Модус вивенди (СИ) - Дарья Кузнецова

— Если бы я знала! — я могла только удручённо развести руками. Для того, чтобы расшифровать целый язык, к тому же — весьма сложный и необычный, нужно было много времени, соответствующего оборудования и специалистов. — Они явно спорят. Мне кажется, молодой, который начал первым, нечто вроде бунтаря. Он агрессивен, не пытается этого скрывать и явно ругается на своего старшего собеседника. А тот… наверное, продолжает стоять на своём, что бы это ни было.

— Решают нашу участь? — хмыкнул ротмистр.

— Не исключено, — я пожала плечами. — Но только в контексте какого-то более важного вопроса; я не думаю, что из-за нас они собрались бы такой толпой и так распинались. Скорее, мы подвернулись под руку то ли наглядным примером, то ли дополнительным аргументом. И мне почему-то больше нравится точка зрения вот того, пожилого.

— Учитывая, что ни одного, ни другого, ты в глаза не видела, и сама не понимаешь, о чём речь? — со смешком переспросил он.

— Это… Интуиция, наверное. Почему-то мне кажется, если победит первый, нас убьют. Очень может быть, с особой жестокостью, — вновь тяжело вздохнула я. — Жалко, очень мало информации, невозможно понять, что именно происходит. Хотя я не могу отделаться от ощущения, что это нечто политическое. Может, правда, а, может, это просто призма личного опыта. Эти двое…

— Молчать! — вдруг раздражённо рявкнул конвоир, стоявший рядом со мной.

Дальнейшие события уложились в какие-то доли мгновения, в два торопливых удара подскочившего к горлу сердца.

Дыхание перехватило, как будто следом за этой командой на меня должен был обрушиться тяжёлый сокрушительный удар. Но тот не последовал. Одержимый неуловимо быстрым скользящим движением оказался у меня за спиной, обхватил одной рукой и полой плаща, плечом закрывая от конвоира, и тихо, с отчётливой угрозой процедил.

— В следующий раз оторву голову.

Всё произошло быстро и тихо, почти бесшумно, и я была почти уверена, что этой сцены никто не заметит. Однако вары оказались гораздо внимательней, чем я ожидала; часть внимания окружающих явно сосредоточилась на нас.

Кажется, второй конвоир попытался повторить то же, что сделал первый, проигнорировав предупреждение. Напрасно.

Я оказалась полностью окутана плащом своего охранника, так что наружу торчала только голова. Руки мужчины крепко обняли меня поверх плеч, не давая шелохнуться. По полу от Одержимого к вару скользнула плотная и удивительно контрастная тень, в таком виде напоминающая большую кляксу. Ещё мгновение, и конвоир судорожно дёрнулся, агонически вытянулся всем телом, после чего осел на пол. Судя по положению тела и странно натянувшемуся капюшону плаща, свою угрозу Одержимый выполнил в точности.

— Я был предупреждать.

В повисшей плотной и неподвижной тишине низкий хриплый голос Ветрова, промодулированный переводчиком, прозвучал особенно отчётливо и даже как-то зловеще.

Чтобы не выругаться, пришлось раздражённо закусить губу. Не время сейчас было скандалить между собой; вот если выживем, тогда и выскажу Одержимому собственное недовольство. Ох уж мне эти мужчины с их благородной прямолинейностью! Нет, я была благодарна ротмистру за защиту, но… можно было обойтись без трупа?! Почему, если отрывать, то сразу — голову? И зачем вообще что-то отрывать? В конце концов, убивать меня этот страж явно не собирался, можно было обойтись симметричным ответом!

Спорщики на арене замерли. Вообще все вокруг замерли, весь мир на несколько секунд остановился, будто привыкая к какому-то резкому и неожиданному изменению. А потом присутствующие взбурлили оживлённым шушуканьем, волнами подаваясь от нас в стороны. В шелесте голосов чудился испуг, растерянность и недоверие.

Старший из до сих пор не шелохнувшихся танцоров принял странную и даже почти забавную позу: согнув колесом спину, раскинул руки в стороны параллельно полу, став похожим на грифа-стервятника. Но на окружающих эта поза произвела отрезвляющее воздействие. Перешёптывания стихли, младший танцор достал откуда-то свой плащ и удивительно поспешно слился, смешавшись с толпой.

Старший же, вытянув руки вдоль тела, скользящим шагом подошёл к нам. Замер на расстоянии метра, с бесстрастным выражением лица разглядывая обоих. Я чувствовала, как напрягся под этим взглядом Ветров, кажется, готовый в любой момент повторить удар, но вар не спешил нападать.

— Ты причинить смерть. Почему? — проговорил инородец. Кажется, выражать эмоции в устной речи они не умели совершенно, и использовать для этого мимику не привыкли. Но мне показалось, что на внезапную смерть сородича мужчина отреагировал почти безразличием. Ему было любопытно. А вот чего в нём, совершенно определённо, не было, так это обиды или гнева.

— А как же не тема для разговор? — со смешком уточнил Ветров, вызвав у меня желание его стукнуть.

— Ты уметь…? — спокойно уточнил вар, опять использовав то странное слово, определявшее их разговор жестами.

— Ветров! — одёрнула я явно готового вступить в полемику Одержимого. То на мгновение запнулся, явно борясь с раздражением и сдерживаясь от ругательств, после чего всё-таки ответил на первый вопрос.

— Он был пытаться бить. Я был предупреждать. Он был не слушать.

— Был пытаться бить ты? — уточнил танцор.

— Нет. Он, — ротмистр дёрнул локтями, видимо, указывая на меня. Было непонятно, почему он до сих пор не выпустил меня из охапки, хотя основная опасность явно уже миновала, но я предпочла промолчать. В конце концов, ничего столь уж предосудительного Ветров не делал, обнимал меня исключительно прилично, а мешать ему выполнять свою работу так, как он сам считал нужным, я не хотела. Во всяком случае, пока он не мешает мне. Да и, если уж совсем честно, мне самой так было спокойней: я теперь окончательно убедилась в способности Одержимого защитить меня от палачей, и расстаться с этой защитой пока была не готова.

Вар некоторое время продолжал стоять неподвижно, мы напротив него — тоже. Потом мой капюшон как будто дёрнуло порывом ветра, срывая с головы. На мгновение стало очень страшно. Руки Ветрова сжали меня чуть крепче, а вокруг нас ощутимо потемнело, как будто мы смотрели на мир сквозь плотную вуаль.

Но больше ничего не случилось. Присутствующие не двинулись со своих мест в стремлении немедленно меня убить, а наш собеседник только пристально впился взглядом в моё лицо. И мне ничего не оставалось, как разглядывать его в ответ. Я, наверное, была первым человеком за всю историю контактов двух видов глядящим в глаза живого вара. От этой мысли было тревожно и захватывало дух, как будто я стояла над пропастью и намеревалась в неё прыгнуть.