Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

добрый час, — сказал командор. — А мы летим на Кнайт. Катранов и Сокольский хотя бы сражаются за единое Человечество.

Трое из арестованных офицеров согласились перейти на службу Кнайту. Никитин и Дайвен признали, что воевать против Тау не лежит сердце, но и дезертировать считали неправильным. Донгаров обругал их, как положено на флоте, но высадил на Кастлинге.

Здесь штурмана и связиста нашел агент центаврийской разведки, вручил документы на другие имена и посоветовал пробраться на Землю.

— Если не желаете воевать, станьте нашими глазами и ушами во вражеском логове, — ненавязчиво посоветовал разведчик. — Это не мои слова, но приказ Императора.

Примерно через месяц они прилетели на Землю, благополучно прошли несложную процедуру проверки, ассимилировались и почти четверть века снабжали Империю Центавра полезной информацией.

…До последнего мгновения, когда корабль прочно сел в приемное гнездо космопорта, они не верили, что вырвались из ада. Команда глядела на них весьма неласково и наверняка вызвала полицию задолго до посадки.

Едва отворились люки, на борт ворвалась группа захвата, и два десятка бронированных спецназовцев навели стволы лучеметов на шестерых солдат. Майор поспешил крикнуть:

— Не стреляйте, мы сдаемся!

Офицер первым положил винтовку, его примеру последовали сержант и рядовые. Полицейские обращались с арестованными не слишком вежливо, но люди, захватившие корабль, не могли рассчитывать на благосклонность закона.

Заломив им руки за спины, спецназ отконвоировал шестерых беглецов в дальний угол космопорта, где располагалась тюрьма. Здесь их обыскали, отобрали рюкзаки, документы и все содержимое карманов, после чего развели по камерам-одиночкам. В камере майора не кормили, но из умывальника текла пригодная для питья вода.

Лишь утром офицера повели на допрос. Полицейский комиссар, держа в руке его пластиковый идентификатор, недоверчиво сверил голограмму на документе с небритым осунувшимся лицом арестованного террориста.

— Вы — майор Олимпиакос? — спросил он довольно вежливо.

Кивнув, Георгиос проворчал:

— Я тоже вас узнал. Вы были полицейским на Вингарде. Год назад мои солдаты выручили вас, когда погромщики…

— Да-да, я помню, — подтвердил комиссар. — Мы, борги, не забываем добра. Но как вы, боевой офицер, честный человек, могли захватить корабль?!

— Не оставалось иного выхода, — устало проговорил Георг. — Нас прижали к космопорту. Центаврийцы сражались с таукитянами, а мы оказались между двух огней. Я понял, что батальон погибнет прежде, чем войска Икланда придут на помощь. Поэтому приказал прорваться к стартовым комплексам. Экипаж не хотел брать нас, пришлось пригрозить оружием.

Полицейский покачал головой, произнес печально, с искренней горечью:

— Безумие творится, клянусь могилами предков! Люди с ума посходили. Ладно мы, борги, гайры, — мы никогда сильно умными не были. Но почему Центральная Зона дурака валяет?!

— Когда дураки в горах кричат и бросают камни, они не думают, что не сумеют остановить лавину, которая накроет их селение.

— Правду говоришь, майор.

— Какой срок нам светит?

Комиссар удивленно посмотрел на него, засмеялся и весело сказал:

— О чем говоришь, дорогой? Ты спас меня — неужели я не помогу тебе? Оформим вас как беженцев, а ваши действия — как вынужденные. Еще сообщим в прессу, что на Оаху прилетел офицер, спасавший боргов от проклятых гайров. Брат, ты сразу героем планеты станешь!

— О солдатах моих позаботьтесь, их не кормили.

Подмигнув, полицейский позвонил кому-то, приказал принести обед ему в кабинет и накормить арестованных беженцев с Тиниана. Комиссар и майор долго сидели за столом, запивая рыбный шашлык хорошим коньяком и ностальгично вспоминая счастливую довоенную жизнь.

На стапелях и в доках оставалось немало кораблей, нуждавшихся в ремонте, но сегодня покидал пределы завода «Неуязвимый», так что флот Северной Республики насчитывал теперь пять крейсеров. Прибывших для участия в церемонии президента Сокольского и главкома флота Катранова сопровождали начальник обороны Гектора корпусной генерал Газават и командир эскадры контр-адмирал Донгаров.

Отсверкали в вакууме беззвучные петарды салюта, стихла медь оркестра, крейсер ушел в сторону базы на окраине системы. Равнодушный к подобным официальностям Омар не слишком внимательно слушал речи, поэтому не сразу сообразил, что все уже разошлись и на смотровой площадке остались только они с Дьяволом. Охрана стояла в отдалении.

— Ты готов? — спросил президент.

— Признаться, нет. Но ты приказал штурмовать Термит, и я поведу десант.

— Так надо… — Сокольский вздохнул. — Цивилизация готовила нас к сложной жизни, но война приучила быть проще. Убей врага, если хочешь жить, — вот и вся философия.

— Мы присоединим еще одну планету, потом двинемся на другие. Я понимаю, у нас нет иного выхода.

— Неправильно понимаешь. На этом война временно закончится. Три населенные планеты и дюжина систем, где нельзя жить, но много необходимых ресурсов, — этим ограничимся. Мандрагор и Лазарев правы — будет долгая смута и война всех против всех. Скоро на нас пойдут даже те, кого сегодня мы считаем друзьями.

— Может быть, имеет смысл атаковать их раньше, чем они на нас нападут?

Морфеус Сокольский отрицательно покачал головой, тихо проговорив:

— У нас не хватит сил, чтобы подчинить себе всю Северную Зону. Предстоят десятилетия хаоса и раздробленности. Не скоро возродится в расколотом человечестве понимание того, как необходимо объединиться. Надо сделать передышку и построить сильное государство на справедливых принципах. Я намерен стянуть в Республику как можно больше честных порядочных людей: военных, профессионалов спецслужб, инженеров, ученых, лучших мастеров разных профессий. Пусть вырастет поколение свободных граждан, пусть наша политическая модель станет идеалом для жителей других планет, пусть забудутся обиды…

Невольно усмехнувшись, Омар процитировал древнего классика:

— А потом мы все-таки пойдем от звезды к звезде.

— Примерно так, — кивнул Дьявол. — С давних пор принято сравнивать большую политику с исполинской шахматной доской. Мы играли рискованную партию, не смогли одержать победу, но мы и не проиграли. Прежняя партия сведена вничью, потому что человечество расколото, но выжило. Будем готовиться к новой битве. И если мы победим, эта война станет последней.

Омар Газават не ответил Дьяволу. Потомственный солдат, он понимал, что не бывает последней битвы. Всегда будет следующая, в которой тоже надо победить. Ибо лишь победитель выживет в смертельной схватке, пусть даже пролитая кровь погасит звезды.

Часть вторая

ГАМБИТ ДРАКОНА

1

Корабли соприкоснулись бортами над ночным полушарием и — скорость была ниже орбитальной — повисли в антигравитационных полях. На радарных экранах отраженные ими сигналы терялись среди густой мешанины тысяч других объектов, кружившихся вокруг Венеры. Внизу, на темном диске планеты, неторопливо менялись узоры светящихся паутинок — в городах Полярного континента бурлила ночная жизнь.

Прилетевший с Центавра грузовик распахнул трюмные люки, и повстанцы торопливо перетаскивали контейнеры на свой каботажник. Работали быстро и без опаски