Я тебя рисую - Марина Суржевская

Проснулась я в тепле, потому что лежала, прижатая к горячему телу арманца. Он открыл глаза, когда я пошевелилась, разжал руки, сжимающие меня. И сразу отодвинулся.

— Вставай, нужно к полудню пересечь ущелье, — проговорил он, поднимаясь.

— Куда мы идем? — хрипло со сна спросила я.

— В сторону Черной Долины. Оттуда уже можно будет перенестись в Ранххар, — он нахмурился своим мыслям, и я обеспокоилась.

— Здесь много хищников? Драконы?

— Хищников много, но меня беспокоят не они, — качнул головой арманец. — В долине найдем что-нибудь на завтрак.

Я провела рукой по спутанным волосам, переступила с ноги на ногу. И все же задала тот самый вопрос.

— Почему ты пришел за мной? Я уже поняла, что из этой долины нельзя уйти в портал. Видимо, контуры силы здесь открыты… И здесь цветок, который для тебя смертелен. Почему… почему ты пришел за мной, Линтар?

Он проверял на ремешках оружие и на меня не смотрел. Даже головы не поднял. И я подумала, что уже не ответит. Поэтому удивилась, услышав спокойный голос:

— Я хочу сберечь твою жизнь, Ева.

И стал собирать вещи, так и не посмотрев на меня. Я пожала плечами, захватила бурдюк и вышла на площадку, потянулась довольно. Солнце только окрасило скалы, позолотило горизонт. Драконов видно не было, и ущелье в лучах зари выглядело удивительно мирно. Я попила воды, щурясь, как кошка.

Шаги за спиной, как всегда, не услышала, и вздрогнула, когда руки арманца скользнули по моему телу, прижимая к нему.

— Ева, прежде чем мы спустимся, я задам тебе вопрос, а ты ответишь, — негромко сказал, разворачивая меня к себе. — И ответишь правду. Поняла меня?

Я закинула голову, глядя в его лицо. Спокойное, только губы сжаты, и в глазах дрожит огонь. Значит, злится… От того, какой вопрос он может задать, стало страшно, и я сжалась, готовясь врать. Неужели догадался? Понял, кто я? Но как?

— Чего тебе? — буркнула я, стараясь не показать, что испугалась. Арманец приподнял мою голову за подбородок, не позволяя отвернуться.

— Что было ночью с Хромом? — также негромко спросил он.

Я облизала пересохшие губы, раздумывая, что ответить. Соврать ничего уже не могу, ведь сама создала воспоминания того красноглазого… И признаться, что они — подделка, тоже невозможно…

— Он меня… целовал, — осторожно сказала я, пытаясь отодвинуться.

— Куда? — так же негромко осведомился он, не позволяя мне сдвинуться с места. Я пожала плечами.

— Да какая разница?

Огонь в его глазах стал ярче.

— Куда, Ева?

— В шею, плечи! — чуть раздраженно бросила я. — Да какая тебе разница! Спроси у него!

— Тебе это понравилось? — мягко спросил Линтар. — Ты сказала, что тебе было приятно.

— У меня не было выбора! — кажется, я начала злиться. — Думаешь, я могла отказаться? Что-то не заметила, чтобы арманцы интересовались моим мнением! Кажется, вы привыкли брать, не спрашивая!

— Дальше, — тихо приказал он. — Что было дальше?

— Я не хочу об этом говорить, — снова попыталась вывернуться, но он лишь сжал крепче.

— Зато я хочу. Что было дальше? Почему, когда я пришел, ты была в платье?

— Так торопились, что не успела раздеться, — гневно бросила я. И отшатнулась, стараясь не смотреть на багровые линии на висках.

— Ты соврала мне, что невинна?

— Нет! — выкрикнула я. — Отпусти меня! Я не хочу говорить, и мне… больно!

— Врешь, — вдруг резко сказал он и тряхнул меня. От сдержанности в один миг ничего не осталось, теперь я ясно видела, насколько арманец злится. — Врешь, только не понимаю, зачем! Ты что, хочешь, чтобы я проверять начал? Говори правду!

— Не было ничего! — заорала я. — Не было! Он только поцеловал, а потом… уснул! Он был очень пьян!

— А он рассказывает другое.

— Откуда я знаю, что ему там привиделось? — возмутилась я вполне искренне.

— А теперь объясни, почему ты это нарисовала? — рявкнул Линтар, и я поперхнулась. В его руке был лист с моим наброском. Вот же, проклятый арманец, значит, успел посмотреть рисунки? Наверное, пока я спала. Испугалась еще сильнее: главное, чтобы не догадался, что это не просто рисунки… Лихорадочно посмотрела, что именно там нарисовано. Ничего конкретного, кусочки, отрывки… Линтар сжал мои волосы в кулак, заставляя откинуть голову и не спуская меня тяжелого взгляда.

