Игра ва-банк - Юлия Морозова

На верхней полке действительно стояли жестяные банки с разными сортами чая, а также две стеклянные с кофе — в зернах и молотым.

— А как вы узнали?

— По запаху.

«Врет, — решила я. — Наверняка он уже здесь бывал раньше, а мне сейчас пыль в глаза пускает своими якобы умениями».

Из залитого кипятком чайничка заструился нежный аромат жасмина, а я сунула нос в суперсовременный хромированный холодильник. Тот был забит до отказа. Тут вам и йогурты, и творожок, и копченое мясо, и колбасы. Я уже молчу про сок и молоко. В общем, вопреки расхожим мнениям о холостяках, про свой желудок Тэмаки не забывал.

— Могу я узнать имя моей любезной хозяйки? — донесся до меня в недра холодильника вопрос.

О как загнул.

— Элеонора Спэрроу. Можно просто Эла. Вы меня только извините.

— За что?

Я выглянула из-за дверцы холодильника и сконфуженно ему улыбнулась.

— Слышала, что в Рассветной Империи принято при знакомстве обмениваться визитками, а их у меня нет и в общем-то не было.

— Ничего, я как-нибудь это переживу. — Он оставался серьезен, но по голосу было слышно, что он забавляется. — Это мне надо попросить у вас прощения, что я до сих пор не представился. Меня зовут Бенджиро.

— Бен Джиро, — повторила я, точно пробуя имя на вкус, и уточнила: — Бен — фамилия, а Джиро — имя, правильно? Или наоборот?

Он расхохотался, культурно прикрывая рот ладонью.

— Бенджиро — это имя. Правда, дал я себе его сам, но сути дела это не меняет.

Разорив Хиро на кусок колбасы, полбатона и один огурец, я закрыла холодильник.

— Я так понимаю, ни Беном, ни Бенджи вас лучше не называть?

— Не стоит, вы правы.

Пару бутербродов я соорудила почти мгновенно — так хотелось есть.

— Извините, я сегодня еще не ужинала. А вы точно не голодны?

— Поверьте, — улыбнулся Бенджиро, — когда я голоден — это сразу заметно, никаких отдельных приглашений мне тогда не требуется.

Вообще-то обычно молчание меня не тяготит. Это не распространяется на случаи, когда я нахожусь наедине с кем-то, кто не сводит с меня пристального взгляда. Тогда во мне просыпается необходимость заполнить повисшую тишину. Музыка или ничего не значащая болтовня — все равно чем.

— Может, вам телевизор включить?

Знать бы еще, где пульт от «плазмы» находится…

— Не беспокойтесь. Вы ешьте, ешьте — мне нравится смотреть, как ест симпатичная девушка. В этом есть что-то сексуальное. Вам не кажется, что в принятии пищи прослеживается нечто глубоко интимное? Не понимаю, как большинство может питаться в людных местах, это все равно что заняться самоудовлетворением на глазах у всех.

Я подавилась отхваченным куском бутерброда.

— Как-то не задумывалась об этом, — откашлявшись, выдавила я и отодвинула тарелку. — Умеете же вы поднять аппетит, Бенджиро.

— Не принимайте на свой счет все, что говорят другие, Эла. Знаете, это вредно для душевного здоровья. Берите пример с меня. Если бы я каждый раз переживал из-за того, что обо мне говорят, а тем более пишут, то давно превратился бы в нервную развалину.

— А вы, похоже, популярны.

— В определенных кругах. Но обычно меня это напрягает только тогда, когда я соберусь поесть. — И совершенно непоследовательно спросил: — Вы живете вместе? С Тэмаки?

— Я очень на это надеюсь.

— А у меня, если это кого-то интересует, пожелания обратного характера.

Мы дружно обернулись к подпирающему косяк Тэмаки.

Бенджиро что-то быстро сказал, видимо, на языке Рассветной Империи. Хиро ответил ему столь же малопонятно. Разговор быстро развивался, обрастая жестикуляцией. Не переставая трепаться, Тэмаки прошел на кухню и беспардонно налил заваренного мной чая. Для себя, между прочим, старалась.

Мне пришлось три раза покашлять и один раз дернуть его за рукав, чтобы на меня обратили внимание.

— Что?! — рявкнул Хиро.

Отступать было некуда.

— Вообще-то некультурно разговаривать на языке, который хотя бы один из присутствующих не понимает.

— Кого это волнует?

— Меня.

— Твое мнение здесь никого не интересует, если ты еще не заметила.

— А культурный адекватный человек поинтересовался бы!

Незаметно мы перешли на повышенные тона. Я не ожидала от себя, что высказывания Хиро взбесят меня настолько, что откуда-то найдутся силы ему отвечать. Кажется, даже в тему.

