Теург (СИ) - Колка Ярина

К моему удивлению глаза наткнулись на колючий холод. Скрипнув зубами, Теург сжал челюсти и медленно, аккуратно разжал мои пальцы.

— Не надо, — выдохнул он, пристально глядя мне прямо в душу, но я видела, как крошится и осыпается напускной лёд его взгляда. — Я не поступлю так с тобой.

— Мы можем больше никогда не увидеться, ты понимаешь это? — я с трудом удерживала в горле слезы. Отчаяние вот-вот готово было вырваться наружу истерикой, истошным криком. Нет! Это немыслимо! Как мне жить без него?

Почувствовав, что не в силах больше удерживать свою маску, Теург отвернулся к двери. Еще шаг, и я потеряю его безвозвратно! Глухо шурша о пол, платье упало к ногам, оставляя меня в костюме Евы. Слезы заволокли глаза и, стекая ручейками по щекам, капали на обнаженную грудь.

Он не уйдет! Не сможет!

Теург замер и обернулся. В глазах его бушевало пламя. Пламя, с которым он давно безуспешно боролся. И сейчас оно безжалостно топило лед, плескаясь огненными языками, и было понятно, что он не в силах его затушить.

— Это ты тоже подаришь Кретту? — добила я.

В два шага Теург приблизился и, грохнув кулаками с двух сторон от моего лица, прижал меня к холодному камню. Опираясь руками о каменную стену, он наклонил голову и, тяжело дыша, посмотрел мне в глаза. Я отчетливо слышала грохот его сердца, а взгляд его потемнел, словно у демона из подземного царства, заставляя меня стушеваться.

Это уже была не игра! Он больше не забавлялся, не пытался досадить, в его душе бушевало настоящее, крепкое чувство, оно пробивалось в мое сознание, проявляясь в каждом его взгляде и жесте.

На какое-то мгновение я зажмурилась, пытаясь подавить страх, поскольку во мне оно тоже жило. Его чувство находило отклик в дебрях моей души, которая болела и металась в преддверии неизбежного расставания.

Тело же била мелкая дрожь, я тоже задыхалась, ощущая его безусловную власть над собой. Власть мужчины, которого я желала. И сейчас никакая сила не могла оторвать меня от него, ибо я чувствовала, как сильно он желает того же.

Не дожидаясь, пока он опомнится, обхватила руками его голову и жарко прижалась к губам. Теург еле слышно застонал, оторвал руки от стены и… сдался.

Обхватив сильными руками, он до хруста в костях сжал мое тело, и я медленно осела в его объятия. Это была сама Страсть, так долго подавляемая, она наконец-то выплеснулась наружу и затопила нас с головой жгучей, обжигающей лавой. Эта лава струилась по венам, заполняя собой всё и вся, пульсируя под кожей, сжигая до тла…

Запустив руки под рубашку, я скользила ладонями по его совершенному телу, пораженная взрывом новых ощущений. Теург покрыл поцелуями мое лицо, спустился губами по мокрой дорожке слез до груди, жадно прильнул, сжав в ладони, и вернулся обратно к губам.

Я чувствовала его возбуждение и ликовала, наслаждаясь желанием быть ближе, принадлежать. Отвлекшись на миг, он сорвал с себя рубашку. Сбиваясь с дыхания, прошептал:

— Ты ведь понимаешь?

— Понимаю, — прервала его на выдохе, не дав договорить, и запечатала ему рот поцелуем, самостоятельно хватаясь за пряжку ремня. Не в силах справиться с желанием полюбоваться его телом, отстранилась, задохнулась, отвоевав глоток воздуха, неожиданно прошептала: — Как же ты красив!

Теург подхватил меня на руки и опустил на кровать, навалившись сверху. Он глухо стонал и тяжело дышал, но был осторожен, и я отчетливо понимала, чего ему стоит сейчас держать себя в руках, не наброситься голодным волком, а постараться быть нежным.

Расслабившись, я всем телом подалась ему навстречу, сжимая ногами его бедра. Все мысли, эмоции, чувства смешались в один тугой клубок и кружили безумным роем вокруг единого центра. Тупая боль пронзила сознание, заставив тихо охнуть. Широко раскрыв глаза, я пыталась справиться с собой, ощущая его глубоко внутри себя и упиваясь ни с чем не сравнимым чувством принадлежности.