— Чтобы не забыть, кого потом ненавидеть! Жаль, тебя и рисовать не надо, и так постоянно перед глазами торчишь! — огрызнулась я. — Отпусти меня! — я снова облизала губы, и он посмотрел на них. И сразу вспомнилось, как арманец целовал меня ночью, на этом же месте. О, Светлый Дух…

— В твоих интересах не врать мне, Ева, — склонившись к моему лицу, сказал он. — Я ведь все равно узнаю правду.

— Ты что, ревнуешь? — слова вырвались у меня прежде, чем я успела подумать.

Он как-то рвано вздохнул, и снова посмотрел на мои губы. Так посмотрел, что меня кинуло в жар, и тело ослабло. «Поцелует…» — пронеслась в голове обжигающая мысль, и в горле сразу пересохло. Но нет, руки разжал и отвернулся.

Отошел от меня, внимательно просмотрел все рисунки. Я демонстративно протянула руку, требуя отдать. И стараясь не показать вида, насколько мне страшно. Благо, эти наброски ничем не отличались от обычных: это не были живые картины, лишь способ привлечения вероятности или создание воспоминаний. Тайну эликсира всегда истово охраняли, и я понадеялась, что Линтар так же мало знает о созидающих, как и я — об арманцах. Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня, так что от этого взгляда мне стало совсем плохо. Но я продолжала стоять, гордо выпрямив спину и гневно поджав губы.

— Спускаемся, — глухо бросил мне, отдавая рисунки. И пошел к краю, словно ничего и не произошло. Почему он не стал спрашивать дальше, я не поняла, но благоразумно уточнять не стала.

Как оказалось, спускаться со скалы вниз еще труднее, чем подниматься наверх. Ноги скользили, и я постоянно пыталась посмотреть, как далеко до земли, но голова кружилась, а руки предательски дрожали. Арманец привязал меня перед спуском веревкой к себе, что мне показалось глупостью, ведь если я сорвусь, мигом утяну его следом. Я поняла, насколько неверно мое предположение, когда все-таки сорвалась и несколько мгновений болталась в воздухе, пока не услышала сверху спокойный голос:

— Ставь ногу на корень. Левее.

Я закинула голову, рассматривая его фигуру, которая, кажется, даже не отклонилась от скалы, когда я свалилась. И поразилась силе арманца. Так удерживать меня на весу, и даже не потерять равновесия, дорогого стоило. Дальше спуск прошел без происшествий, и, достигнув земли, я без сил опустилась на колени, ощущая, как дрожат ноги. Линтар же спокойно сворачивал веревку и убирал ее обратно в свой мешок.

— В сотне шагов родник, — обшаривая взглядом заросли кустарников и ущелье, сообщил арманец. — Сможешь попить и умыться.

Жажда мгновенно напомнила о себе, и только это заставило меня подняться с земли. Разговаривать после его допроса не хотелось, но кроме него здесь никого нет, а мне лучше узнать об этой местности как можно больше.

— Откуда ты знаешь, что там родник? Ты здесь уже был?

— Был, давно. Но родник я просто слышу, — он усмехнулся на мой удивленный взгляд. — У потомков драконов все органы чувств гораздо острее, чем у людей. И я слышу, как бьется твое сердце.

— Разве это не мешает? Столько посторонних звуков, запахов, цветов…

— Твои зрение и слух разве мешают тебе? — пожал плечами Линтар. — Для меня это норма.

— Вы гораздо сильнее нас, быстрее, и вас не берет огонь, — задумчиво перечислила я. — Как же вас убить, арманец? Ну, кроме Цветка Тлена?

— Какая коварная энке, — усмехнулся он. — Есть много способов, мы так же смертны, Ева… Надеешься убежать и все рассказать за Стеной? Тебе не стоит рассчитывать на это.

— Почему же?

— Потому что я не отпущу тебя. Никогда, — совершенно спокойно озвучил он.

И пошел вперед, а мне ничего не оставалось, как последовать следом.

Я усмехнулась, рассматривая его спину, обтянутую черной тканью и перетянутую кожаными полосками с оружием. Ну уж нет, арманец. Возвращаться в Ранххар я точно не собираюсь. У этого ущелья, столь опасного для тебя, есть одно ценное качество для меня: потоки силы здесь не замкнуты в контур. Для порталов это очень плохо, потому что перемещаться мы можем лишь по закрытой линии, иначе есть опасность угодить в неизвестность, или вовсе раствориться в пространстве. А вот для меня такой контур может быть очень ценен…

Я в сотый раз пожалела, что плохо слушала Тару. Конечно, создавать переход учили Люка, да и все основные знания по использованию эликсира не в созидающих, а в военных целях давались брату. Я присутствовала на таких уроках, но слушала вполуха, почти не вникая: знала, что спрашивать это с меня не будут. Так же, как и брат тосковал, когда меня учили применять дар для искусства быть хорошей женой и матерью…