Теург (СИ) - Колка Ярина

— Теперь видит, — сквозь зубы процедил Теург, сжимая захват. Волк захрипел и неожиданно присмирел, продолжая метать на козла плотоядные взгляды.

Тот подскочил, поскользнулся на копытах и снова распластался в жалких попытках забиться под камин.

— Это возмутительно! Просто вопиющее безобразие! — бодро проблеял козел, обнаружив, что опасность миновала. — Вы только посмотрите, сколько их развелось! Просто житья нет! Что там, что тут! И главное, все как один, неравнодушны ко мне! Хоть бы службу отлова организовали уже! Я обязательно, обязательно доложу об этом Энки! Он непременно меня послушает!

— Говори! — снова прорычал Теург. Припав на одно колено, он продолжал удерживать Агвида, который уже хоть и не рвался в бой, но утробно рычал и гулко бил хвостом по каменному полу.

Приободрившись, козел поднялся, отряхнулся и победоносно взглянул на оборотня.

— Удерживайте покрепче своего пса, витязь! Иначе у нас снова не получится диалога! — пафосно приказал он Теургу. От негодования волк аж опал с морды, а Теург громко выругался, с трудом подавляя желание тут же выпустить брата.

Количество заинтересованных зрителей явно льстило небесному посланнику. Довольный собой, козел подобрал бумаги и принял театральную позу, выдерживая торжественную паузу.

Упиваясь осознанием собственного великолепия, он прочистил горло и протяжно затянул:

— Я прибыл огласить решение Верховного Суда глав Пантеонов в отношении вас, юноша, — он тыкнул копытом в Теурга. — Которое было принято с учетом…

— А ближе к делу? — Яра нетерпеливо крутанула кинжал в руке.

Скользнув глазами по кинжалу, потом по волку, могучий посланник благоразумно решил не нарываться:

— Ну что ж, итак! Минуточку… — он развернул папирус, и, порывшись, выудил откуда-то смешные круглые очки. Нацепив их на нос, он деланно покрасовался:

— Очень полезная вещица, знаете ли! У вас такого еще не придумали, нет? Ох, ну о чем это я? Вы буквально застряли в каменном веке! Вот если бы у вас была возможность путешествовать по мирам, как у меня! Вы даже не можете себе представить, сколько там интересного, я буквально…

— К делу! — Яра крутанула в руке второй кинжал.

— Какие все нервные! Торопятся, оскорбляют, угрожают… Как работать в подобных условиях? Я сегодня же! Сегодня! Напишу докладную и потребую Энки выдать мне компенсацию за моральный вред! Ладно. Ладно! — взвизгнул он, улавливая предупреждающее движение Яры. — Верховный суд постановил — признать скандинавского короля Теурга Темноглазого виновным в доведении до забвения славянского божества и повелителя гор и камней Кретта и назначить ему следующее наказание. Верховный пантеон требует изъять и передать потерпевшей стороне ту женщину, к которой испытывает он настоящую любовь, ту, что отвечает ему взаимностью и любовь эта чиста и истинна. — Козел многозначительно взглянул поверх очков. — Пояснения требуются? То бишь возлюбленную свою ты Кретту отдать должен в жены. Сейд отобрал у тебя любовь, догоняешь?

Мы оглушенно молчали. Окрыленный произведенным фурором козел продолжил:

— Решение обжалованию не подлежит! В случае неисполнения… А такого быть не может, они все равно ее заберут, — закончил он, сворачивая свиток.

Я первая приобрела дар речи:

— О ком это он? — голос хрипел и не слушался.

— О тебе! — Яра сквозь зубы выругалась. — Я так и знала, Теург! Ты влюбился, чтоб тебя! И проклятье активизировалось!

Я застыла, словно проглотила ледяную глыбу. Внутри все похолодело, а мурашки толпами наперегонки побежали по спине. Меня отдадут в жены какому-то славянскому божеству! О, нет! Что за бред? Я вообще христианка! Как это возможно?

Но тут новая мысль обожгла сознание, разбивая молнией ледяную глыбу внутри — он любит меня! От этой мысли я задохнулась, глаза заволокло слезами, а в горле застрял ком. И вот теперь, когда я знаю это, меня вырывают из его рук и отдают другому, оставляя ему чувство потери и вины! Вот уж поистине жестокое наказание! Только мне-то за что? Я просто жертва, а для языческих богов это так естественно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я хочу говорить с твоим богом! — прогромыхал Теург.