Он остановился, давая мне привыкнуть к новым ощущениям. Спрашивая взглядом, можно ли продолжить. Прижалась к нему крепче, тихо постанывая в губы, закопалась пальцами в темном золоте волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С губ рвались непонятные всхлипы, я беспрестанно повторяла его имя. Рой эмоций бесновался и рвался наружу протяжными стонами, приглушенными вскриками, чтобы, наконец, освободившись, ухнуть в неоглядную бездну.

У меня хватило сознания, чтобы отдать ему должное. Теургу удавалось держать себя в руках, ради меня, подавляя бушующее в нем пламя.

— Фел… — его голос срывался, мышцы превратились в камень, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Тугая повязка на порванном предплечье окрасилась кровью. Он осыпал мое лицо поцелуями, вцепился зубами в плечо, едва не срываясь в крик. Его тело напряглось и содрогнулось, словно в конвульсиях, а потом расслабилось и медленно осело под моими руками.

Я смотрела на него не отрываясь, пытаясь впитать это ощущение, запечатлеть его навсегда в своей памяти, осознавая, что, по сути, это прощание, а вовсе не начало прекрасной сказки. По щекам катились слезы сожаления и отчаяния. Как же так? Почему? За что?

С тихим стоном он откинулся на спину, закрыв лицо руками. На какое-то время неподвижно застыл, успокаивая дыхание, и резко сел, согнувшись пополам, будто от боли.

На грани истерики я отчаянно кусала свою ладонь, чтобы не закричать. Я все понимала. Он больше не оглянется на меня, и сейчас мы расстанемся навсегда.

Отчаяние душило за горло, оно парализовало тело и волю, заполнило собою все. Отчаяние и боль, невыносимая боль потери, она затмила все эмоции, что я испытала до этого. Невидящими глазами я смотрела на него, осознавая только одно — сейчас он встанет и уйдет, навсегда из моей жизни.

Он наконец вернулся в реальность и отрешенным взглядом посмотрел на меня.

— Ты поплывешь с Агвидом, — тихо произнес он. Понимая, что лучше ничего не отвечать, я зачем-то кивнула головой. Нет смысла ни кричать, ни плакать, ни пытаться его удерживать. И это правильное решение — плыть порознь. Я понимала, что ему сейчас не легче, поэтому только сильнее до крови стискивала зубами ладонь.

Он быстро оделся, и, как я и предполагала, больше не оглядываясь, вышел из комнаты.

Осознание пришло не сразу. Несколько мгновений я пребывала в ступоре, и только потом обрушилось понимание того, что сейчас произошло. Оно низверглось на меня колючим водопадом, погребая под ледяными струями, заставляя сердце биться на разрыв. Я потеряла его. Свою любовь.

Без сил упав на кровать, я отчаянно закричала, заливая покрывало потоками доселе сдерживаемых слез.

Глава 20

Не знаю, сколько я билась в истерике, но она, как ни странно, помогла. Хотя бы частично избавила от разрывающей сердце боли, повергнув меня в состояние апатии. К тому времени, когда я немного смогла успокоиться, солнце уже стояло высоко над горизонтом.

Агвид вошел без стука. Одетый как воин — в доспехах и при оружии, в длинном черном плаще. Через его руку был перекинут еще один такой же. Нисколько не смутился, увидев меня на кровати, зареванную и раздетую, закутанную лишь в тонкое смятое покрывало.

Он со вздохом подобрал с пола платье и, бросив его мне, отвернулся к окну.

— Приведи себя в порядок, Фелина, — спокойный и серьезный тон, словно и не его вовсе.

Быстро вытерев лицо покрывалом, я схватила одежду и снова взглянула на Агвида. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, смотрел в окно и подглядывать вроде не собирался.

— Я не выйду, — словно почувствовав спиной мой взгляд, бросил он, — потому что у нас нет времени на сборы. Придется тебе поторопиться.

На самом деле мне было уже все равно. Быстро одевшись, я закрутила в жгут волосы и, икая и всхлипывая, присела на край кровати. Руки меня не слушались и дрожали, а ноги отказывались держать.

Видя мое состояние, Агвид закатил глаза к потолку, а затем присел рядом, приобняв за плечо.