А теперь мы порвем Африку! - Сергей Зверев

Постепенно наивный боец джихада уступал место прожженному и циничному волку. Сперва он верил всему. Верил мулле, который говорил, что шахид, подорвавший себя взрывчаткой вместе с неверными, на том свете будет брать шербет из рук прекрасных гурий и, кроме того, получит в раю тысячу долларов США. Верил вождям, без тени сомнений посылавшим единоверцев на смерть.

С того времени он повидал слишком много. Была работа в арабской спецслужбе с бешеным карьерным взлетом. А потом были взбудоражившие весь мир террористические акции. И давно уже он утратил иллюзии. Даже в то, что попадет в рай, теперь верил с трудом. Слишком много зла им сотворено. И оно вполне может неподъемным грузом потянуть на дно – в преисподнюю.

Но взамен он получил тоже немало. Постепенно ему стали видны многие пружины власти в этом подлунном мире, который оказался вовсе не пристанищем хаоса, а скорее сложной машиной, управлять которой стремились слишком многие.

Вся его жизнь состояла из того, что он открывал очередную дверь, за которой должна быть волшебная комната с ответами на все вопросы. Но там оказывалась лишь следующая дверь.

Давным-давно он считал, что джихад создает новый, правильный мир. Но постепенно осознал, что у джихада свои весьма прозаические цели – власть и деньги. А уж потом служение делу воцарения единственно верного религиозного учения.

Следующее его открытие состояло в том, что злейшие враги правоверного мусульманина, идущего по пути джихада, – западные спецслужбы, транснациональные корпорации, еврейский капитал – оказывались не такими уж и врагами. С ними шла не война, а скорее игра, притом часто на взаимовыгодных условиях, где каждая фигура занимает свою клетку.

Шоком для него была первая встреча с представителями одной из самых мощных спецслужб мира на тщательно охраняемой вилле в Ницце. Тогдашний хозяин Абделкарима сказал: «Пора тебе расширять свой узкий кругозор». К изумлению воина ислама, на этой встрече с американцами обсуждались детали очередного теракта, который предстояло совершить Абделкариму и его родственникам, а также вопросы финансирования и последствия общественного резонанса… Игра, шайтан их забери.

Чего он только не насмотрелся. Спецслужбы, дружащие с террористами и воюющие друг с другом. Террористы, отрабатывающих заказы тех, кого принято считать жертвами. Подразделения по борьбе с наркотиками, этими наркотиками и промышляющие. Разведки, продающие интересы своих государств. Агенты, работающие сразу на пять разведок и не работающие ни на кого. Мир казался ему больным организмом. По его вялым жилам течет отравленная кровь – оружие, наркотики, алмазы, виртуальные деньги. И этот мир изрыгает насилие и террор. Содрогается в хаосе. В этом бедламе, казалось, сам шайтан сломает хвост. Но ведь бедлам и создается шайтаном.

Потом пришло понимание, что и над ними всеми есть направляющая сила. Или силы. И что он, воин джихада, и его противник, сотрудник американской разведки, ищущий его по всему миру и мечтающий уничтожить, – всего лишь фигурки на шахматном поле, расставленные умелой рукой.

И, наконец, он осознал главное – силы эти далеко не всесильны. И вполне можно изменить свой статус и даже попытаться начать вести собственную игру. Или хотя бы стать гораздо более тяжелой фигурой. Совсем из игры выпасть не дано никому. Но набрать вес…

Однажды он отбросил покровителей, как ненужный спасательный круг, который только сковывает свободу движений. И ушел в свободное плавание, объединив вокруг себя самых отвязных и жестоких исламских фанатиков. Но главным его козырем было использование того, что у правоверных считается грехом, – новые технологии. В том числе и такие богопротивные, как боевые вирусы Феникса.

И он готовился сделать шаг. Большой шаг. О котором еще долгие века мир будет вспоминать с содроганием и трепетом.

Он знал, что его ищут не только спецслужбы и все полиции мира. Они не так опасны, какими кажутся, их порой необычайно легко водить за нос. Гораздо хуже те, кто ими манипулирует. Они скользки и неопределенны, они размазаны во всей лоскутной ткани человеческого общества и не привязаны намертво ни к какой конкретной организации, незримо присутствуя везде. Они похожи на информацию, которая сама меняет носителей, но сохраняет свою суть. За ними настоящее могущество, хотя их лица и не увидеть за тысячами ликов тех, кто их, втемную или сознательно, представляет. Это те, кто стремится владеть подлунным миром.

Абделкарим был уверен, что победит. Он заявит о себе в полный голос. И станет тяжелой фигурой. Нужно время. Главная его проходная пешка – Феникс и его лаборатории, обитель смерти.

Бактериологическое оружие. Абделкарим знал, что будущее за ним. Он был без ума от этого инструмента террора. Все просто и вместе с тем невероятно эффективно. Не нужны никакие взрывные устройства. Никакие засады и обстрелы. Никакие радиоуправляемые фугасы и сюрпризы с таймерами во взлетающих самолетах. Все очень просто и буднично. Раздавленная в супермаркете ампула. Или смертник, зараженный вирусом и специально выбирающий маршруты по самым людным местам – хороший вирус передается воздушно-капельным путем.

