Модус вивенди (СИ) - Дарья Кузнецова

Мысли в итоге бегали по кругу, и теперь уже я невпопад отзывалась на вопросы Одержимого, и порой даже раздражённо отмахивалась. Но, отдать ему должное, ротмистр явно старался меня не дёргать и не отвлекать.

Наверное, так и вернулись бы мы с пустыми руками, но Бог, кажется, меня услышал. Правда, ситуацию изменил со свойственным ему чёрным юмором…

Мы сидели в ставшей привычной комнате для разговоров, (под конец даже Ветров устал изображать статую и присаживался на краю скамейки), когда события пошли не по привычному сценарию. Вдруг открылась дверь, и в неё скользнули трое варов в характерных плащах. Мой собеседник резко поднялся — а потом вдруг кулём рухнул на пол. Из-под задравшейся полы стала видна щиколотка и узкая стопа, затянутая в хорошо знакомый белый эластик комбинезона.

— Вы следовать мы, — резко скомандовал тот из троицы, что шёл впереди.

Одержимый плавно встал, отчётливо качнувшись в мою сторону. И я готова была поклясться, что видела, как из-под плаща на мгновение тонкими щупальцами высунулись клочья чёрной дымки.

— Ветров, нет! — обратилась я к мужчине. — Без моей команды никакой эвакуации! — пояснила уже подробней.

— Это плохая идея, — коротко буркнул он, но послушно пристроился рядом со мной.

— Это единственный шанс, — отрезала я, и мы замолчали. Трое плащей вели нас конвоем — один впереди, двое позади. Вели недалеко, но не к тому «причалу», через который мы попали внутрь. Да и шар, куда мы проследовали за главным конвоиром, был ощутимо больше тех, в которых нам доводилось летать прежде. За время пути вары не перекинулись ни словом, а я лихорадочно соображала. Хотя и отдавала себе отчёт, что это не больше, чем гимнастика для ума.

В это было трудно поверить, но своего товарища они, похоже, убили. Почему-то у меня сложилось чёткое ощущение, что к нашим ногам упал именно мертвец, не оглушённый вар.

Это был первый известный мне случай, когда один из плащей убил другого. Насколько показывали осторожные наблюдения (не наши, соседей), плащи никогда не воевали между собой. Или делали это так, что окружающим было незаметно?

Вдвойне странно, почему при этом не убили нас. Очевидно, мы для чего-то понадобились, но для чего?! На опыты? Вары сроду никогда так подробно не интересовались нашими организмами да и вообще нами. Пытаться шантажировать наше правительство? Ещё более неожиданно, потому что до сих пор им не было никакого дела до людей и нашего правительства. А если нет, то для чего? Съесть? Показательно казнить? Использовать в каком-то загадочном ритуале?

Мы явно стали первыми свидетелями некоей… разнородности местного общества, наличия противоречий. Раньше вары воспринимались чуть ли не как коллективный разум — слишком уж синхронно и обще было их желание отстраниться от окружающих.

Может быть, причиной тому — высокая кастовость этого общества? Прежде к общению с инородцами и к межпланетным перелётам допускались только прошедшие соответствующий инструктаж индивиды? Это здорово походило на правду, если подходить к варам с человеческими мерками.

Или, может быть, раскол в обществе наметился относительно недавно? Тогда — какой раскол?! Желают ли эти бунтари контактов с другими видами, или, напротив, настроены агрессивно и желают очистить Вселенную от «примитивных» видов?

Пока я размышляла и строила гипотезы, пытаясь скоротать путь, события совершили ещё один странный поворот: наш транспортный пузырь явно намеревался причалить к запретной прежде синей башне. От нетерпения я даже закусила губу, в сотый раз проверив, идёт ли фиксация происходящего напрямую в нейрочип. На мгновение мне стало страшно; причём не от туманности перспектив, а от мыслей, что Ветров мог, руководствуясь собственными параноидальными инструкциями, уже унести меня отсюда.

Что бы это ни было, но это явно была та самая случайность, та воля Провидения, на которую землянам оставалось уповать в общении с плащами. И мне в данный момент было не так уж принципиально, куда нас ведут и чем всё это кончится. Важно было увидеть как можно больше и потом как-то суметь передать информацию домой.

В этой связи утешало, что уничтожить нейрочип довольно сложно, даже если очень постараться, а вары вообще скорее всего не знали о его существовании. К тому же, на планете, где этих чипов всего два, найти один будет не так-то сложно. Оставалось надеяться, если Ветров не сумеет нас вытащить из этой передряги и мы её не переживём, в процессе расследования инцидента моё начальство всё-таки сумеет добыть нужную информацию. Хотя бы даже с помощью других Одержимых.

Стыковочный коридор в синей башне мало чем отличался от всех, виденных ранее, а вот помещение, куда нас привели в итоге, вновь удивило.

Это был очень большой зал традиционной круглой формы с плоским куполом, вот только пол был выполнен в виде гораздо более глубокой, чем в прочих местах, воронки с достаточно крутыми скатами. Стоять и ходить по ним было возможно, поверхность не скользила под ногами, но это было не слишком-то удобно.

Расцветка была типичная, с градиентом цвета, вот только выбор цветов был немного неожиданным. Он изменялся от светло-голубого, почти белого, в центре воронки, где располагалась плоская белая площадка метров пяти в диаметре, к насыщенному чернильно-синему в середине потолка.

А ещё здесь было людно, даже очень: на скатах воронки, группами и по одиночке, стояли вары в своих одинаковых плащах, наверное, несколько сотен. Судя по тихому шелесту вокруг, они тихонько переговаривались, и это тоже было странно — разговаривали между собой они редко. Впрочем, может быть, избегали они этого в присутствии людей, потому что боялись сказать лишнего?

Я инстинктивно подалась ближе к своему спутнику; не из страха перед толпой, а из опасения его здесь потерять. Среди долговязых фигур палачей Ветров выделялся некоторой массивностью, но это — вблизи, а стоит отойти на несколько шагов, и найти его среди прочих будет невозможно.

Вместе с конвоем мы спустились к самому низу воронки. Здесь, как в университетской аудитории во время сложного экзамена, основная масса присутствующих норовила рассредоточиться по периферии. Возле глянцевито-белого диска стояло всего несколько плащей, а сама его поверхность была пуста.

Конвой остановился в метре от центрального круга, предводитель сопровождения молча двинулся назад, а двое других встали по бокам от нас.

— Стоять. Ждать, — неприятным лающим голосом велел тот, что слева. Мы, впрочем, ничего другого предпринимать и не пытались. Я успокоилась тем, что нас не пытались разделить, да и отправлять на тот свет не торопились, и с интересом оглядывалась по сторонам. Впрочем, было похоже, основные события, ради которых мы собрались здесь, ещё не начались, и «стоять, ждать» — была общая рекомендация для присутствующих. Попытка прислушаться к тихому шушуканью тоже ничего не дала; форма залы создавала причудливые искажения звука, сливая отдельные слова в монотонный шум.