Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Антон Первушин

Сзади посигналили, и светловолосый спохватился.

– Езжай, – велел он.

– Куда? – со вздохом спросила Ангеле, кладя руку на рычаг переключения скоростей.

– Вперёд. Какая здесь разрешённая скорость?

– Восемьдесят.

– Вот и езжай под восемьдесят.

Машина тронулась с места, и Ангеле невольно пришлось сосредоточиться на дороге. Она совсем уже успокоилась – бывший лётчик-испытатель как-никак – и её разбирало любопытство. Кто он – этот русский пилот? Что здесь делает? Как очутился в Литве и почему решился на захват машины с заложницей? Спросить? Вряд ли ответит… Впрочем, кое-что Ангеле знала точно: жгучее любопытство не помешает ей при первой же возможности сдать светловолосого в руки полиции. Знакомые из Департамента госбезопасности потом всё расскажут.

– Интересная карта, – сообщил русский лётчик после небольшой паузы. – Подробная. Хоть и латиница везде, а ясно, что не из простых. Похожа на лётную. Да, точно, лётная и есть. Откуда у тебя?

– У бой-френда одолжила, – сказала Ангеле первое, что пришло ей на ум.

– У тебя муж – пилот? Летает?

– Я сказала, не муж – бой-френд. Да и не летает он. На аэродроме подрабатывает.

Ложь на ложь порождает ложь в квадрате. Самое важное тут – не запутаться. Хотя один бой-френд из пилотов у Ангеле всё-таки был – давным-давно, совсем в другой жизни. Непрошеное воспоминание накатило тёплой волной. Губы у Ангеле дрогнули, складываясь в мечтательную улыбку.

– Слышь, подруга, – сказал русский лётчик, – а где твои документы?

Ангеле разочарованно покосилась на него. Светловолосый сидел, откинувшись в кресле, а пистолет держал коленях, прикрыв картой. Предусмотрительный. Боится, что кто-нибудь из идущих на обгон машин заметит оружие и сообщит куда надо.

«Всё равно это тебе не поможет, – подумала Ангеле. – На въезде в Вильнюс я тебя сдам».

Она ещё не знала, как это у неё получится, но была уверена, что сделает всё правильно. К вечеру русский будет полировать нары в вильнюсской тюрьме.

– В сумке, – ответила она на заданный вопрос.

– А где сумка?

– Там, сзади.

Светловолосый привстал и бросил короткий взгляд на задние сиденья.

– Вижу, – сообщил он. – Я сейчас её возьму, а ты, пожалуйста, не дёргайся. Ведёшь себе и веди. На восьмидесяти любые виражи опасны – костей не соберём.

– Не буду дёргаться. Обещаю.

– Вот и хорошо, хорошо.

Русский изогнулся и подхватил сумку. Заняв прежнюю позу, расстегнул молнию и достал из сумки документы.

«Если умный, сейчас он меня раскусит, – подумала Ангеле. – Если дурак, туда ему и дорога».

– Понятно, понятно, – бормотал светловолосый, перебирая книжечки с тиснением и закатанные в пластик карточки. – Это паспорт. Ан-же-ле, – прочитал он. – Тебя Анжеле зовут?

– Ангеле меня зовут, – отозвалась Бачинскайте. – «Же» у нас по-другому пишется.

– А меня – Алексей. Вот и познакомились.

– Не скажу, что это знакомство мне приятно.

– Да ладно тебе, Ангеле. Я бы тоже предпочёл познакомиться с тобой в другом месте. Но так, видишь, сложилось… Ага, это права… А это что?

Ангеле искоса посмотрела на русского пилота. Тот обнаружил толстую лётную книжицу и теперь с интересом её разглядывал. На обложке были вытеснены «крылышки», что само по себе наводило на определённые мысли.

– Пилотас, – прочитал он и после нескольких секунд напряжённого раздумья спросил недоверчиво: – Ты – лётчик?

– Догадался, – без охоты признала Ангеле, глядя только на шоссе.

– Так вот почему ты остановилась! – воскликнул Алексей. – Эти жлобы всё ехали и ехали, я думал, так и буду торчать, пока ментов кто-нибудь не вызовет. А ты остановилась… И по-русски хорошо шпаришь. Значит, ты лётчик? Вот здорово! Где училась?

– В Центральной школе при ЦК ДОСААФ СССР.

– Знаю. А я в Ейском училище.[43] Ты молодец!

– Почему это?

– Ну а как же? Ещё молодая, а уже пилот со стажем.

Слушать это было приятно. Хорошо было и то, что русский простил ей маленький обман. Однако Ангеле не забывала: он взял её в заложницы, пистолет всё ещё направлен ей в бок, а значит, этот человек – злодей и враг.

– Ты и сейчас летаешь? – поинтересовался «злодей».

– Летаю. В аэроклубе.

– Какая машина?

– «О-2 Скаймастер».

– Даже не знаю такого зверя, – Алексей тихо засмеялся чему-то своему. – Я уберу пистолет, ты не возражаешь?

