Нечестивый союз - Сюзанна ГРЕГОРИ

Грей и Дейнман перешли на бодрую трусцу и вскоре оказались в зале, где Бартоломью уже начал занятия. Когда юнцы, шумно переводя дыхание, заняли свои места, Бартоломью метнул на них осуждающий взгляд, однако воздержался от замечаний. Про себя он с удовлетворением отметил, что на этот раз студенты слушают его с напряженным вниманием. Вопросы, задаваемые доктором, уже не вызывали у собравшихся растерянности. Несколько раз он даже получил вполне удовлетворительные ответы.

Время пролетело быстро, и вскоре колокол оповестил, что на сегодня занятия окончены. К немалому удивлению Бартоломью, студенты и после удара колокола терпеливо дослушали его заключительные рассуждения. Обычно они толпой устремлялись к дверям, торопясь поспеть в зал, где уже был накрыт ужин. Остановившись у камина, доктор обратился к внимавшим ему молодым людям:

– Завтра мы продолжим изучение недугов, гнездящихся во рту. Возможно, вы полагаете, что зубная боль не столь опасна, однако она способна превратить жизнь человека в ад. К тому же гнилой зуб порой приводит к возникновению подчелюстного гнойника. Гнойник отравляет кровь больного и способен явиться причиной смерти. Если завтра я задержусь, займитесь в мое отсутствие изучением дозировки снадобий, которые помогают детям, страдающим от опухолей челюсти. Обсудите также причины подобных опухолей.

Доктор наградил студентов рассеянной улыбкой, мысленно составляя про себя список упомянутых снадобий, и вышел из зала. Юнцы смотрели ему вслед, не скрывая радости.

– Слава богу, на сегодня морока кончилась! – воскликнул Грей, изобразив шумный вздох облегчения.

– Но мы здесь для того, чтобы учиться, и мастер Бартоломью лишь напомнил нам об этом, – заметил старательный Балбек. – Он хочет, чтобы мы успешно выдержали испытательный диспут и стали сведущими докторами.

– То, чему он учит нас, противоречит воле Господней, – угрюмо процедил брат Бонифаций. – Почему он так мало внимания уделяет кровопусканию, этому верному и испытанному средству? И почему настаивает на том, что, прежде чем приступить к лечению, мы должны определить, от какого недуга страдает больной? Такие вещи находятся за пределами человеческого разумения, и мы совершаем тяжкий грех, пытаясь в них проникнуть.

– Мастер Бартоломью не считает кровопускание столь безотказным средством, – заявил Грей. – Как-то раз он сказал мне, что к кровопусканию часто прибегают шарлатаны, ровным счетом ничего не смыслящие в медицине.

– Все его рассуждения – чистой воды ересь, и я не собираюсь принимать их на веру, – презрительно фыркнул Бонифаций. – Дайте мне склянку со славными жирными пиявками, и я вылечу любой недуг.

– Вот и сообщи завтра доктору Бартоломью, что лучшее средство от зубной боли – это пиявки, – со смехом предложил Балбек.

Поскольку Бартоломью понадобилось срочно навестить больного, Майкл в одиночестве отправился на поиски родственников Мэриуса Фруассара. Прежде всего он обратился к церковным клеркам, но ни один из них не знал, где жил убитый. Раздосадованный монах направился в замок, дабы узнать адрес Фруассара у шерифа. Шериф побывал в церкви Святой Марии, когда Фруассар попросил там убежища. Арестовать преступника, скрывшегося за церковными стенами, шериф не имел права, однако допросить его он был обязан.

Замок располагался на вершине единственного в Кембридже холма. К тому времени, как брат Майкл туда добрался, с монаха градом катил пот; а его досада достигла апогея. Подойдя к сторожке привратника, он что есть силы заколотил в дверь. На стук выглянул тощий сержант и осведомился, какая надобность привела Майкла в замок. Тот заявил, что ему необходимо видеть шерифа. Сержант провел его через внутренний двор к парадным дверям замка. Здание, выстроенное из серого камня, имело весьма внушительный вид, и Майкл, глядя на его мощные стены и высокие зубчатые башни, ощутил нечто вроде благоговейного трепета.

Во дворе несколько солдат без особого рвения занимались фехтованием; другие, устроившись в тени, с азартом играли в кости. До прихода черной смерти во дворе замка всегда яблоку было некуда упасть, а теперь солдат стало намного меньше. Вслед за сержантом Майкл поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Там он услышал возбужденные голоса, доносившиеся из кабинета шерифа.

– Но когда вы намерены этим заняться? – сердито рявкнул кто-то.

Майкл узнал голос Стэнмора. Сержант бросил на своего спутника растерянный взгляд, но ничего не сказал. В ответ на возмущенный вопрос Стэнмора раздалось приглушенное бормотание шерифа.