Абделкарим готов был многое отдать за эту дубину, и уже отдал. А чем расплатится мир за такое изобретение – еще предстоит увидеть. Террорист ждал этого мига с нетерпением. И он был близок.

Предстояло сделать некоторые дела в Париже. Потом на сутки слетать в Абу-Даби, встретиться с уважаемыми людьми и обсудить порядок выполнения нового заказа. А потом…

Потом извилистая дорога вела его в Африку. Туда, где ковалось оружие Судного дня.

Глава 17

Раньше здесь был пыльный чердак, а теперь жилище, гордо называемое пентхаусом. Замаскированные видеокамеры контролировали лестничную площадку и лифтовый холл. Видеотехника – вообще любимая игрушка хозяина этих апартаментов. И источник средств его существования.

Замок был электрический. Медведь еще не успел протянуть руку к нему, как раздался щелчок. Оставалось только толкнуть тяжеленную стальную дверь.

На квартиру это походило мало. Ни переборок, ни комнат. Одно обширное помещение, не меньше двух сотен квадратов, заставленное в основном современной мебелью в космическом стиле хай-тек – низкие журнальные столики, огромные диваны, металл, пластик, царство черного и белого цветов. Вместе с тем пространство перегорожено какими-то ажурными стеклянными переборками, ширмочками в стиле модерн. Центром притяжения служил стоявший посредине гигантский пузатый старинный буфет красного дерева, от которого к потолку тянулись светящиеся разноцветные новогодние гирлянды. И еще где ни попадя были пуфики, креслица, атласные подушечки. Аляповатая, резкая, но, несмотря на это, вполне органичная цветовая гамма. В общем, со вкусом так все, гламурненько.

Фрамуга была приоткрыта, пропуская холодный зимний воздух и шум Ленинградского проспекта.

Владелец этих хором Жора Михельсон – пухленький, обросший жесткой шерстью от пят до подбородка бурундук лет тридцати, сидел, провалившись в бесформенное красное кожаное кресло, сжимая в руке пульт дистанционного управления. Он попытался резво и изящно вскочить, но не смог сразу выбраться из объятий кресла.

– Здравствуйте, Олег Владимирович, – с деланым радушием воскликнул он, расплываясь в такой честной, открытой и обаятельной улыбке, что сразу хотелось доверить такому человеку самое сокровенное.

– Привет, гаденыш, – в привычной манере поздоровался с ним начальник отдела Главного управления по борьбе с бандитизмом МВД России полковник милиции Олег Денисов, он же бывший командир диверсионной группы ВДВ, он же функционер «Пирамиды», оперативный псевдоним Медведь, он же куратор «Иерихона».

– Одни грубости от вас, Олег Владимирович, – состроил обиженную гримасу Михельсон.

– Да что ты? Ты мне дорог, Жорик, – хмыкнул Медведь. – Иначе ты бы давно отдыхал на городской свалке с арматурой в заднице.

Михельсон невольно горько скривился, как от ложки дегтя в огромной бочке сладкого меда, которой являлось все его существование.

Хозяин этих апартаментов зарабатывал на жизнь безумно мерзким и, следовательно, чрезвычайно высокодоходным делом – предоставлял услуги по растлению малолетних. Организовал он это предприятие тонко и с размахом. В числе его клиентов значились и форейторы бизнеса, и знатные политики, и высокопоставленные работники правоохранительных структур и спецслужб. Пока не столкнешься с этим, трудно представить, какие широкие слои общества поразил вирус растления, который, конечно, глубже всего разъел пресыщенную элиту. Дух захватывает от списка клиентов Жорика. И рука тянется к пулемету.

«Пирамида» вышла на Михельсона, когда осуществлялось противодействие одной многоходовой диверсионной экономической акции, затеянной израильской разведкой «Моссад». Ознакомившись с подвигами извращенца, горячие головы предлагали его грохнуть, вогнав в задницу арматуру, и выставить на всеобщее обозрение. Но это все эмоции. «Пирамида» редко борется с уголовщиной. Ее цель – глобальное цивилизационное противостояние и отстаивание своего места в истории. Удержать страну на краю. И не дать ей рухнуть в бездну. Хрупкое равновесие могло в любую секунду закончиться очередной катастрофой. В таких играх хороши все способы, мораль уходит даже не на второй план, а на такие задворки, которые и не разглядишь. Поэтому Михельсон стал информатором «Пирамиды», даже не подозревая, на кого работает. Считал, что на какую-то спецслужбу – то ли на госбезопасность, то ли на военную разведку, то ли на ЦРУ, хотя по большому счету ему это было до лампочки. Главное, что он не лежит на свалке с железным прутом в заднице. Кроме того, новые кураторы вытащили его из пары неприятных историй, фактически спасли жизнь. Ну а еще ему иногда даже перепадает от них кое-какая, а часто даже очень звонкая, монета.