Кактус Нострадамуса - Логунова Елена в «Эксмо»

– Ну, ты довольна? Я хорошо играла?

– Сам Станиславский был бы в диком восторге, – заверила ее я.

– Только мы мало что узнали, да? – продолжала тревожиться Алка.

– Мы узнали главное: у Лизоньки была экономка и компаньонка, она же правая рука, третий глаз и дополнительная память. Судя по определению, эта Верочка лучше самой Лизоньки знала, что в доме происходит и где что лежит. Смекаешь, к чему я?

– К тому, что она знала про дневник хозяйки, – кивнула Трошкина. – Из чего следует, что именно Лизонькина Верочка могла быть Зяминой шантажисткой. Жаль, что нам ничего не известно о внешности этой Верочки. Не рыжая ли она?

– Я же не могла расспрашивать Мимими о наружности Верочки, когда предполагаемая Верочка стояла рядом со мной, – напомнила я.

– И то верно. О, такси!

Алка замахала лапками, тормозя авто. Мы погрузились в него и поехали домой, но на полпути Трошкина внесла в простой маршрут коррективы, попросив водителя объехать вокруг торгового центра «Магеллан».

– Зачем этот круг почета? – спросила я.

– Сейчас объясню.

Алка опустила стекло и высунулась за борт, напряженно вглядываясь в ночной пейзаж. Не зная, борется ли она с подступающей тошнотой или любуется окресностями, я терпеливо ждала.

– Вот она! – вскрикнула Трошкина, подскочив на сиденье так, что мне пришлось придержать ее за юбку, чтобы не остаться единственной пассажиркой такси. – Ты видишь? Она стоит все там же!

– Кто? – я тоже сунулась к окошку.

– Что! Зямина машина! Она так и осталась на стоянке торгового центра!

Подружка втянула голову в салон и закрыла лицо руками:

– О боже, боже… С Зямой точно что-то случилось!

Она слезливо похрюкала в ладошки, а потом внезапно подняла голову, порывисто схватила меня за руки и потребовала:

– Все, хватит самодеятельности! Давай вызывать кавалерию!

– А чего ее вызывать, – пробурчала я, чувствуя себя виноватой. – Кулебякин сам полдня названивает, жаждет встречи.

– Едем к Кулебякину! – постановила Трошкина.

– То есть по прежнему адресу, – уточнила я для водителя.

Денис был дома и ждал нас. Во всяком случае, при нашем появлении он произнес:

– Ну, наконец-то! – и выразительно посмотрел на часы. – Где пропадали, девочки?

Я не стала снова врать, будто мы ездили на дачу, сказала честно, прямо и не без вызова:

– Девочки были в ночном клубе, и что? Еще совсем не поздно.

Но Трошкина испортила мне все торжество феминизма, пораженчески добавив:

– Будет поздно, если ты нам не поможешь, Денечка! Вся надежда только на тебя.

– Опять?!

Кулебякин посмотрел на меня с укором.

– Ты бы радовался, майор! – буркнула я и, обойдя Дениса, устремилась к дивану в гостиной. – Тебе то и дело предоставляется счастливая возможность выступить в выигрышной роли рыцаря на белом коне! Спасти прекрасную деву, победить злых разбойников, убить дракона и все такое.

– Не обижайся на Инку, Денечка, – заюлила Алка. – Она тревожится за Зяму. На самом деле мы очень ценим твою квалифицированную помощь, и прямо сейчас нам без нее опять не обойтись.

– И кто у нас на этот раз дракон и разбойники? – спросил сэр рыцарь Кулебякин, подтаскивая к дивану стул, чтобы с грозным видом усесться напротив меня.

– Заметь, Денечка не спрашивает, кто у нас прекрасная дева, – в утешение мне подсказала дипломатичная Трошкина.

– Насчет дракона я просто так сболтнула, к слову, а по поводу разбойников есть одна версия, но очень сырая, – призналась я. – Даже не сырая, а вся насквозь мокрая.

– Да-да, пожалуй, начни с бассейна, – посоветовала Алка, догадавшись, что мне трудно определиться с отправной точкой. – С утопшей Лизоньки.

– Кстати, об утопленниках! – перебил нас Денис, привстав, чтобы вытянуть из заднего кармана джинсов сложенный лист бумаги. – Ты знаешь, кто это?

Он развернул и протянул мне черно-белую распечатку фотографии, при виде которой нормальная девушка пришла бы в дикий ужас.

– Кто это?! – в диком ужасе вскричала нормальная девушка Трошкина.

– Еще один утопленник, – без ужаса, но с откровенным неудовольствием ответила я. – Мало нам было мокрых мертвых тел! Зачем ты нам еще это показываешь, Денис?

– А ты его не узнаешь?

– А должна?

Я всмотрелась в картинку.

Безыскусный снимок, явно сделанный полицейским фотографом, без затей и прекрас запечатлел лежащего на сырой траве утопленника. Видно было, что его совсем недавно извлекли из воды, в кадре даже остался измазанный илом багор.

