Жребий некроманта. Надежда рода (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Между тем с душераздирающим скрипом открылась дверь. И перед моими глазами предстала заплывшая жиром мадам бальзаковского возраста. На ней красовался вылинявший халат, через плечо было перекинуто грязное полотенце, а тусклые рыжие волосы оказались накручены на алюминиевые бигуди.

— Чего тебе, щегол? — выдала она, обдав меня запахом табака и квашеной капусты.

— Мне бы Алексея. Я его родственник. Он же тут живёт? — спросил я, стараясь не кривить физиономию.

— Туточки. Пошли, — она «любезно» махнула мне мозолистой рукой с дряблой кожей и двинулась в глубь квартиры по узкому коридору.

Я осторожно пошёл за ней, пугливо озираясь вокруг. Кажется, это что-то вроде коммуналки… Множество мелких комнаток, общая кухня и санузел. Единственной живой душой, которую я здесь встретил помимо женщины, оказался худой дед в семейных трусах. Он, нисколько не смущаясь, прошёл мимо нас и скрылся в одной из комнатушек.

Провожатая же довела меня до фанерной двери, постучала в неё пудовым кулаком и громко проорала:

— Лёха! Выходи! К тебе парнишка какой-то явился. Говорит, что родственник.

— Сейчас, — донеслось из комнаты кряхтение брата.

— Жди, — бросила баба и утопала прочь, мощно покачивая широкими бёдрами.

— Спасибо! — крикнул я ей вслед, а затем повернулся на скрип двери.

— О, Иван. А ты чего тут? — удивился Алёшка, стоя передо мной в тельняшке и коротких штанах.

— Разговор есть, — проронил я, уже жалея, что пришёл сюда.

— Заходи, — пригласил парень и полностью распахнул дверь.

Я нырнул мимо брата в крохотную комнатку с единственным окном, старой мебелью, отстающими от стен заляпанными обоями и запахом плесени. И мой неприятно удивлённый взор сразу же упал на голую женщину лет тридцати. Она похрапывала на кровати, бесстыже раздвинув целлюлитные бёдра и пуская слюни на подушку.

— Машка, давай просыпайся, — стал тормошить её Лёшка.

Та распахнула сонные глаза, увидела меня и промычала:

— За двоих плата вдвойне.

— Да он не за этим… — протараторил братец, вытащил из тумбочки несколько смятых купюр, сунул ей в руку и настойчиво добавил: — Всё, уходи.

Женщина встала с кровати и, совсем не стыдясь своей наготы, принялась одеваться. А когда она закончила, то многообещающе протянула, игриво подмигнув Алёшке:

— Ночью зайти?

— Не надо. От тебя дурно пахнет, — скривился тот, не став щадить её чувств.

— Да ты сам!.. — закудахтала она, выпучив глаза.

Но Корбутов не дал ей продолжить свою речь. Он быстро вытолкал её за дверь и признался, стыдливо отводя глаза:

— Иван, я немного перепил и ушёл из кабака вот с этой. С пьяных глаз она мне нормальной показалась. А ты сам видел, что у неё между ног будто поселился располосованный надвое ёжик. Но это ещё что… Однажды, я привёл бабу, заплатил ей. А она взяла деньги и сбежала. Хотя обещала такое… такое… даже стыдно говорить

— Наверное, она была фальшивоминетчицей, — с усмешкой проронил я, глядя на покрасневшую физиономию брата.

— Кем? — не понял он.

— Забей, — отмахнулся я и перешёл к сути разговора: — Каких продают животных в Царьграде? Есть вариант приобрести живых горгулий?

Я успел в книжном магазине немножко ознакомиться со справочником некроманта, поэтому знал, что горгульи, дивы и виверны дают довольно много силы по сравнению с поросями и гусями.

— Горгулий? — удивился Алёшка и погладил усики. — Можно. Но тебе зачем?

— Присаживайся и мотай на ус, — усмехнулся я, словно выдал сносную шутку.

Лёшка примостил зад на кровать, а я не стал присаживаться. Оперся пятой точкой на подоконник и раздумчиво посмотрел на брата. А вдруг он выдаст мой секрет? Нет, вряд ли. Он совсем не дурак. Да и мне всё равно придется с ним сотрудничать, так что я поведал ему о портале.

Тот внимательно выслушал меня и ахнул:

— Вот так Волька! Это же за сколько мы сможем продать такое заклятие?!

