь. Вот. Держи. Это мой тебе новогодний подарок, – опять слышу в его речи отравленный мед.

Цветков водружает папку на крышку невысокого шкафа.

- Ты когда-нибудь уберешься из моей квартиры или нет?

- До этого дня я думал, что ты единственная девушка, которая не обманывала меня. Но как оказывается, все друг другу врут. И ты не исключение, солнышко, - он снисходительно улыбается, проходя мимо. – Рекомендую ознакомиться с папкой. Не затягивай. Я очень не хочу, чтобы ты стала жертвой этого обманщика Суворова.

- Лучше посмотри в зеркало, Цветков! – злобно прищурившись, советую я. – Там ты увидишь самого ужасного обманщика в моей жизни.

- Викусь, у тебя доброе сердце и думаю, настанет тот день и тот час, когда ты простишь меня. И с любовью примешь меня в свои объятия!

- Исчезни! – чуть ли не рычу.

Кирилл направляется к выходу. Но в дверях замирает для того, чтобы обронить фразу:

- Я с нетерпением буду ждать от тебя звонка, солнышко.

Складывает губы и отправляет мне поцелуй.

- Пока-пока.

Жеманно машет мне рукой, перебирая пальчиками.

Глава 24. Разлом

Тимофей