– Да это пустые отговорки! – прогремел Стэнмор.

Майкл затаил дыхание, пытаясь разобрать, что ответит шериф. Но тут дверь резко распахнулась, едва не сбив монаха с ног, и в холл вылетел Стэнмор. Он заметил Майкла, но был слишком разгневан, чтобы вступать в разговор. Едва кивнув, Стэнмор скрылся. Майкл воспользовался возможностью и вошел в открытую дверь прежде, чем сержант успел его остановить.

Шериф стоял у письменного стола, тяжело переводя дух и судорожно сжимая кулаки. Взгляд, брошенный им на брата Майкла, выражал откровенное неудовольствие, однако монах ответил ему благожелательной улыбкой.

– Добрый день, мастер Талейт, – произнес Майкл, без приглашения усаживаясь на стул. – Как поживает ваш батюшка, достопочтенный мэр?

– Мой отец более не является мэром, – процедил Талейт.

Он был мал ростом, тщедушен, белокурые его волосы уже начали редеть, а жидкая бородка была так светла, что казалась прозрачной.

– А как ваши дела? Как продвигается расследование убийства непотребных девок? – приветливо осведомился Майкл, прекрасно сознавая, что касается больного места.

– Отчет о делах, находящихся в моем ведении, я обязан давать только королю, и более никому, – отрезал шериф. Он взял со стола оловянную кружку с водой и жадно отпил несколько глотков.

Майкл заметил, что руки шерифа дрожат, а на кружке остались влажные отпечатки.

– Я слышал, вам удалось узнать, кто убил этих женщин, – произнес Майкл, поудобнее усаживаясь на шатком, жалобно скрипевшем под его тяжестью стуле. – Если я не ошибаюсь, имя убийцы – Мэриус Фруассар.

Талейт вновь бросил на монаха злобный взгляд.

– Этот мерзавец попросил убежища в церкви Святой Марии и ухитрился сбежать оттуда, – процедил он сквозь зубы. – Я предупреждал стражников, чтобы смотрели в оба. Все они клянутся, что преступник никак не мог выбраться из церкви незамеченным. Думаю, бездельники просто-напросто уснули на посту.

– Значит, теперь убийца на свободе? – уточнил Майкл. – И по ночам на улицах Кембриджа женщинам по-прежнему угрожает опасность.

– Мэриус Фруассар вовсе не убивал проституток! – в досаде воскликнул Талейт. – Я знаю, в городе говорят, что я намеренно выпустил убийцу. Да будет вам известно, к смерти непотребных девок этот человек не имеет ни малейшего отношения. У Фруассара не хватило ума даже признаться в убийстве собственной жены, хотя он совершил преступление на глазах у свидетелей! И такой безмозглый олух пытался обвести меня вокруг пальца!

– А кто видел, как он убивал жену? – с откровенным интересом спросил Майкл.

– Его соседка, некая мистрис Джанетта, – неохотно сообщил Талейт. – Хотя я далеко не уверен, что на ее свидетельство стоит безоговорочно полагаться.

– Благодарю вас, мастер Талейт, – изрек Майкл, поднимаясь и направляясь к дверям. – Вы очень помогли мне.

– Помог? – в недоумении уставился на него шериф. – Вы даже не соизволили сказать, что вам от меня нужно.

Майкл снисходительно улыбнулся и похлопал растерянного шерифа по плечу.

– Трудитесь без устали, сын мой, – произнес он и поспешно выскользнул за дверь, сознавая, какую ярость вызовет у шерифа его пожелание. Во дворе Майкл подошел к солдатам, игравшим в кости.

– Азартные игры – это измышление дьявола, дети мои, – добродушно изрек толстый монах. – Я так полагаю, в карауле возле церкви Святой Марии вы тоже предавались сей пагубной забаве?

Солдаты украдкой переглянулись. Судя по их смущенным лицам, догадка монаха оказалась верна.

– Нет, в кости мы не играли, – не слишком уверенно солгал один из них. – Мы не сводили глаз с дверей. Клянусь, святой отец, Фруассар не выходил из церкви. Правда, оттуда вышел какой-то монах.

– Что за монах? – выдохнул Майкл.

– Этот монах приходил в церковь, дабы побеседовать с Фруассаром, – невозмутимо разъяснил солдат.

– И в какое время он приходил? – спросил Майкл.

– Примерно через час после того, как служка запер двери, – припомнил солдат. – К тому времени уже успело стемнеть, и мы не заметили его, пока он к нам не приблизился.

Сообщив это, стражник отвернулся и спокойно принялся вновь метать кости.

– Кто-нибудь из вас его знает?