Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

– Допустим, ты выйдешь в эфир. Что ты скажешь планете? СерИвам и людям, которые уже стали СерИвами?

– Я обращусь к тем, кто СерИвами еще не стали. Предупрежу об опасности. В конце концов, нетрудно уберечься, если не иметь дела с СерИвками.

– Слав, кто ты такой? Не Президент, не глава министерства внутренних дел или службы спасения, не посол хотя бы той же Летиции или еще какой планеты поважнее. Ты – сумасшедший охранник ненормального Домино, который горланит песни СерИвов и допелся до того, что слетел с катушек. И тебя заразил. Поверь мне: так тебя и воспримут. После твоих пламенных призывов выступит Президент – СерИв – с опровержением, и его речь будет точно так же звучать со всех экранов. Причем люди поверят куда охотней ему, чем тебе.

– Ты не будешь мне помогать?

Тереза протянула руки через стол, накрыла маленькими ладонями сильные пальцы телохранителя.

– Я тебе верю. Я готова отдать в твое распоряжение бортовой мозг… хоть весь корабль с экипажем и котом. Но мальчик мой, подумай, чего ты добьешься. Еще не переселенные СерИвы хлынут в города; раз им это для чего-то надо, они поторопятся, пока дело не сорвалось окончательно. Люди – настоящие люди – встретят их с лучеметами, а то и поспешат навстречу, до самых горных жилищ. Начнется резня… и еще неизвестно, кто кого одолеет, с этой СерИвской магией.

– Ты предлагаешь молчать? Сидеть и ждать, когда они переселятся все, до последнего СерИвенка?

– Надо подумать. – Капитан оглянулась на аквариум, за которым в баре веселился экипаж. Сквозь толстое стекло и воду были видны фигуры в синей форме. – У меня есть несколько толковых парней. Я бы посоветовалась, прежде чем заваривать кашу. – И, не дожидаясь решения Мстислава, она позвала: – Йенс! Будь добр, подойди сюда.

Тонкий, похожий на подростка, второй помощник подсел к столику.

– Вы плохо пьете, господа. – Он взялся за бутылку, обвел вопросительным взглядом капитана и Мстислава с Дэссом: – Кому подлить?

– Погоди, – остановила Тереза. – Тут не до пьянки – есть дела поважней.

– Неужели? – темные глаза Йенса усмехнулись, и она улыбнулась в ответ.

– Капитан, – Дэсс поднялся на ноги; Мстислав ссадил с колен прикорнувшего Адмирала и тоже встал, – я прошу у вас грузовой глайдер и пилота. И очень советую не обсуждать ни с кем наши дела.

Глава 14

В ангаре было темно и пахло плесенью. В темноте гуляли лучи закрепленных на лбу фонарей: княжич и телохранитель трудились внутри, пилот был снаружи, у глайдера. Тот самый пилот Сайкс, которому Тереза грозила расчетом. Сайкс тихо негодовал, бурчал нелестные слова – по большей части в адрес Мстислава, но и капитану доставалось.

– Моча в голову ударила. Где это видано, чтоб на порядочный корабль тащить всякую помойку? Ночью, чисто воры! На груз никаких документов, уж это само собой. Нам контрабанду пришьют, а ему и дела нет. Охранничек, наказание за грехи…

Дэсс и Мстислав таскали здоровенные листы металлизированного пластика – опасно гнущиеся, кое-где треснувшие, пролежавшие в ангаре не один год. Целые листы в глайдер не помещались, и Сайкс плазменным резаком снимал край шириной в две ладони. После этого листы укладывались в грузовой отсек, жалобно скрипели там и похрустывали.

Глайдер стоял на окраине Тэнканиока-ла, среди заброшенных строек. В небе пылали звезды, и мерцали лиловые, с переходом в нежно-сиреневый, пятна – отголоски утихающей бури на далеком море за горами. Возле ангара, который Мстислав взломал в поисках панелей, приготовленных для отделки так и не достроенных домов, курганами высились еще три, уже кем-то взломанные и разграбленные. Дальше чернели остовы домов; кое-где сквозь оконные проемы светили звезды. А в некоторых окнах теплился розовый, домашний свет – в голых человеческих норах кто-то жил. Дэсс был уверен, что видит свечение родных с детства белых шаров. Судя по розовому оттенку, не очень-то счастливы были их хозяева, поселившиеся на заброшенной стройке.

– Ты уверен, что не зря таскаем? – спросил Мстислав, заводя идущий волной скрипучий лист в щель приоткрытых ворот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Надеюсь, – Дэсс подавал ему панель изнутри. Хотя он работал в перчатках, держать тяжеленную штуку было неудобно и больно.