– А нет ли фотографии получше? – перестав неконструктивно ужасаться, деловито спросила Алка.

– К сожалению, нет, – ответил Денис.

– Может, и есть, – задумчиво молвила я и потянула из кармана золотой мобильник. – А ну-ка, посмотри! Это не он?

– О! Наш мужик с ведром! – вскричала Трошкина.

Кулебякин впился взглядом в картинку на экране.

– Там еще фотографии есть, листай дальше, – подсказала я.

– Откуда это у тебя?!

– Вообще-то не у меня, это чужой телефон. Его Зяма случайно забрал у одной своей знакомой, уже покойной, ее звали Лиза Горохова. А фотографии эти пришли ей с мобильника некоего Михаила Поливанко, пропавшего кассира ограбленного банка.

– Поливанко?! – Денис быстро, словно следя за игрой в пинг-понг, переводил взгляд с бумажки на экран мобильника и обратно.

Я догадалась, что это значит:

– Твой утопленник – тот самый Поливанко?

– Не мой, а твой!

– В смысле?

Я недобро прищурилась. Снова глупая ревность и необоснованные подозрения!

– Ты же звонила ему на мобильный!

– Я?!

– Не совсем ты, – сбавил натиск ревнивый любимый. – С твоего телефона звонили. Ты давала кому-нибудь сегодня свой мобильник?

– Мне! – кивнула Трошкина. – Она давала свой мобильник мне, чтобы я звонила подружкам Лизоньки. Мину-у-у-утку!

Трошкина набычилась.

– Значит, тем хамом, который отказался передать трубку Анке, был ты, Денис? Ох, как грубо ты разговариваешь по телефону, тебе надо работать над своими манерами!

Майор Кулебякин издал негромкое рычание. Барклай, наблюдающий за этим зверинцем с коврика в углу комнаты, поднял голову.

– Секундочку! – воскликнула я. – Вы хотите сказать, что под именем Анки в списке контактов Лизоньки был записан Михаил?

– А что? Поливанко – Анка, легко запомнить, – кивнула Трошкина.

– Не удивляйся, Инка, я открою тебе секрет: люди часто так делают, – хмыкнул Денис. – Женатые мужики записывают телефоны любовниц под кодовыми словами «бухгалтерия» или там «кадры», а замужние дамы зашифровывают имена своих котов, превращая Максима в Симочку, Дениса в Диночку…

– Шутка, – поспешно добавил он, заметив, что я нахмурилась. – Неудачный пример про Дениса.

– К черту Дениса, – с удовольствием выругалась я. – О каких котах ты говоришь?

– Не знаешь народного языка, а еще филолог, – ехидно попенял мне милый. – Котами в просторечьи называют любовников.

– Буду знать, – сухо сказала я. – Но вообще-то я другого не понимаю. Мы же знаем, что телефон Поливанко – тот, с которого Лизе пришли фотки. А «Анка» – это совсем другой номер, как же так?

– Очень просто, милая, – с невыносимым превосходством сказал Денис, предприняв опрометчивую попытку отечески погладить меня по щеке. – Ой, зачем же кусаться! Я только хотел объяснить тебе, что у Поливанко было два мобильных номера. Аппарат на две сим-карты, понимаешь? Правда, когда мы достали его из реки, в телефоне была только одна симка.

– Ясное дело, вторую убийцы выбросили, – уверенно сказала Трошкина. – Ведь Поливанко убили, да?

– Выходит, что убили, – согласился майор.

– Не слышу уверенности в голосе ведущего эксперта, – съязвила я.

– Информация для тех, кто экспертом не является: вода в легких утопленника соответствует речной, так что вполне можно было предположить несчастный случай, – терпеливо объяснил Кулебякин. – Типа, мужик был пьян, свалился в реку и захлебнулся.

– Так вот почему его толкали в ведро! – возрадовалась Трошкина. – Набрали речной воды и утопили, как котенка! Очень удобно для убийц. Сделали мокрое дело и даже ноги не промочили!

– Кстати, про ноги, – решительно сказал Кулебякин. – С телефонным звонком разобрались, теперь насчет следов. Под дверью вашей квартиры такие подозрительные отпечатки…

– Это дядя Митя с тетей Машей постарались, – влезла Алка.

Денис не позволил себя перебить.

– С дядей Митей и тетей Машей все понятно, но там топтался еще кое-кто, я нашел чертовски интересный след.

– Покажи! – загорелась любознательная Трошкина.

Мы спустились на наш этаж, и там Денис продемонстрировал нам заинтересовавший его отпечаток.

– Не вижу ничего такого, – разочаровалась Алка.

Не знаю, какой именно след представлялся ей чертовски интересным. Отпечаток раздвоенного копыта, слегка размазанный хвостом?

– Сюда смотри, – Денис потыкал пальцем в пол. – Видишь эту поперечную черту?