Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Омар Хайям

Стихи

Перевод Л. Кочеткова

* * *

Ты слышал рассказ, уже ведомый миром, –Как женщина раз поступила с эмиром,С покойным Ямином Махмудом самим,Что был за щедроты по праву хвалим?Так дерзостно было ее поведенье,Что палец Махмуд прикусил в удивление!Наместник, в Баварде бесчинства творя,

Обидел вдовицу вдали от царя:Ограбил старуху, без денег, без пищиОставил рыдать в разоренном жилище.О том, как старуха пустилась в Газну,Я ныне правдивую повесть начну.Пришла она к шаху. Упав у порога,Вдова призвала всемогущего богаВ свидетели, как и жилье и тряпье –Все отнял наместник, губитель ее.И шах, восседавший на троне высоком,На скорбную глянул сочувственным оком.Сказал он: «Немедля ей грамоту дать,Пусть в доме своем водворится опять!»

С напутственной грамотой мудрого шахаВдовица в Бавард возвратилась без страха.Наместник, напрягши злокозненный ум,Решил: «Поступлю я, как древле Судум.Оставлю вдову без пожитков и крова, –Уж, верно, в Газну не отправится снова!Хоть в грамоте сказано: «Все ей вернуть» –Приказ обойти ухитрюсь как-нибудь».Он знать не хотел ни аллаха, ни шаха,Вдове не вернул он и горсточки праха.Старуха же снова в Газну побрела.Послушай, какие свершились дела:Там шаху все снова она рассказалаИ плакала горько средь тронного зала.Злодея кляла и, смятенья полна,У шаха защиты просила она.Шах вымолвил: «Грамоту дать ей вторую!Я правым всегда милосердье дарую».Вдова же: «Носить надоело мне их, –Правитель не слушает грамот твоих!»Но шаховы уши тут сделались глухи, –Не вник он в слова оскорбленной старухи.Сказал он: «Дать грамоту – дело мое, –Правитель обязан послушать ее.Коль тот, в Абиварде, нас слушать не хочетИ волю властителя дерзко порочит, –Ну, что же, кричи! Сыпь на голову прах!Я толку не вижу в бессвязных речах!»«Нет, шах мой! – старуха сказала сурово. –Коль раб презирает властителя слово,Не я буду сыпать на голову прах,Пусть голову прахом осыплет мой шах.Скорбеть и рыдать господину пристало,Коль раб его слов не страшится нимало!»И шах услыхал, что сказала вдова,И сам осудил он свои же слова.Сказал он вдове: «Мир да будет меж нами!Правдивыми был я разгневан словами.Поистине в прахе моя голова,Права ты, старуха, стократно права!Кто хочет быть первым в обширной державе, –На дерзостных слуг полагаться не вправе!»

* * *

Весною поехал в охотничий станМахмуд – многославный забульский султан.Старуха к нему обратилась несмело, –От дыма лишений лицо почернело.Свирепо насилье, жесток произвол!Разорвано платье по самый подол.Сказала: «Ты, царь, справедливостью славный,Так будь справедлив и к старухе бесправной».Подъехал прогнать ее телохранитель,Однако его отстранил повелитель.Сказал, возвышаясь на белом коне:«Поведай печаль свою, женщина, мне.Султану даны справедливость и сила,Скажи, чья рука тебе зло учинила».Из глаз у вдовы, в ее горе глубоком,Горючие слезы струились потоком.И молвила старая: «Бедствую я,Убого живу – помогают друзья.Двух дочек имею да малого сына,Отца их сгубила лихая година.А голод не стерпишь, нужна и одежа, –На нищенку вовсе я стала похожа.Гну спину над пажитью в дни урожая,Колосья пшеницы и проса сбирая.Истаяла я от вседневных забот.Не скажешь: старуха в довольстве живет.Что ж гонишь меня, словно кара господня?Ведь завтра наступит вослед за сегодня!Доколь угнетать подчиненных своих!Доколь отнимать достоянье у них!Была целый месяц работать я радаВ саду богатея за горсть винограда.Вчера, в день расплаты, с веселой душойВзяла виноград заработанный свой.Вдруг вижу – пять воинов ждут у дороги:«Эй, стой!» – подкосились усталые ноги.Один забирает весь мой виноград,Рыдая, тяну я корзинку назад.Другой, угрожая расправой короткой,Чтоб я не кричала, стегнул меня плеткой,Сказал: «Я султана Махмуда слуга!