– Окажи любезность.

Русский пилот действительно спрятал пистолет. После чего вернул документы в сумку, а сумку закинул назад. Расстелил на коленях карту.

– Зря ты мне сразу не сказала, что пилот, – заявил он. – Я тогда не стал бы давить и требовать. А теперь неудобно получилось… Послушай, ты должна мне помочь.

– Почему?

– Ты ведь лётчик, у нас когда-то училась – значит, должна помочь.

– Ничего я не должна…

– Погоди, я тебе расскажу, а ты сама решишь. Мы, то есть я и ещё двое пилотов из России, должны были выполнить особое задание. Сопроводить до Таллинна самолёт, на котором летела Мадлен Олбрайт.

– Кто?!

Машина вильнула.

– Госсекретарь США, – как ни в чём ни бывало пояснил Алексей. – Ты её наверняка знаешь. Ну или слышала хотя бы…

– Знаю я, знаю.

– Хорошо, что знаешь. Так вот, должны были сопроводить. Но где-то над Латвией на нас напал американец.

– «Американец»?

– Угу, самый натуральный. «Эф-пятнадцатый». Классика. И меня этот гад завалил.

– Тебя сбили?

– Догадливая. Пришлось катапультироваться.

– Но если на вас напали над Латвией, как ты оказался рядом с Панявежис?

– Город такой? – уточнил Алексей, взглянул на карту. – Вижу. Есть Панявежис. Надо же как меня отбросило. Всё просто, Ангела, мы во время боя маневрировали, а на таких скоростях можно всю Прибалтику отмахать и не заметить. Вопрос, где теперь ребята?.. И где теперь Олбрайт?..

Он хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно же! Конечно! У тебя сотовый телефон есть? Наверняка ведь есть?

Впереди показался указатель поворота на Укмярге. Значит, справа и параллельно идёт дорога на Тауенай. Её не видно за лесополосой. Так же, как не видно поста дорожной полиции.

«Он сам подставился, – подумала Ангеле. – Видит Бог, он сам подставился».

– Может быть, остановимся? – предложила она. – И спокойно всё обсудим.

– Хорошая идея, – кивнул Алексей.

Он уже окончательно уверовал, что Ангеле записалась к нему в помощники. Он ошибался.

Бачинскайте свернула к обочине и достала плоский мобильный телефон фирмы «Motorola», который прятала в нагрудном кармане своего летнего костюма. Телефон был столь мал и невесом, что практически не ощущался, когда носишь его в кармане.

– Как им пользоваться?

– Вот так открывается крышка. Вот так набирается номер.

– Спасибо, Ангеле, я понял.

Алексей, щурясь на мелкие кнопки, начал набирать номер, потом поднёс трубку к уху, дождался ответа и, как делает всякий в подобной ситуации, отвернулся от сидящего рядом.

– Лёха? Это я, Стуколин. Я жив. У меня тут «рено». Настоящий автобус. Довезём с ветерком хоть до Петербурга. Вы-то как? Все живы? Где вы сейчас? Как до вас добраться?..

«Раз… два… три…» – сосчитала про себя Ангеле, после чего рванула ручку дверцы на себя и буквально вывалилась на шоссе. Но сразу вскочила и бросилась в сторону леса…

(Прибалтика, август 2000 года)

Вопреки весьма распространённому среди русских представлению о прибалтах, как о туповатых медлительных увальнях, литовцы – весьма экспрессивный народ. В этом они больше походят на жителей Адриатики, нежели на своих северных соседей – латвийцев или эстонцев. Информация в среде литовцев также распространяется с головокружительной быстротой, потому известие об инциденте в небе над Прибалтикой стала достоянием командного состава армии и спецлужб Литвы в течение часа после того, как немецкий самолёт «Ганза» пропахал брюхом борозду на капустном поле в двух десятках километрах к северо-западу от Каунаса.

Первым информацию о происшествии получил подполковник (пулкининкас лейтенантас) Дариас Баранаускас – представитель литовского министерства национальной обороны в Эстонии. Сидя в своём кабинете в литовском посольстве в Таллинне, он перебирал бумаги, связанные с подготовкой к масштабным учениям НАТО в Балтийском регионе, когда пронзительно заверещал телефон прямой связи с посольством Финляндии. Военный атташе Марко Экстрём, который вполне официально курировал своего коллегу из Литвы, вежливо поинтересовался, знает ли тот о «пиратском нападении» истребителей ВВС Российской Федерации на самолёт немецкой авиакомпании «Люфтганза», совершавший перелёт из Варшавы в Таллинн. Баранаускас поинтересовался источником этих необычных (если не сказать, сенсационных) сведений. Подполковник Экстрём ответил уклончиво, сославшись на данные местного радиоперехвата. Баранаускас поблагодарил, попрощался, а, положив трубку, тут же схватился за аппарат связи со штаб-квартирой Министерства обороны в Вильнюсе.