— За топор палача. Нас сразу казнят, если власть узнает, что нам известно о существовании портала. На нём же гриф «секретно»! — яростно прошипел я, пугая брата. На самом деле я не знал, чем может закончиться такая продажа. Мне просто не хотелось кому-то передавать это заклятие, пусть даже за большие деньги. Может потом, но не сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Точно, Ванька, точно. Клянусь честью дворянина, я буду молчать. Никто от меня никогда не узнает о портале. Вот те крест, — сразу поверил мне Алёшка и немного побледнел от страха. — Но ты говоришь, что мы и сами сможем использовать его?

— Угу. Только нужны животные, — кивнул я, удовлетворенно сложив руки на груди. Брат поклялся, а в этом мире клятвы — не пустой звук. — Так что разузнай каких можно купить и телефонируй в общежитие Императорской академии. Если всё получится, то мы ларец заберём без всякого риска.

— А потом сможем и другие кладбища обчищать. Сколько же ещё золота хранят старинные склепы? — мечтательно протянул он, алчно сверкнув глазами.

Я с трудом скрыл отвращение, которое у меня возникло при взгляде на брата. Он просто человек своей эпохи. Ему мораль не слишком близка.

— До свидания, Алексей. Мне идти надо.

— Я тебя провожу, — вскочил он на ноги.

Брат вывел меня из этой клоаки на улицу. Но там глупо было ждать извозчика. И мы активно потопали в более благополучный район.

По пути буквально нам под ноги из подвала выскочила перепуганная худая дворняга. Кого она там могла испугаться? Корейцев? Вряд ли. Скорее — чудищ каких-нибудь. Тем более солнце уже почти зашло за горизонт, а это опасное время даже в городе. Поэтому мы с Лёхой чуть ли не бегом свалили от страшного подвала. Мало ли кто прятался в нём?

Благо наш дуэт вскоре наткнулся на извозчика. И тот довёз нас практически до центра Царьграда. Тут я попрощался с Алёшкой, который решил отправиться к Илье, и выскочил из экипажа. Дальше мне надо было пару верст… тьфу, километров пройти пешком по довольно оживлённой светлой улице. Здесь я уже мог ничего не опасаться. Но жизнь подкинула мне другое испытание…

Я проходил мимо узкого тёмного переулка, соединяющего две улицы. И вдруг до меня донеслись приглушённые женские крики:

— Отстаньте! Я не буду! Животные!

— Да чего ты ерепенишься, птичка? — прозвучал низкий мужской голос, в котором клокотала ярость. — Если сейчас же ноги не раздвинешь, то мы тебе личико ножиком подправим.

— Вы не поспеете! Я позову полицию!

— Да кому ты нужна, простолюдинка? — глумливо выдал уже другой мужик. — Твоё предназначение обслуживать таких, как я и этот господин. Так что замолкни и задирай подол.

Мой многомудрый мозг отчётливо прошептал, что я не герой и это не моё дело. Но тупые ноги понесли меня прямо в этот чёртов проулок…

— Ой, дебил, — сокрушённо прошептал я, нырнув рукой в карман. Там всегда лежал револьвер. Я без него из дома не выходил. — Зачем мне всё это надо?

Через несколько шагов мои глаза сумели вычленить из полутьмы три силуэта. Два явно были мужскими, а один — девичьим. Девчонка прижалась спиной к глухой стене дома, а мужики угрожающе нависли над ней. Они казались выше из-за шляп-котелков.

В этот миг несчастная заметила меня и умоляюще заголосила тоненьким голоском:

— Сударь, сударь! Помогите, прошу вас! Эти господа хотят взять меня силой! Обесчестить!

Мужики нервно отпрыгнули от неё и торопливо посмотрели в мою сторону. А затем один из них облегчённо выдохнул:

— Да это же какой-то щенок! А ну пошел отсюда, пока мы тебе не накостыляли!

Глава 14

Я оценивающе взглянул на мужиков, угрожающе глядящих на меня. Оба были довольно крупными ребятами лет двадцати пяти с решительными рожами и красными носами. И от них за версту пёрло дешёвым алкоголем. Но одеты они оказались более-менее прилично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У того, который стоял слева, имелась клетчатая жилетка, потёртые на коленях твидовые брюки и ботинки с исцарапанными носами. А оружие если у него и было, то он не держал его на виду.