Смирись и молчи, коли жизнь дорога.Попробуй султана слезами растрогай!Ступай, побирушка, своею дорогой!»Пришлось ради жизни мне губы замкнуть.Охоты твоей разузнала я путь.Тебя здесь полдня ожидала я, стоя, –И гневное сердце не знало покоя.Теперь, когда знаешь про злобных людей,Ты бойся горячей молитвы моей!Коль мне, беззащитной, не дашь ты управы, –Пожалуюсь господу силы и славы!Ведь стон угнетенного в утренний часИ стрел и кинжала острее для нас.В час утра молитва и плач угнетенных,Стенанья печальные крова лишенныхИ тысяче воинов сломят хребты!О, бойся насилья, слуга правоты!Коль с бедной старухой поступишь неправо,Тебе опостылит твоя же держава.Другому ты царству отдашь под конец,Другому наденут твой царский венец!Пусть воин, о царь, – мой злодей и грабитель,-В день судный ответишь и ты, повелитель!»Махмуд, потрясенный, поник недвижим,И молча старуха стояла пред ним.И молвил султан величавый, рыдая:«На что нам и жизнь и держава такая,Коль женщине днем, на проезжем пути,Домой виноград не дают донести?День судный придет – за деяния эти,Как всякий на свете, я буду в ответе.Старуха окажется шаху врагом, –Как встану из мертвых при грузе таком?Отвергнув ее, обрету ли спасенье?Не буду ль печален я в день воскресенья?»Старухе сказал: «Подойди ко мне ближе!Всего, что захочешь, проси! Говори же!»Старуха в ответ: «Подари мне хоть клад, –Обиды моей не возьмешь ты назад!Правитель живет для закона и права,Иначе на что нам такая держава!»

Сабир Термези

Об авторе

Сабир Термези (ум. в 1151 г.) – поэт, в пенегириках которого были сильны лирические мотивы.

Стихи

Перевод А. Адалис

* * *

Что у тебя взамен лица, глаз и кудрей, красавица?Раз – это роза, два – нарцисс, а в-третьих –  амбра славится!Три формы у твоих кудрей, – и знать обязан  ученик:Кривая линия, кольцо и полукруг, красавица!Три родника в твоих устах сливаются в единый  миг;Один – Замзам, другой – Кавсар, а третий – бытия родник.Весенний ветерок – должник дыханию кудрей твоих,И мускус и кадильница – лишь должники, красавица!Дай красный камень сердолик в улыбке алых губ твоих,Фисташку дай и сахар дай в улыбке алых губ твоих!Три состояния души познал искатель губ твоих:Бесславие, безволие, безумие, красавица!Есть подозрение, что ты, мой друг, ограбила троих;Луну, и пери красоты, и гурию, – мне жалко их!Взор – у одной, стан – у другой, у третьей – драгоценный лик:Ты все их милые черты присвоила, красавица!Три дома есть: молитвы дом, надежды дом и счастья дом.Сперва – прийти, взглянуть затем и дать себя обнять потом…Твои глаза, язык и слух я трижды заклинать привык:О, посмотри! О, позови! Услышь мой крик, красавица!

Абулькасим Унсури

Об авторе

Абулькасим Унсури (961–1039) – придворный поэт султана Махмуда Газневида (999–1030), автор многочисленных касыд, восхвалявших походы этого грозного завоевателя.

Стихи

* * *

Ее уста, как лепестки росой омытых роз,Вчера дарили мне ответ на каждый мой  вопрос.Сказал я: «Только по ночам очам доступна  ты?»Сказала: «Днем встречать лупу еще не  довелось».Сказал я: «Кто сокрыл тебя от солнечных лучей?»Сказала: «Тот, кто сон ночной и у тебя унес».Сказал я: «Ведь нельзя желать, чтоб ночь как день была!»Сказала: «Щек не обжигай напрасно током слез».Сказал я: «Сладок аромат волны густых кудрей».Сказала: «Амброй напоен поток моих волос».Сказал я: «Кто зажег огонь на коже нежных щек?»Сказала: «Сердце и твое его огнем зажглось».Сказал я: «Глаз не оторву от твоего лица».Сказала: «На михраб взглянуть другим не удалось!»Сказал я: «От любви к тебе сгораю в муке я!»Сказала: «От любви страдать давно уж повелось».Сказал я: «Где мне обрести моей душе покой?»Сказала: «Юный лик царя всегда усладу нес».

Перевод И. Гуровой

* * *