Мои воспоминания о Восточной Африке - Пауль фон Леттов-Форбек

Несмотря на наступление отряда Шульца и многократный обстрел неприятельских отрядов, противник, благодаря пересеченной и закрытой местности, все-таки отошел в свой укрепленный лагерь.

Интересно, что в некоторых найденных дневниках отмечался выразительный приказ - пленных не брать. Хотя фактически неприятель и не взял пленных, но все же я решил, что необходимо послать по этому поводу запрос британскому командующему. В конце концов мы должны были определиться со своим поведением по отношению к неприятельским пленным. Нет никакого основания сомневаться в сообщении британского генерала Маллесона, что такого приказа не отдавалось; однако, этот и некоторые позднейшие случаи показали, какой вздор пишется в частных дневниках. Поэтому неправильно, когда неприятель, без соответствующего расследования, принимает всерьез немецкие заметки, попавшие в его руки{32}.

К этому времени неприятельские войска на горе Лонгидо также были значительно усилены. Эта гора, которая была вначала очищена неприятелем, вероятно из-за трудности снабжения, вскоре вновь была занята им. Наши патрули неоднократно взбирались по густо заросшим скалам и наблюдали за неприятельским лагерем, находясь в непосредственной близости от него. Если вообще трудно правильно выяснить численность войск, то в местности, покрытой кустарником, где одновременно можно увидеть только немногих людей и где картина постоянно меняется, это совершенно невозможно. Показания туземцев были слишком неточны. Однако, в общем, можно было заключить, как по всей обстановке, так и по увеличившемуся количеству повозок, запряженных быками, спешащих к Лонгидо с севера, что неприятель значительно усилился.

Его летучие разъезды в районе Килиманджаро были отбиты с большими потерями. Когда эскадрон индусских лансеров{33} двигался на юг между Килиманджаро и горой Меру, он был немедленно и энергично атакован одним из наших конных патрулей под начальством обер-лейтенанта фон-Линкера. Наши аскари, которые поняли большое значение верховых лошадей для нашего способа ведения войны, бросились с криком: "вахинди камато фраси" ("это - индусы, ловите лошадей!") на спешившегося неприятеля. Последний был так поражен быстротой наших людей, что панически бежал. Между прочим, на месте схватки остался убитым и храбрый командир-европеец; ему не удалось воспрепятствовать бессмысленному поведению своих людей.

Я хотел бы вообще подчеркнуть, что в первый период войны поведение британских офицеров во всех отношениях было рыцарским и что уважение, которое они к нам выказывали, было вполне взаимным. Также и наши аскари своей храбростью в бою и своим человеческим отношением заслужили уважение неприятеля. Тяжело раненый английский обер-лейтенант Баррет попал 10 марта в руки наших аскари. Веря лживым расскам, он был убежден, что настала его последняя минута, и удивился, когда аскари, при которых не было европейцев, заботливо перевязали его и отнесли к врачу. Удивленный, он сказал: "а ведь ваши аскари - порядочные люди". До какой степени было внушено английским солдатам неправильное представление, доказал мне 12 февраля молодой захваченный у Ольдоробо южно-африканец, который спросил, будет ли он расстрелян прямо сейчас. Мы, разумеется, подняли его на смех. Конечно, во время длительной войны встречаются примеры грубости и бесчеловечного обращения, но это случается с обеих сторон и не должно обобщаться и истолковываться как повод для недостойной травли - что не раз делала английская печать.

 

Глава вторая. Наступление неприятеля и бой у Реаты (Март. 1916 года)

Шпионы за работой. Вероятные направления неприятельского наступления. План обороны. Неприятель атакует у Китово. Укрепленная позиция на линии Реата Китово. "Кенигсбергское" орудие. Разведки неприятельской кавалерии. Неприятельская атака и попытка окружения. Занятие новых оборонительных позиций. Отступление неприятеля к Тавете. После боя. Восстановление соприкосновения с противником. У командования в Ней-Штиглице. Второй вспомогательный пароход

В это время стали наблюдаться первые неприятельские разведывательные патрули, некоторые из которых мы захватили в плен. Это были "шензи" (по виду мирные туземцы), которые, в подтверждение того, что они действительно выполнили свое поручение, должны были приносить с собой определенные предметы, как, например, что-либо с Узамбарской железной дороги. Общая картина, которую можно было себе нарисовать, показывала, что неприятель подробно разведывал район вокруг Узамбарской железной дороги и пути подхода к ней. При взгляде на карту можно было прийти к заключению, что одновременное наступление противника от Ольдоробо и Лонгидо в направлении на Неймоши должно было привести к потере ценной в хозяйственном отношении Килиманджарской области. Причем если бы мы хотели постепенно отступать перед превосходными силами противника на нашу главную линию подвоза, то это повело бы к движению наших войск вдоль Узамбарской железной дороги, т. е. почти под острым углом к направлению возможного нападения со стороны Ольдоробо. Опасность быть отрезанными противником от этой главной линии подвоза была очень велика.

При наступлении противника севернее озера Джипе он был бы стеснен в своих движениях Килиманджаро и крутым массивом гор Северного Паре. Очевидно, что тогда его натиск непосредственно на Кахе стал бы для нас крайне неприятным и в случае успеха прерывал бы нашу связь с тылом - Узамбарскую железную дорогу. Однако, для нас еще более опасным оказалось бы наступление неприятеля южнее озера Джипе через долину, отделяющую горы Северного Паре от Среднего Паре и ведущую к Северной железной дороге южнее Лембени. Наконец, противник мог достигнуть железной дороги между горами Среднего и Южного Паре через долину у Саме. При наступлении на Лембени и Саме неприятель мог быстро и без особых приготовлений проложить по равнине дорогу, годную для автомобилей, и базироваться на ней при своих действиях.

При ограниченной численности наших войск в районе Килиманджаро - всего около 4.000 ружей - не представлялось возможным ослабить наши части, чтобы обеспечить себя от всех вероятных случаев нападений. Исходя из требований обороны, мы вынуждены были держать все силы вместе и оставаться в непосредственной близости от противника, чтобы удерживать его там же, где находились мы и, таким образом, наблюдать за его передвижениями. Сначала мы сомневались, удастся ли нам разбить порознь обе главные группы неприятеля, нападение которых ожидалось со стороны Лонгидо и Макатау - потому хотя бы, что каждая из неприятельских групп была сильнее нас. Это оказалось бы возможным только в том случае, если бы наши войска могли молниеносно двинуться сначала против одной, а затем так же быстро против другой неприятельской группы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});