– Ты посмотрел бы. Вдруг ничего нет – а мы лишь время теряем?

– Время терять – оно завсегда пожалуйста, – забурчал Сайкс. В темноте его было не разглядеть – синяя форма сливалась с корпусом глайдера; только лицо выделялось более светлым пятном. – Милое дело – время потерять да денежки пустить на ветер. Чужие.

Княжич запнулся о металлический порожек, едва удержал панель. Тяжелый пластик изогнулся, крякнул – и переломился по диагонали. Верхний кусок шлепнулся наземь, громко заныл, заскрипел. Мстислав ругнулся, отбросил то, что осталось в руках.

Умаявшийся Дэсс перевел дух, поправил фонарь на лбу.

– Вот давай и посмотрим.

Он взялся за осколок, что поменьше, поставил вертикально. Телохранитель придержал за край, глянул в металлизированную поверхность, как в зеркало. Луч его фонаря отразился от потускневшего, кое-где покореженного серебра декоративной панели, осветил усталое лицо.

– Не надо так делать, – сказал княжич. – Настоящие Зеркала не любят людей.

– А кто их любит, людей-то? – с готовностью подхватил пилот. – Телохранители? Или, может, капитаны космических кораблей?

– Уймись, – не выдержал Мстислав. – Не то пришибу, ей-богу.

Сайкс будто бы только и ждал, когда ему сделают замечание. Он отложил резак, демонстративно отряхнул с рук невидимую грязь и полез в кабину глайдера.

– Как хотите, так живите. Режьте пакость на куски… – Дверца кабины стала на место, отсекла последние слова.

Княжича разобрал смех. Он ничего не мог с собой поделать: стоял и смеялся, и луч его фонаря скакал по ржавым пятнам на воротах ангара, по земле с потоптанной травой, по лежащему осколку панели. Серебрёный пластик отсвечивал, над ним вспыхивали разноцветные искры – радужные крылья ночных мух.

Мстислав терпеливо ждал, когда минует этот приступ нервного веселья.

– Ну, будет тебе, – сказал он наконец. – Вон уже Зеркало проснулось.

Дэсс подавил смех – сглотнул, будто воду. В неровном треугольнике, что он держал, расплывался кружок чистого, необычайно ясного изображения. Фигурка СерИва была с человеческий мизинец, но княжич отчетливо разглядел золотистую шерсть с роскошными переливами. Настоящее Зеркало никогда не показывает СерИвов одетыми – в одной лишь шерсти, как их сотворил Ханимун… ах нет, не Ханимун… В Зеркале отражался Касс. Он где-то поблизости. Совсем рядом!

Мощный толчок швырнул Дэсса к глайдеру, под самый корпус; одновременно потухли оба фонаря. Уму непостижимо, как Мстислав ухитрился это сделать разом. В наступившей тьме княжич успел различить, как телохранитель молнией метнулся к ангару – и пропал за углом черной громады.

Дэсс кинулся следом.

Старший брат явился, чтобы убивать. Только слепой не заметил бы великолепие воинственных переливов его шерсти, распушенные пучки черных волосков над глазами и растянутые в характерном оскале губы. Зеркало отобразило воина; однако не подсказало, с каким оружием Касс пришел. Настоящее Зеркало не показывает одежду или оружие.

Княжич мчался со всех ног.

У дальнего конца ангара что-то мелькнуло – то ли черная ухмылка ночи, то ли сгусток чей-то злобы. То ли, быть может, человеческая фигура. Не успеть, понял Дэсс. Возможно, Мстислав еще бы послушался слов, но Касс – нет…

Остановившись так резко, что его развернуло лицом к крутому боку ангара, княжич втянул в легкие воздух – и запел. Хриплое гудение обрушилось на землю, на заброшенную стройку, на Мстислава и Касса, скрытых от него за ангаром. Охотничья Кеннивуата-ра, которая может остановить любого хищника. Страшная Кеннивуата-ра, способная убить любое живое существо, кроме СерИва. Касс Мат-Вэй уже не был СерИвом. Переселенный в человеческое тело – не настоящий СерИв…

Дэсс пел, зажмурясь от усилия на выдохе, всхлипывая на стремительном вдохе. Он тоже больше не был СерИвом, и песня давалась с трудом – с паузами и дрожью, хотя звучание непременно должно быть ровным. Сухое горло разрывала боль, сердце заходилось в попытках вырваться из груди, голова плыла, а перед глазами мерцали желто-синие кольца. И он понятия не имел, сколько времени прошло с начала песни.