— Таких здесь нет. Ты зря пришла.

— Ну я же не с пустыми руками в гости заглянула.

Хиро едва ли зубами не заскрипел. Я переводила дыхание, почесывая ладонь о край стола и размышляя, не кинуться ли к рюкзаку за ингалятором. Ну почему этот человек так выводит меня из себя!

В свою очередь Бенджиро воспользовался паузой в нашем споре:

— Забавная у тебя игрушка, Тэмаки. Взял бы поиграться, да боюсь сломать.

Супруг взглянул на него исподлобья:

— Так не бери чужого без спроса.

— Руки сами тянутся.

— Получить по ним не боишься?

— Я давно ничего не боюсь.

— Ну и глупо.

— Глупо как раз бояться. Куда разумнее испытывать здоровое опасение по поводу возможных проблем.

Хиро взбеленился окончательно:

— Не пойти ли тебе со своими заумствованиями отсюда к… куда подальше.

На что гость клыкасто улыбнулся и поднялся с места.

У меня захолонуло в груди.

Создатель, наедине с кем я провела последние двадцать минут!

Хиро имеет полное право злиться и обзывать меня идиоткой, дурой и много кем еще. Ведь обратила же внимание на необычно светлые глаза гостя, да предпочла не придавать этому значения.

Наверняка вы тоже вспомнили, что радужка у вампиров начинает выцветать уже через пять лет после обращения. И чем они старше, тем она светлее.

У кровососов возрастом от двухсот лет красящего пигмента в радужке практически не остается, благодаря чему она кажется красной. Из кожи меланин выводится медленнее, но тем не менее. И лет эдак через двести — двести пятьдесят вампир являет собой образец, отображенный в мировой классике: смертельно-бледный, красноглазый кровосос.

Многие из них предпочитают не шокировать публику. Они пользуются темными линзами — светлые им уже не помогают, а также прибегают к услугам салонов красоты, предлагающих процедуру «мгновенного загара». Поэтому-то в наше прогрессивное время чаще можно встретить кареглазого вампира, да к тому же загорелого, чем его классического собрата.

Но я-то хороша! Прошляпить вампира! Мало того, пригласить его в дом, сведя на нет неприкосновенность жилища. Это же надо так опростоволоситься. Извиняет меня лишь то, что прежде видеть вампиров столь близко мне еще не доводилось.

Ведьмы и вампиры не переносят друг друга на дух. Враждовать, конечно, не враждуют, но стараются по возможности не пересекаться. К тому же от мира богемы я далека, как моя зарплата от предела мечтаний. Не хожу по модным выставкам, клубам, разнообразным концертам и светским раутам, где вампиры — первые гости. Клан Спэрроу летает не слишком высоко, поэтому моя ночная жизнь обычно сводится к слежке за людьми, посещающими заведения средней руки. Заходить туда кровососы просто брезгуют.

Нет, разумеется, вампиры не только предаются светским развлечениям — большинство из них чертовски хорошие игроки на биржах. Опять же именно у вампиров монополия на такой вид бизнеса, как Банки крови. Но только в безалаберной творческой среде можно охотиться, не боясь быть пойманным без лицензии. Куда проще наткнуться на инквизиторский патруль в темной подворотне, чем в укромном уголке на светском приеме.

Честно признаться, все мои знания о кровососах были чисто теоретическими. В распоряжении у меня были библиотека Спэрроу-хилл и художественно-привирательные передачи по телевидению. Ну знаете: «В мире магии», «Невероятно, но факт», «Магменьшинства: от А до Я». Вот большинство информации — как раз оттуда.

— Пожалуй, мне пора. — Бенджиро застегнул пуговицу на пиджаке и стряхнул несуществующую пылинку с плеча.

— Причем уже давно. — Тэмаки вышел из-за барной стойки и замер рядом с вампиром, всем своим видом показывая, что ему не терпится избавиться от позднего гостя.

Что оказалось не так-то легко. Тот обошел хозяина справа, доставая из внутреннего кармана пиджака визитницу.

— Возьмите. — Вампир протянул мне карточку. — Вдруг вам захочется увидеть меня еще раз.

Нашел идиотку!

Я отшатнулась и невольно спрятала руки за спину, точно бумага могла обжечь мне пальцы. Бенджиро еще раз улыбнулся своей жутковатой улыбкой, положил визитку на стол и, кивнув мне на прощание, вышел. Хиро последовал за ним.

Оставшись одна, я не смогла удержаться и взяла в руки глянцевый прямоугольник. На белой лощеной бумаге красовались четыре иероглифа. И все. Обратная сторона так и вовсе была чистой.

М-да, море информации.