— С Энки? Ой, он очень занят и вряд ли я могу тебе помочь. Часы приема только по вторникам каждый четвертый месяц високосного года и… — засуетился козел.

— С Креттом! Ты ведь работаешь на две стороны, верно?

Посланник стушевался и смущенно засучил копытами:

— Ну вот опять! А я надеялся на твое благоразумие, что ты не будешь ничего оспаривать и обсуждать. О чем тут говорить? И вообще, я полагаю, мне пора! — воровато озираясь он покосился на диадему, явно стараясь увильнуть.

Заметив его реакцию, Яра подхватила диадему, и, осторожно приблизившись к козлу, вдруг резко вытянула руку вперед и схватила его поперек горла. Козел никуда не исчез, а защитная аура не сработала. Он душераздирающе заверещал и забился в уверенных руках Яры.

— Ага! Так вот как тебя можно достать! — зловеще протянула она, вытягивая кинжал. — Выкладывай!

— По правде сказать, Кретт … ммм… ну он не совсем, то есть совсем не одобряет это решение. Он, как бы вам это объяснить, вовсе не в восторге жениться на женщине, которую не выбирал.

— То есть, он наш союзник?

— Ннну… я бы так не сказал… Он уже пытался просто избавиться от нее и наверняка попытается снова. Но я вам ничего не говорил! — проблеял козел, с опаской косясь на кинжал. — Я рискую из-за вас своей безупречной репутацией!

Яра обвела нас опасно прищуренными глазами:

— Он нам еще нужен? Нет?

— Мееееееее! — снова заверещал козел, с ужасом скосив глаза на кинжал.

— Ладно, ладно! Пока свободен. Будешь нужен — позову! — она бросила диадему на стол. Зеленый ореол мигом обрисовал напуганную морду козла и с хлопком исчез, оставив после себя прозрачную зеленую дымку.

Устремив в никуда застекленевший взгляд, Теург тяжело молчал, продолжая удерживать уже обернувшегося человеком Агвида.

Оставив бесплодные попытки высвободить шею из железных объятий, тот обреченно закатил глаза и через плечо покосился на брата.

— Я уже не кусаюсь, — проговорил он, чеканя каждое слово.

Очнувшись от звука его голоса, Теург отпустил захват и гулко бухнувшись за стол, уронил голову на руки.

Его состояние меня буквально потрясло. Сломленный в своей безысходности, сейчас он предпочел бы принять любую смерть в качестве искупления, чем исполнить предписание Пантеона.

Поймав испуганный взгляд Яры, я поняла, что она впервые видит сына в таком состоянии. Растерянная, она смотрела на него понимая, что не в силах ему помочь. В ее чутком взгляде переплелись участие и любовь, сострадание и боль, словно она вместе с ним переживала сейчас все эти чувства. Вряд ли ей было жаль меня. Ее душа разрывалась от бессилия вместе с его душой.

— Еще ничего не решено, — потирая шею, проговорил Агвид задумчиво.

— Серьезно? — Теург поднял на него безумные глаза. — Ты это серьезно? Может, ты предложишь мне объявить войну пантеону богов? — он вскочил из-за стола, лицо его перекосила ярость. — Даже если я соберу все армии мира, я ничего не смогу ему противопоставить! Этому Кретту! Никто не станет сражаться против божества! Не сможет! Это же ясно, как день! Я перед ним бессилен, как муравей перед сапогом! — в отчаянии Теург грохнул кулаком по столу, могучие дубовые ножки покривились, а центральная доска столешницы треснула пополам.

— Не все решается войной! — вызывающе бросил Агвид. — И сдается мне, он не собирается с тобой воевать. Я так понимаю, ему, по сути, наплевать, каким таким образом тебя проклял какой-то там сейд. У них есть правила — они им следуют. Но любые правила можно обойти, это очевидно.

— Что тебе очевидно? — Теург тяжело дышал, опираясь о поломанный стол.

— Пока лишь то, что тамошние законники слабы в формулировках!

— И? Говори!!!

— Дай мне подумать! — осадил Агвид так, что я вздрогнула. Я впервые видела его взбешенным, и это было страшно. — Всем спать! — коротко и грозно бросил он, обведя нас указательным пальцем вытянутой руки. На миг он остановил взгляд на Яре, и, развернувшись, размашистой походкой вышел за дверь.