Однажды в Марчелике (СИ) - Сухов Лео

Над номадом повис женский визг, детские крики, вопли мужчин. Стивен прикрыл дверь и прижался к стене. Руки у него вспотели, а пальцы не слушались – ему было так страшно, как никогда ещё не было. Добившись столь многого, он теперь боялся всё потерять. И вдруг Стивен увидел, как удивлённо останавливаются мечущиеся люди, как Роза, выскочившая из фургона с охотничьим ружьём, бросает его на землю и начинает рыдать…

Прямо навстречу номаду, спокойно, почти не таясь, шёл человек. Его не сразу заметили и не сразу узнали, потому что фигура его расплывалась в жарком мареве. Но чем ближе он подходил, тем больше людей узнавали его. Навстречу номаду со спокойной улыбкой шёл Дан Старган. Приблизившись к фургону Стивена, он стремительно вскочил на козлы, открыл дверь…

И, прежде чем предводитель номада успел хоть что-то сделать, оторвал Айвери-младшего от стены и сильно врезал ему по затылку. Всё так же не спеша Дан вылез из фургона, спрыгнул и спокойно пошёл вдоль колонны номада под удивлёнными взглядами людей.

Следующей его остановкой стал его собственный фургон, рядом с которым лежал молодой касадор с простреленными ногами. Раненый парень тихо стонал, глядя на приближение человека, которого здесь считали мёртвым. Сквозь слёзы он всё пытался рассмотреть то главное, что знали в номаде Беккера про юного ученика Старика. А когда, наконец, разглядел – начал плакать не от боли, а от безысходности. Дан улыбался…

Выскочивший из вставшего поодаль фургона касадор попытался выстрелить, но его голова вдруг лопнула, как перезревший арбуз, разбрызгивая кровь и мозги по колесу. А Дан тем временем повернулся обратно, навёл револьвер на скорчившегося противника и спросил:

– Скажи, ты ведь знаешь, что бывает с похитителями фургонов?

Говорил он негромко, но чётко, и в наступившей тишине его голос разносился далеко окрест.

Слышали вопрос все члены номада. Слышали его и дельтианцы, все четверо оставшихся в живых – в том числе, и Роберт, который в этот самый момент отчётливо осознал, что ему пора бежать. Он уже влил в себя специи меткости и скорости, но всё ещё не решался выйти из фургона. Ведь мало сбежать – надо ещё выжить на равнинах Марчелики. Нужны патроны, нужны припасы, и хорошо бы ещё денег захватить…

– Я не знал! Мне разрешили его занять! – закричал раненый касадор, но Дан спокойно навёл на него револьвер и нажал на спусковой крючок.

Вопли раненого паренька стихли. И Роберт понял, что пора решаться. Между ним и этим странным улыбающимся парнем оставалось всего ничего. Подхватив две седельных сумки, он сделал короткий рывок к двери, резко пригнулся – и спрыгнул на землю, сразу же откатываясь под фургон и за колесо.

Напоследок пуля из его револьвера впилась в тёмную кожуру одного из кактусов, и Роберт с удовлетворением отметил раздавшийся за укрытием крик. В следующий момент он уткнулся взглядом в дуло револьвера – и последним, что дельтианец увидел в своей жизни, было перекошенное злорадством морщинистое лицо касадора Джона Грина, который, наконец, добрался до него…

А Дан подошёл, нагнулся, посмотрел на Джона и кивнул. Старый касадор тоже кивнул ему и улыбнулся. Молодой человек выпрямился и направился к следующему фургону, где мог скрываться ещё один враг. Проходя мимо Розы, он на секунду перевел на неё взгляд, и та отшатнулась, увидев холодные глаза молодого человека.

– Хватит!.. – пролепетала она, растеряв всю решимость, с которой обычно управлялась с делами номада. – Хватит… Это же всё из-за вас…

Дан не ответил. Не успел. Последние дельтианцы бросились в отчаянную атаку. Двое принялись палить, по примеру своего главаря, по кактусам. А третий – видимо, самый сообразительный – вскочил на осёдланного волла и рванул прочь, пригибаясь к самому крупу.

– Чёрт бы его побрал… – буркнул Дан, прицелился и выстрелил.

