Акселерандо - Чарльз Стросс

Торговый автомат-шашлычник рядом со скамейкой Манфреда выплевывает на гриль кубик, и над ним начинает виться дымок — ароматный, синеватый, пахнущий пряными травами и чем-то еще (каннабиноиды добавлены для успокоения и подъема аппетита). Манфред принюхивается, шатаясь, поднимается на ноги, и отправляется искать туалет. Его голова отчаянно кружится. Он что-то бормочет наручным часам. «Алло, Гватемала! Сообщите дозировку пожалуйста. Поглядите в дереве мемов. Ничего не понимаю. О черт. Кем я был? Что случилось? Почему все расплывается? Не могу найти очки…»

Из лепрозория выходит шумная компания — видимо, амбулаторные пациенты. Они одеты по-старинному — мужчины в черных костюмах, женщины в длинных платьях. На всех — одноразовые резиновые перчатки цвета электрической синевы, и у всех маски на лицах. От них доносится гул и потрескиванье зашифрованного потока обмена данными, и Манфред инстинктивно сворачивает за ними. Они все выходят из отделения интенсивной терапии — процессия из двух леди и трех джентльменов в эскорте, за которыми плетется помешанный и смятенный беженец из двадцать первого века — и спускаются по рампе для инвалидных колясок. Как они все молоды, смутно проносится в мозгу Манфреда. Где моя кошка? Да, Айнеко бы разобралась, будь Айнеко это интересно…

«Полагаю, нам стоит вернуться в отель и развеяться» — говорит юный красавец. «О, разумеется, да!» переливчато отвечает маленькая блондинка, хлопая в ладоши. Она осторожно, как будто под ними скрывается что-то очень чувствительное, стягивает старомодные пластиковые перчатки. Из-под них показывается вязь проводов — позиционные сенсоры? «Наше путешествие, определенно, прошло впустую. Если наш знакомый здесь, я не представляю, как нам найти его и не нарушить медицинскую конфиденциальность — во всяком случае, не прибегая к солидным чаевым».

«Бедные малые» — в полголоса говорит другая женщина, оборачиваясь назад к лепрозорию. «Какой недостойный способ умереть».

«Они сами во всем виноваты» — прочищает горло еще один. Ему на вид двадцать с небольшим, у него курчавые бакенбарды, а манеры такие, как будто ему довелось стать главой семьи куда раньше подходящего возраста. Он постукивает своей палкой по брусчатке в такт своим словам, чтобы придать им значительности. Они идут по дороге к Лугам[107], и останавливаются перед пешеходным переходом, чтобы пропустить стаю велосипедистов и рикшу. «Негодное соблюдение процедур, негодные иммунные системы».

Манфред, увлекшись мыслями о фрактальном виде листьев, останавливается и обследует траву. Затем спохватывается, выныривает из водоворота мыслей и, пошатнувшись, устремляется за ними, едва не попав под туристический автобус с двигателем на маховиках. Бум! Его ноги вступают на брусчатку, пересекают ее и снова топчут продукт трех миллиардов лет эволюции растительного мира. Что то было связано с этими людьми… Он ощущает странную и неопределенную жажду, тропизм[108] к информации. Вот и все, что осталось от него — неутолимая, глубоко инстинктивная жажда знать… Высокая темноволосая женщина подбирает юбки, чтобы не запачкать их в дорожной грязи. Манфред глядит в лужу, где отражается скрывающееся под ними. Там армейские сапоги, а выше — нечто, радужно переливающееся, как бензиновая пленка на воде. Значит, не викторианцы[109] — кто-то еще. Я пришел сюда встретиться с... Имя уже готово сорваться с кончика языка. Почти. Он чувствует, что у него есть к этим людям какое-то дело.

Отряд пересекает Луга по аллее, усаженной деревьями, и оказывается перед парадным входом, выполненным в стиле девятнадцатого века, с широким крыльцом и бронзовым дверным молотком. Они идут внутрь. Мужчина с курчавыми бакенбардами останавливается на пороге, оборачивается и встречает взглядом Манфреда. «Вы следовали за нами всю дорогу. Не желаете ли войти? Возможно, вы найдете здесь то, что искали».

Манфред входит с трясущимися коленками, отчаянно страшась чего-то забытого, чем бы оно ни оказалось.

* * *

Тем временем Аннетт терпеливо допрашивает кошку Манфреда.

«Когда ты последний раз видела своего отца?»

Айнеко отворачивается и сосредоточенно вылизывает внутреннюю сторону левой лапы. Ее мех очень похож на настоящий, за исключением росписи на левом боку — сетевого адреса производителя, — он густой, красивый и шелковистый. Но ее рот не производит слюны, а глотка не ведет в желудок или легкие. «Уходи» — говорит она. «Я занята».

«Когда ты последний раз видела Манфреда?» — настойчиво повторяет Аннетт. «У меня нет времени на это. Полиция ничего не знает. Медслужбы не знают. Он не доступен в сети и не отвечает по телефону. А ты, в таком случае, что про это знаешь?»

Аннетт знает предпочтения Манфреда, и у нее уходит ровно восемнадцать минут на то, чтобы оказаться в отеле — найти нужное название в списках терминала бронирования в зале прибытия было нетрудно. Убедить консьержа пустить ее в его номер тоже не составило труда. Но Айнеко оказалась упрямее, чем полагала Аннетт.

«Артилект-неко модели два-альфа нуждается в регулярных перерывах на техническое обслуживание» — важно произносит Айнеко. «Ты не могла об этом не знать, когда покупала мне это тело. На что ты надеялась — на пять девяток[110] доступного времени от куска мяса? Уходи. Я думаю». Язычок скребет по коже, затем останавливается, чтобы микрозонды на его нижней стороне могли заменить выпавшие волоски.

Аннетт вздыхает. Манфред годами совершенствовал свою робокошку, и его бывшая женушка Памела тоже приложила к этому руку — она немало лазала по настройкам ее нейросети. Это ее третье тело, и с каждой заменой ее кошачья несговорчивость становится все реалистичнее. Скоро она потребует лоток и начнет гадить в тапки. «Команда перехвата управления» — говорит Аннетт. «Сбрось в мой декартов театр весь журнал событий за последние восемь часов».

Кошка вздрагивает и оборачивается к ней. «Человечья сука!» — шипит она. Потом замирает на месте, и сквозь воздух проносится тихое и сияющее цунами данных. И Аннетт, и Айнеко экипированы сверхширокополосными оптическими[111] ретрансляторами распределенного спектра — сторонний наблюдатель увидел бы, как глаза Айнеко и кольцо Аннетт разгорелись ярким бело-голубым сиянием, обмениваясь данными. Проходит несколько секунд, Аннетт кивает и начинает водить в воздухе пальцами, обследуя координату времени в видимой только ей последовательности событий. Айнеко возмущенно шипит на нее, потом поднимается и гордо шествует прочь, задрав хвост трубой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});