Меткость у него была сейчас запредельная, но вот его револьвер, к несчастью, специй не принимал. Поэтому первые пули ушли в пустоту, и лишь четвёртая впилась в беглеца где-то в районе лопатки. Дан отстрелял весь барабан и сразу выхватил второй револьвер, вскакивая на козлы фургона, но волл уносил своего раненого седока всё дальше и дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ухнул «томас» Иоганна, но благодаря специям Дан прекрасно видел, что пуля выбила лишь столбик земли по курсу беглеца. Второй раз Иоганн стрелять не стал.

– Нет, ну что за урод?! – выругался Мигель, таща на себе Вильяма, которому пуля пробила ногу чуть выше колена. – Быстрый и меткий!

– Миго, прекрати меня трясти… А-а-а-а! – заревел Вильям. – Как больно, чёрт…

– Да прекрати ты жаловаться! – ответил Мигель, сваливая свой груз к колесу ближайшего фургона.

– А-а-а-а… Гад ты, Миго!

Тишина сменилась криками удивления и радости, когда из-за кактусов появились остальные касадоры, пришедшие с Даном. Это те немногие близкие, кто у них ещё оставался, встречали возвращение неожиданно воскресших молодых людей…

– Бен! Где мама?!

– Парень, не ори! А то я тебе ещё одну дыру проделаю в ноге! Дочь? Моя дочь жива?!

– Я знал! Я знал!

И только те, кто никого не ждал, хмуро отходили от фургонов – туда, куда им указывали Пётр и Дан. Женщины, дети, пара выживших сборщиков… Все пытались понять, что теперь с ними будет, и почему такие близкие и знакомые молодые касадоры ведут себя холодно и отстранённо.

Иоганн притащил оглушённого Стивена, а потом бросил на землю, достал флягу и полил тому лицо водой. Айвери-младший замотал головой, застонал… И открыл глаза, подслеповато щурясь и всё пытаясь понять, что происходит вокруг. Заметив Дана, он нерешительно улыбнулся и произнёс:

– Дан, мальчик мой! Ты живой, а мы…

Дан дружелюбно ему улыбнулся и от всей души влепил кулаком по скуле. Стивен взвыл и схватился за окровавленное лицо руками.

– Ты что делаешь?! Он же за вас был!.. – закричала Роза под одобрительный гул остальных членов номада.

– А ну тихо! – бросил Дан и так посмотрел на людей, что те невольно замолчали. – Роза, раз уж ты так много говоришь, подскажи мне… Кто заставил вас идти стирать бельё?

– Да это вроде и так было нужно, – женщина смутилась. – Мы и так собирались…

– Я не спросил, собирались вы или нет! – оборвал её Дан. – Я спросил тебя, кто приказал!

– Стивен приказал, – вдруг произнесла другая женщина, ходившая стирать в тот день. – Стивен…

– Слышишь, Стивен? – спросил Дан, опять присев рядом с лежащим на земле Айвери. – Сначала ты приказал всем касадорам выметаться из лагеря, затем идти стирать женщинам, а потом отправил меня и Ламмерта охранять. А ещё ты зачем-то уговаривал Рона в лагере Беккера наказать всех нас. А потом очень радовался, что всё равно ушёл не я один… Стивен, а ведь ты, урод, и брата своего предал, и меня подставил… А где Старик, Стивен?

– Ах ты сволочь… – только и смогла сказать Роза, перед тем как закрыть покрасневшее от стыда лицо руками и разрыдаться.

Стивен лежал на земле и понимал, что раскрыт. Он слышал, что говорят люди – и понимал, что его предводительство номадом закончено. А это конец – не только планам, но и всему… На этот счёт Беккер его чётко предупредил. В таком случае его обязательно найдут и убьют. Чтобы нигде не наболтал лишнего.

Его трясло, но уже не от страха и боли. От злости. На самого себя, на Рональда, на Старика, на несносного мальчишку Дана, на тупого Ивара… Стивен никак не мог понять, как же так получилось, что молокосос Старган не только выжил, но и вернул женщин. И вернулся сам, перебив опытных дельтианцев.

– Стивен-Стивен… – Дан выпрямился. – Может, раз ты молчишь про Старика, то хоть скажешь, куда ты сейчас тащил номад?

– А ты что, не догадываешься, щенок?! – зло спросил Стивен. – Я предводитель номада и вёл его на собрание самфуна – чтобы это засвидетельствовать!

– На собрание самфуна? – Дан удивлённо вскинул брови. – Оно проходит за Сите де Кактус… Ты что там собирался делать?! Ты даже до Кактуса бы не добрался, придурок…

Дан покачал головой и слегка пнул Стивена, добиваясь ответа.